Главному редактору Новой газеты в связи с публикацией статьи Елены Масюк

Уважаемый Дмитрий Андреевич! Вынужден к Вам обратиться теперь уже со страниц Московского Комсомольца, надеясь быть услышанным хотя бы таким образом. Все предыдущие предпринятые мною попытки оказались безрезультатными. Я переправлял в Ваш адрес электронной почты критические письма, полученные нами от крупных ученых-византинистов, директоров и сотрудников центральных музеев, управления Министерства культуры, ИКОМ России, Департамента культуры Вологодской области, ведущих собирателей произведений древнерусского искусства. Но, по Вашим словам, Вы все это отправили в спам. Надеюсь, что Вы все же найдете время прочитать наши доводы и сможете убедиться, что руководимую Вами газету недобросовестно и неталантливо использовали как инструмент для сведения личных счетов и попыток уничтожения ростков возрождения замечательных российских традиций, прерванных революцией: благотворительности и меценатства. Это было естественным образом присуще всем сословиям старой России: и купечеству, и дворянству, и членам императорской семьи.

Хронику выпадов И. Бусевой-Давыдовой мы уже давно выложили на музейном сайте: тут и интернет-рассылка писем, и демарши на конференциях… Музей покупает иконы то ли задорого, то ли задешево, то ли поддельные, то ли подлинные, но краденые — это слышим от нее давно. О том, какими способами эксперт-искусствовед может обмануть коллекционера, она тоже рассуждает не впервые и явно со знанием дела. Новое, что созрело в ее голове — М. Абрамов бесконтрольно тратит деньги, чтобы их «отмыть». На что? На формирование созданного им же публичного бесплатного Музея русской иконы и на восстановление гос. коллекций. В этом он видит свою миссию, радея за национальное достояние.

Обращаю Ваше внимание, что попытки очернения Музея русской иконы и его сотрудников осуществлены с помощью сведений, «достоверность» которых легко проверяется по публикациям, документам, отзывам очевидцев. Настораживает и тот факт, что это происходит в то время, когда нападки на нашу культуру — единственную свободную территорию — становятся особенно острыми, а на общественное мнение оказывается усиленное воздействие негативной информации, прежде всего, о музеях и его работниках. Призываю всех к критическому восприятию такой информации. Предоставляю Вашему вниманию и вниманию читателей выдержки из некоторых писем. Полностью с ними можно познакомиться на нашем сайте: http://www.russikona.ru/preobrazhenie.html

■ ■ ■

Характер «интервью» легко вскрывается при обращении к изложенным «фактам».

О.А. Набатов, старший партнер Адвокатского бюро «Моисеев, Набатов и Партнеры», адвокат: Разве не странно, что Е. Масюк пишет о Музее, но ни разу в нем не была? М.Ю. Абрамов никогда не специализировался «на оптовой торговле пищевыми продуктами», а является ген. директором ООО «Бонорг», занимающейся управлением недвижимости. Директор Музея — Н.В. Задорожный никогда не производил «слизневый» сыр, зато один из первых в стране наладил производство итальянской моцареллы. Однако не это позволило ему стать директором сформированного при его участии первого в стране частного Музея русской иконы. М. Абрамов пригласил его занять этот пост как большого знатока русской иконописи. Именно эти качества позволили совсем молодому Задорожному еще в стране Советов собрать замечательную коллекцию древних икон и стать одним из 20-ти участников легендарной для того времени выставки в Музее им. Андрея Рублева (1974). Зам. директора по науке И.А. Шалина — не просто сотрудница Русского музея, как уверяют авторы, а ведущий научный сотрудник отдела древнерусского искусства, кандидат искусствоведения, один из ведущих специалистов по иконописи. За ней — 35-летний музейный опыт работы, 300 монографий и публикаций, научных каталогов. И в отличие от Бусевой-Давыдовой она является официальным экспертом по иконописи Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия МК РФ. А Бусева-Давыдова, как следует из письма Минкульта, не является уполномоченным министерством экспертом.

