Согласно информации, распространенной пресс-службой аэрогавани, во время полета «воздушное судно и службы аэропорта не имеют прямой связи. Она осуществляется через Госкорпорацию по организации воздушного движения» .Но и диспетчер Госкорпорации «не вызывает «скорую помощь» или любой другой вид помощи для пассажиров. Задача диспетчера при подобном событии сообщить наземным службам соответствующего аэропорта о происшествии на борту».
Что, якобы, и было сделано. Причем, в пресс-службе воздушной гавани делают упор — пилот того рейса вызвал «ambulance», что в стандартной фразеологии означает «медицинская помощь», а не «реанимация» (resuscitation).
В подобных ситуациях на борт прибывает медицинская бригада аэропорта, которая уже на месте «по результатам оценки состояния пассажира при необходимости вызывают «скорую помощь» из централизованных государственных медицинских учреждений.
При этом в сообщении подчеркивается: «аэропорт Шереметьево не закреплен за тем или иным медицинским учреждением. Вызов скорой медицинской помощи осуществляется по тем же телефонам 03, 103, 112. Но так как данный аэропорт «располагается на территории нескольких административных образований, вызов скорой помощи из аэропорта осуществлялся через Центральную диспетчерскую г. Москвы».
Далее буквально поминутно расписаны действия всех служб аэропорта, с момента сообщения об экстренной посадке самолета.
04.33 - В Шереметьево поступила информация о внештатной посадке
04.45 - Посадка воздушного судна «Боинг -737»
04.46 - Прибытие амбулифта
04.56 - 04.58 Прибытие воздушного судна на место стоянки, установка колодок, подгон трапа
4.59 - Бригада медиков аэропорта (врач и фельдшер) поднялась на борт воздушного судна. Что происходило в самолете дальнейшие 15 минут, в отчете не говорится. Но в 05.15 мск через диспетчера аэропорта был осуществлены вызов скорой помощи.
«В наличии комиссии ОАО «МАШ» нет данных объективного контроля, отвечающих на вопрос «почему вызов диспетчером г. Москвы был получен в 05.30».
Впрочем, если предыдущие пункты «открытого письма» подкреплены ссылками на записи переговоров пилота с наземными службами или документами, то здесь ничего. Чем же подтверждается, что машину вызвали именно в 5.15? Этот вопрос мы задали начальнику пресс-службы Шереметьево. Выяснилось: данный факт «подтвержден документальными объяснениями медработников аэропорта, полученными в ходе расследования».
Иными словами, медработникам поверили на слово.
Но неужели, если пилот принимает решение об экстренной посадке самолета из—за состояния здоровья пассажира, это автоматически не подразумевает, что на борту сложная ситуация, и на взлетное поле нужно пригонять реанимобиль?. Как пояснили «МК» в пресс-службе Шереметьево, нет.
- Есть приказы, которые трактуют действия всех служб аэропорта. В частности, в них сказано, что при любом случае не зависимо от тяжести пациента, сперва на борт пребывает дежурная бригада медработников аэропорта, после чего они оценивают ситуацию и связываются с диспетчером скорой помощи из Москвы. Уже диспетчер принимает решение, нужно ли вызывать обычную «скорую» или реанимационная бригада. Кстати, в тот день к борту приехала именно обычная «скорая», а не реанимобиль.
- Но ведь время идет, неужели нет инструкций на самые серьезные случаи...
- Согласна, но все сотрудники, все службы действуют по инструкциям.
- Все равно не поверю, что самолет может совершить внеплановую посадку при отсутствии прямой угрозы жизни, когда нужна реанимация. Может, были ситуации, что самолет экстренно садится из-за того, что у человека вывихнут палец или, случилась мигрень?
- В моей практике был случай, когда самолет экстренно сел из-за того, что на борту были роды, - ушла от прямого ответа пресс-секретарь.
Кстати, в этом же сообщении были оглашены данные внеплановой проверки Росздравнадзором медицинского пункта в аэропорту. Выяснилось, что его оснащение полностью соответствует нормам. В частности, «осмотр выезжавшей к борту ВС санитарной машины и амбулифта подтвердил исправность указанной спецтехники; медицинские изделия, в том числе дефибриллятор, находятся в исправном состоянии, сертификаты на них соответствуют требованиям». Жаль только, что осмотр этот проводился не сразу после смерти Артема.
Комментарий командира воздушного судна, эксперта по безопасности полетов Александра Романова:
- Если командир воздушного судна принимает решение о вынужденной посадке на промежуточный аэродром, значит, ситуация на борту экстраординарная. Приезжать с таблетками от головной боли не имеет смысла. Слово «ambulance» как раз и подразумевает, что должна приехать бригада с соответствующей аппаратурой и компетентными специалистами. В фразеологии радиообмена нет понятия реанимобиль. Я уверен: экипаж доложил все правильно. Кто уже из наземых служб не исполнил своих обязанностей — вопрос. За почти 30 лет летной практики у меня было множество случаев, когда пассажирам становилось плохо. Но самый серьезный — когда летели из Токио в Москву. У пассажира горлом пошла кровь. Подо мной был Новый Уренгой. Но уже через десять минут борт был на земле, а врачи оказывали человеку помощь.
