Ситуация с высшим образованием в России катастрофическая, констатировали участники слушаний в Общественной палате. Непоследовательные и противоречивые меры, предпринимаемые государством, эффекта не дают. Поэтому последний шанс — ввести общественный контроль за качеством работы вузов. Причем делать это надо срочно, подчеркнула зампред комиссии по развитию образования Любовь Духанина: «Сегодня ситуация настолько серьезная, что требует не спокойного, эволюционного улучшения, а резких изменений. В противном случае масса выпускников вузов может остаться без работы, и мы получим потерянное поколение».
Это уже не злорадство по поводу англо-американской модели высшего образования, штампующей скудоумные убожества с интеллектом землеройки вроде всемирно прославившейся Джейн Псаки. Это — сигнал пожарной тревоги в собственном доме. А полыхнуло и впрямь серьезно.
Работодатели оценивают качество подготовки вузовских специалистов, что называется, ниже плинтуса. К примеру, те выпускники-профильники, что попадают в авиакомпании, не в состоянии назвать основные части самолета, а кое-кто не знает и таблицы умножения. Спрошенные же о причинах своей дремучести отвечают: «Мы этого не проходили: нам преподавали политологию, социологию и культурологию».
Айтишники и вовсе отказались от набора обычных выпускников вузов: затраты на их адаптацию к работе слишком высоки, а процесс доучивания занимает не меньше года. Проще оказалось самим прийти в вузы и вести там бесплатно свои курсы, к слову сказать, объемом до половины всего бакалавриата. (Сейчас в Москве таким образом учится до полутысячи студентов.)
Впрочем, обвинять во всем только вузовских преподов несправедливо. В отличие от зарубежных коллег с их 200–300 часами годовой нагрузки наш пашет 800–900. Когда же ему следить за новинками и повышать квалификацию? Дай бог успеть настрочить отчет в профильное ведомство, что, впрочем, не так уж сложно: там, к счастью, их, похоже, никто не читает. Так что можно не стараться.
Не во всех смертных грехах виноваты и вузы. Так, сегодняшняя система аккредитации новых образовательных программ вначале предполагает проучить по ним по полному циклу всю первую группу набора. Таким образом, процесс занимает 6–7 лет, а за это время любая профессия может умереть.
Таким образом, введение внешней общественной оценки качества высшего образования (пока решили возложить ее в основном на работодателей и студентов) не предполагает полного устранения государства. Только оно может изменить правила аккредитации на вменяемые. А задача общественности — всячески подталкивать его к этому, ведь без того, подчеркнула Любовь Духанина, «власть не пойдет ни на какие перемены».
До тех пор студенты, как и сейчас, будут выбирать темы курсовых по двум критериям: «быстро» и «просто». Зарубежные же компании, работающие на территории России, продолжат и даже расширят новую тактику последнего времени: они приходят в регион, открывают там бизнес, привозят свои программы, по которым и учат персонал. А при таком раскладе традиционное российское высшее образование в этих местах умирает.