Ю.В. Зайцев, начальник экспертно-разрешительного отдела Управления МК по ЦФО: Музей русской иконы оказывает неоценимую помощь Управлению по линии проведения экспертиз предметов отправления религиозных культов, задерживаемых таможенными органами, органами внутренних дел и Федеральной службой безопасности. Благодаря собранным здесь специалистам Управление имеет возможность оперативно и на высоком профессиональном уровне организовывать проведения исследований и экспертиз предметов отправления религиозных культов, изымаемых из незаконного оборота правоохранительными органами Российской Федерации».

Л.И. Лифшиц, доктор искусствоведения, заслуженный деятель искусств, заведующий сектором древнерусского искусства Государственного института искусствознания Министерства культуры РФ: Пожалуй, мне никогда еще не приходилось читать ничего столь отталкивающего, как интервью, данное И. Бусевой-Давыдовой корреспонденту Новой газеты. Не случайно оно вызвало резко отрицательную реакцию у многих моих коллег (…) О странности обвинений свидетельствует даже попытка отказать Музею в праве называться музеем. Дескать, так может сделать любой: «Просто назовитесь музеем». Ничто в ее глазах, это собранная за фантастически короткий срок коллекция из 5000 экспонатов, в том числе икон XIV—XX в.; реконструированные М. Абрамовым и приспособленные для экспозиций и фондов два ветхих здания XVIII–XIX вв.; ряд замечательных выставок, проведенных в России и за ее рубежами, фундаментальный каталог собрания, одним из основных авторов которого является И. Шалина. Такого издания не имеют многие крупные гос. музеи. Складывается впечатление, что раздражает Бусеву-Давыдову буквально все, даже название музея Абрамова. Музей русской иконы имеет полное право так именоваться и не только потому, что владелец может называть свое детище как он пожелает, но и по существу».

Г.Б. Андреева, Лауреат Государственной премии РФ, Член Президиума ИКОМ (Международный совет музеев при ЮНЕСКО) России: «Музей русской иконы, учрежденный М.Абрамовым, в 2011 г. принят в коллективные члены ИКОМ. При этом во внимание принималось мнение авторитетных музейных сотрудников, специалистов по древнерусскому искусству, в том числе ГТГ, ГМИИ им. А.С. Пушкина, Гос. института искусствознания, а также соответствие деятельности учреждения международным стандартам для музейных институций и музейных работников, регламентируемых кодексом этики ИКОМ. Проводились консультации с профильными департаментами МК РФ, курирующими деятельность музеев и осуществляющими надзор за сохранением культурных ценностей».

Л.П. Тарасенко, кандидат искусствоведения, зав. отделом древнерусской живописи Исторического музея: «Михаил Абрамов сделал свой музей общедоступным, возродив тем самым прекрасную традицию (Третьяковская галерея была создана П.М. Третьяковым как общедоступный, бесплатный музей, хотя сейчас галерея вполне себе платное учреждение культуры). Экспозиция Музея русской иконы отличается от всех известных мне музеев древнерусского искусства. Именно здесь реализованы такие интересные проекты, как реконструировано храмовое пространство с демонстрацией единственного в стране греческого иконостаса (длина 8 м); восстановлен интерьер старообрядческой часовни XIX в., перевезенной сюда с разрешения администрации Вышнего Волочка и спасенной от разрушения. Только в этом Музее находится мастерская иконописца, оборудованная старинными принадлежностями, а сам мастер при вас пишет иконы и отвечает на вопросы посетителей.

А.Д. Липницкий, музыкант, тележурналист, коллекционер: «(…) Советская держава любила способных и не очень сыновей сажать в тюрьму, те же уважаемые мною (авторы статьи на них ссылаются, противопоставляя их Задорожному) видные коллекционеры современности Михаил Елизаветин Де Буар и Виктор Бондаренко тоже не избежали тюремных оков. Если мы вспомним, каких только собак не вешала на коллекционеров советская пресса, то нет ничего удивительного, что искусствоведы старой школы, такие как Бусева-Давыдова, до сих пор питаются информационными «скелетами из шкафов прошлого» (…)

Я живу недалеко от Задорожного, в трех километрах. Но дачу Елены Васильевны отделяет от забора, за которым строит себе новый дом Николай Васильевич, дорожка шириной метра в четыре. Этот факт, похоже, давно не устраивает Елену Васильевну. Она уже насылала на Николая Васильевича разных проверяющих. И это законное право заслуженного деятеля пера, только зачем для выражения своих чувств к соседу по даче госпожа Масюк выбрала трибуну Новой газеты?»

■ ■ ■

Много места в интервью занимает вопрос «неправильной», с точки зрения Бусевой-Давыдовой, атрибуции памятников в Музее:

Л.М. Евсеева, канд. иск, зав. научным отделом ЦМиАР им. Андрея Рублева: Всегда доверяла Новой Газете, ее бесстрашным сотрудникам и их разоблачительным материалам. Как и для многих, ее публикации для меня — глоток свежего воздуха в нашем изолгавшемся мире. Но вот доверие поколеблено, и не только у меня. Я имею в виду опубликованное в номере от 6 августа интервью Елены Масюк с И.Л. Бусевой-Давыдовой, заполненное личными негативными эмоциями. Нападки Бусевой-Давыдовой начались с несогласия с ней Шалиной относительно атрибуции псковской иконы XVI в. «Преображение» из собрания Музея русской иконы. Нет, это не подделка последних лет, как утверждает автор, а подлинный памятник. Помимо развернутой статьи об этом И.А. Шалиной и реставратора высш. кат. В.В. Баранова (Гос. НИИ реставрация) («Антиквариат», № 5. 2011), это доказывает целый ряд экспертиз, сделанных в разных организациях и разными исследователями: реставратора высшей категории А.Н. Овчинникова (ВХНРЦ им. И.Э. Грабаря, 2006), доктора искусствоведения Г.В. Попова, директора Музея им. Андрея Рублева, реставратора высшей категории Гос. НИИ реставрации О.В. Лелековой и канд. физико-математических наук М.М. Наумовой (от 09.02.06); реставрационный паспорт иконы, составленный раскрывавшим ее реставратором М.И. Владыкиным (Псковский музей, 2005). Недавно И. Шалина обнаружила архивную фотографию этого самого «Преображения», сделанную в 1961 г. экспедицией Русского музея, что полностью подтверждает ее атрибуцию.

Бусева-Давыдова, занимающаяся коммерческой экспертизой в частном порядке, видимо, не смогла пережить афронт своей атрибуции «Преображения», что и послужило причиной ее агрессивности относительно И. Шалиной. Должна сказать, что за 40 лет моих научных занятий я видела много споров относительно атрибуции отдельных икон, которые продолжаются иногда годами, но никогда не наблюдала, чтобы несогласного с тобой оппонента объявляли преступником. Никогда иконы праздников из церкви Дымковской слободы В. Устюга (1700—1708) не были датированы XVI в., как утверждается в интервью. Не зная происхождения, И. Шалина датировала концом XVII в. — около 1700 г. Она не связала их исполнение с В. Устюгом, как и большинство специалистов, которые не побывали там и не знали оставшихся в церкви икон (тогда были не опубликованы), скажет неопределенно: Поволжье или Кострома. И где здесь злой умысел? Сотрудники центральных московских музеев давно возмущены действиями И.Л. Бусевой-Давыдовой, о чем было наше открытое письмо «Берегите делающих добро!

■ ■ ■

Можно ли дарить музеям похищенные из них экспонаты? Думаем не только можно, но и нужно, тем более когда они находятся за рубежом или когда дела по их розыску приостановлены правоохранительными органами.

Н.С. Каровская, директор ГМЗ «Ростовский кремль»: Уникальный деревянный крест XVI в. был обнаружен в Германии осенью 2010 г. Благодаря точной атрибуции его, как ростовского памятника, И. Шалина стала выяснять у сотрудников Ростовского музея, куда исчез крест, опознанный ею на фото начала XX в. и показавшийся ей аналогичным найденному. Когда после тщательной проверки оказалось, что это и есть крест, украденный в 1995 г., он был передан законному владельцу. Для нас стало огромной неожиданностью и радостью возвращение в наше собрание еще одного ценного произведения в 2013 году — клейм царских врат 17 века. Мы искренне признательны сотрудникам Музея русской иконы и лично М. Абрамову за усилия по возвращению древних произведений.

А.Б. Андреева, директор Великоустюгского государственного историко-архи-тектурного и художественного музея-заповедника:

«…когда подтвердилась принадлежность десяти праздников иконостасу церкви Дмитрия Солунского в Дымковской слободе, директором Музея русской иконы Задорожным Н.В. они незамедлительно по договору (между Музеем русской иконы и музеем Великого Устюга) были переданы в музей Великого Устюга.

В июле 2013 г., благодаря М.Ю. Абрамову, была организована поездка ученых, музейных работников, реставраторов в Великий Устюг на открытие выставки «Возращенные святыни», где впервые экспонировались все 30 икон уникального праздничного чина. У нас была прекрасная возможность поработать с руководителем ВХНРЦ им. Грабаря, коллегами из Третьяковской галереи, музеев Кремля, музея им. Андрея Рублева. На мой взгляд, это редкий пример государственно-частного партнерства, и я надеюсь, что наше сотрудничество с музеем Русской иконы и лично с М.Ю. Абрамовым и Н.В. Задорожным будет продолжено».

А.А. Анучкина, директор государственного бюджетного учреждения культуры Владимирской области «Муромский историко-художест-венный музей»: «В июне 2014 года сотрудниками Музея русской иконы в антикварном магазине была обнаружена икона «Деисус» XVII в. Она не находилась в розыске, тем не менее М.Абрамов приобрел икону специально для передачи в Муромский музей. Убеждены, что благотворительная работа Музея русской иконы и ее основателя по возвращению культурных ценностей благородна и не вызывает сомнений в своей искренности и подлинности. Подобные акции необходимы в нашем обществе, зачастую отягощенном распрями и стереотипами».

В.А. Осиповский, начальник Департамента культуры, туризма и охраны объектов культурного наследия Вологодской области: «Общий тон статьи Е. Масюк тенденциозен и содержит искажения фактов в отношении возвращения культурных ценностей. Икона «Троица Ветхозаветная» специально приобреталась с целью возвращения в Устюженский краеведческий музей, о чем публично заявлено М.Ю. Абрамовым 17.04.2012 г. во время торжественной передачи 10 икон праздничного чина ц. Димитрия Солунского. Департамент искренне благодарит М. Абрамова за оказанную помощь и содействие».

Сергей П. (оперуполномоченный, упомянутый Бусевой-Давыдовой): «Икона св. Александра Невского была передана нами на время следствия в Музей русской иконы в связи с тем, что его помещение соответствует всем условиям хранения произведения искусства. Музей многократно помогал нам, как и оказывал действенное содействие в обнаружении и возврате ранее похищенных икон, даже предоставлял транспорт для безопасного перемещения произведения искусства. У них не было никаких договоренностей относительно обмена данной иконы на какие-либо другие. После известия о готовности принятия образа храмом Христа Спасителя, он уже на следующий день был доставлен, причем, благодаря любезности Задорожного, в его личном автомобиле. А задержка, которая так возмутила Бусеву-Давыдову, была вызвана тем, что о. Георгий (зав. музеем при храме) так увлеченно осматривал Музей и общался с сотрудниками, что это заняло длительное время.

Л.И. Иовлева, действительный член Российской академии художеств, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, помощник генерального директора Третьяковской галереи по научной работе: «Не понимаю, зачем пишутся и публикуются подобные статьи, даются интервью? Чтобы оскорблять людей? Очень по-христиански! И главное, без каких-либо серьезных доказательств, а все «по слухам» и по личным предположениям. Это уже очень по-женски!»

В.М. Момот, член Союза художников, реставратор, коллекционер: «(…) Обидно за прекрасных людей — Н. Задорожного, И. Шалину и их коллег — профессионалов-специалистов, дорожащих своей репутацией и искренне болеющих душой за свое дело. (…). Я лично знаю Н. Задорожного. Мы знакомы и дружим с ним вот уже более полувека. Это честный человек, и с ним работает такая же честная команда порядочных людей: экспертов, реставраторов и — если хотите! — коммерсантов и менеджеров.

Сегодня в воздухе пахнет «гарью», может быть, все это потому, что искусствоведческую нишу оккупировали такие деятели искусства, как г-жа Бусева-Давыдова. (…) Высокое звание искусствоведа предполагает такую же высокую планку нравственности, какая была присуща многим известным искусствоведам. Трудно себе представить, чтобы эти люди с таким упорством, не жалея времени, враждовали со своими коллегами...»

И.А. Кочетков, кандидат искусствоведения, ведущий научный сотрудник отдела древнерусского искусства Государственной Третьяковской галереи: «Читая интервью, поражаешься тому, что его дал главный научный сотрудник и доктор наук, настолько мало в нем уважения к фактам и просто логики. Некий предприниматель решил отмывать деньги путем покупки древних икон (термин «отмывать» означает, что нажитые предпринимателем деньги были «грязными»). Для этого он почему-то создает Музей русской иконы и тратится на приобретение особняка для музейной экспозиции, с бесплатным входом для всех желающих и бесплатными лекциями, содержит штат сотрудников, организует на свой счет выставки в Москве и городах Европы. При этом иконы не продаются».

С.Н. Воробьев, коллекционер, член Союза художников России: «Несколько слов о коллекции Михаила Абрамова. Хотя нет сомнений, что и Николай, и тем более Ирина Шалина являются очень хорошими и принципиально честными специалистами, я не стал бы преувеличивать их роль в создании собрания. Сам М. Абрамов — главный создатель коллекции русской древней живописи. Он начинал, как человек, далекий от искусства и понимания иконописи. Нельзя пройти тот путь на собирательском поприще, который прошел М. Абрамов, не совершив ошибок. Но тот факт, что за последнее время коллекция стала пополняться древними иконами, свидетельствует о том, что М. Абрамов вступил на путь серьезного и профессионального собирательства».

Б.И. Ноткин, телеведущий, член Российской академии телевидения, руководитель и ведущий программы «Приглашает Борис Ноткин» на телеканале ТВЦ: «Поскольку я почти 2 года снимаю свою программу в Музее русской иконы, мне хотелось поделиться своими впечатлениями о нем в связи с интервью, взятом Е. Масюк у И. Бусевой-Давыдовой. Мне, конечно, трудно комментировать датировку экспонатов и их художественную значимость, но характеристики персонажей полностью расходятся с моими наблюдениями. Так, основатель музея Михаил Абрамов предстает в публикации как PR-озабоченный господин, хотя я его знаю как интеллектуала с тяжелой аллергией на любые запахи саморекламы. Мне, например, стоило больших усилий уговорить его дать фото на заставку с благодарностью музею, предоставляющего нам помещение для съемки. (…)

И. Бусева-Давыдова дает надежду погрязшему в гордыне и корысти М. Абрамову исправиться: нужно лишь, чтобы коллекция стала государственной. Она, видимо, не страшится самого грозного проклятия в нашей стране: «Пусть о тебе позаботится государство».

А.А. Рыбаков, доктор искусствоведения, профессор, заслуженный деятель искусств РФ, ведущий научный сотрудник Вологодского филиала Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика И.Э. Грабаря: «После прочтения интервью Е. Масюк с И. Бусевой-Давыдовой остается крайне отрицательное впечатление. В достойных музейщиках, искусствоведах и коллекционерах Бусева-Давыдова по какой-то причине увидела конкурентов своим собственным интересам(…).

И.А. Шалина имеет свыше 300 научных трудов. Она уже 35 лет плодотворно работает в отделе древнерусского искусства Гос. Русского музея и пользуется в среде ученых заслуженной репутацией высококомпетентного исследователя проблем русской иконописи. (…). М.Ю. Абрамов, Н.В. Задорожный и И.А. Шалина большими трудами создали в Москве замечательный очаг хранения, исследования и популяризации творений русских иконописцев 14 — начала 20 вв. и заслуживают самой искренней признательности за их ценный патриотический вклад в культурный контекст нашего времени».

О.В. Костина, кандидат искусствоведения, главный редактор журнала «Русское искусство»: «Вижу своими глазами на многих мероприятиях МРИ, каких суперавторитетных специалистов в области древнерусского искусства объединяет деятельность этого Музея. И глубоко сомневаюсь, что уважаемое сообщество интегрировало бы себя в дурно пахнущее пространство фальшивок или даже просто недоброкачественных вещей».

О.А Набатов, старший партнер Адвокатского бюро «Моисеев, Набатов и Партнеры», адвокат: «Оказывая правовую помощь Н.В. Задорожному и И.А. Шалиной, я во всех деталях изучил данную ситуацию и с удивлением обнаружил, что в действиях И.Л. Давыдовой по сохранению отечественного культурного наследия помимо прочего прослеживается нездоровый интерес к должности директора Музея русской иконы. Видно, что ее не устраивает не столько деятельность самого Музея, сколько личности, находящиеся в его руководстве, которые уже очень много сделали для отечественной культуры. Ведь можно писать много статей и говорить на эту тему, но за всю жизнь так и не совершить реальных действий по возвращению утраченных реликвий, которые успешно удаются профессиональной команде Музея русской иконы и его основателю, меценату М.Ю. Абрамову. Вероятно, госпожа Давыдова это понимает, иначе чем еще можно объяснить, что в адрес Н.В. Задорожного и его коллег по Музею не иссякает поток негатива, столь не свойственный работнику культуры?».

Н.Н. Шередега, зав. Отделом древнерусского искусства Государственной Третьяковской галереи: «Горько, больно, обидно, что в «наш век преступный и постыдный», когда, казалось бы, все представители культурного сообщества должны сплотиться, чтобы противостоять тому ужасу, который происходит вокруг, в столь уважаемой Новой газете появляется интервью, чей стиль, лексика, сама конструкция вызывают удивление, отвращение, и возникает вопрос: почему вдруг в августе 2014 года вновь обращаются к конфликту двухлетней давности, суть которого широко известна всему научному сообществу; конфликт, пережитый с бурным обсуждением, и вдруг — вновь!»

С.А. Ходорковский, коллекционер, арт-дилер: «Я знаю многих людей, не имеющих специального диплома и прекрасно разбирающихся в искусстве, и, наоборот, к сожалению, многие искусствоведы красиво пишут книги, но покажи им реальную вещь — ничего толком сказать не могут.

Что касается порядочности, мне вспомнился один случай. Николай обратился ко мне за помощью в оценке небольшой коллекции икон, которая появилась на рынке в Москве. Среди прочих там были две великолепные иконы ярославской школы XVII века и продавались совсем недорого. Мне, как коллекционеру, захотелось их иметь, и я предложил Николаю Васильевичу за них значительно большую сумму, но тот ответил мне отказом, сказав, что интересы музея для него выше личной выгоды. В итоге иконы куплены музеем по изначальной цене и украшают основную экспозицию музея...».

Т.Ю. Царевская, доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Государственного института искусствознания Министерства культуры РФ, зам. директора по научной работе Новгородского государственного объединенного музея-заповедника; Г. Геров, доктор искусствоведения, старший научный сотрудник Новгородского государственного объединенного музея-заповедника: «Прочитав статью Е. Масюк в 86 выпуске «Новой газеты» (от 6 августа), озадачены отчетливо ощущающимся тенденциозным тоном всей подачи материала. Поскольку речь идет о наших коллегах, которых знаем давно и достаточно близко — И.А. Шалиной и Н.В. Задорожном, готовы опровергнуть несправедливые характеристики и абсурдные, на наш взгляд, обвинения в их адрес».

А.В. Ильин, коллекционер, г. Ярославль: «Большое видится на расстоянии. В моем случае это буквально — из Ярославля — Музей русской иконы видится мне большим. В отношении его могу только повторить то, что уже говорил на первом юбилее музея: прежде всего М.Ю. Абрамову удалось подобрать очень слаженный и профессиональный коллектив, способный решать сложные задачи, стоящие перед современным музеем, это, пожалуй, единственный частный музей в стране, в котором работают дипломированные искусствоведы под началом И. Шалиной, которую я очень уважаю за профессионализм и принципиальность в отстаивании своей точки зрения. В достаточно короткий срок коллективу удалось очень внятно представить зрителю весь спектр памятников — временной и региональный, объединенный понятием «русская икона». В экспозиции можно увидеть и высококлассные древние вещи, и самые поздние, написанные в начале 20 века, а также редкий сегмент северных писем, не говоря уже о среднерусских иконописных центрах. Благодаря возможностям и энтузиазму М.Ю. Абрамова, собрание музея становится крупнейшим из частных в России, а в будущем при желании самого М.Ю. Абрамова вполне может претендовать на статус и судьбу собрания Третьякова. Как пример доверительных внутримузейных отношений хочется рассказать ставший ходячей байкой случай: однажды к Абрамову с предложением купить икону подошел московский антиквар, на что последовал совет обратиться по этому вопросу к директору музея Задорожному. Антиквар стал говорить Абрамову о том, что Задорожный его обманывает, на что Абрамов ответил: по этому вопросу тоже к Задорожному. Н.В. Задорожному, знающему с изнанки антикварный рынок удается покупать для музея настоящие шедевры, например икону Николая Мирликийского 14 века или поясной деисусный чин начала 16 века, равного которому в частных собраниях я не знаю».

А.Л. Расторгуев, кандидат искусствоведения, доцент, сотрудник кафедры всеобщей истории искусства Исторического факультета МГУ: «Расследование» Елены Масюк от 6 августа этого года я прочел с чувствами отвращения и печали. В данном случае речь идет о знакомых мне вещах — о собирании икон, о Музее русской иконы о том, что можно и чего нельзя делать собирателю, меценату и исследователю (…). Ирина Бусева-Давыдова уверенно описывает разные факты из жизни музея, называет цены покупки и продажи икон, и обстоятельства их приобретения, все это по слухам, без документов, без серьезных доказательств — видимо, чем больше черного, тем лучше. Я тоже собиратель икон, и знаю что-то о том, как это делается; я тоже университетский историк искусства, как и она, и поэтому меня очень расстраивает простая злоба коллеги, но еще большее негодование вызывает цель автора: очернить новый музей. Любой ценой. (…) Смысл «расследования» Масюк и Бусевой-Давыдовой прост: есть некий самозваный МРИ, который дерзает собирать иконы, дарить их церквям, изучать, возвращать украденные и проданные когда-то большевиками иконы, создавать большое музейное пространство — так вот этого нельзя. Даже называться музеем нельзя… А на деле: Музей состоялся, он есть, идите и смотрите, а его злобные критики не состоялись, и никаких музеев им не создать — и это, согласитесь, очень обидно…».

А.И. Шлепянов, советский драматург, автор нескольких десятков картин, в том числе культового фильма 1960 г. «Мертвый сезон»: «Мир коллекционеров и экспертов прекрасно осведомлен, кто есть кто — репутация у создателей и работников музея безупречная. Но широкая публика будет этой статьей совершенно дезориентирована…. Надеюсь, что это еще можно как-то исправить?»

Н.В. Задорожный: Приглашаю читателей и Вас, господин Муратов, если Вы прочтете это письмо, посетить Музей русской иконы и самолично убедиться, где правда, а где ее нет.

Адрес музея: 109240 Москва, Гончарная ул., д. 3, стр. 1. Телефон: 7 (495) 221 52 83.

Сайт: http://www.russikona.ru

На правах рекламы

6+