Он непрерывно курил, прикуривая одну сигарету от другой. На некотором расстоянии — бронзовая плевательница, которой он виртуозно пользовался. На переговорах с китайцами все сидят бок о бок и не смотрят друг на друга. Но Дэн Сяопин смотрел собеседнику прямо в глаза. Говорил ясно и откровенно.
Он правил Китаем, отказываясь от первых постов в государстве. Он не сидел в кабинете. Лежал, думал, наблюдал. Его стиль — не вмешиваться в мелочи. Не учил рыбаков ловить рыбу, а крестьян сеять зерно. Но когда речь шла о судьбе задуманных им реформ, Дэн поднимался с постели и говорил, что думает по тому или иному поводу.
В наследство от почти построившего социализм Мао Цзэдуна Дэн получил голодное государство с разваленной экономикой и запуганным народом. Дэн вернул гигантский Китай к нормальной жизни.
Со стороны кажется, что у китайцев все пошло как по маслу. На самом деле борьба за реформы была долгой. Закупки за границей, иностранные инвестиции воспринимались в штыки. Всё должны делать сами! Стыдно покупать или занимать у буржуев!.. Возмущались: пригласить иностранцев строить заводы на нашей территории — значит, потерять суверенитет, особые зоны превратятся в новые колонии! Макао когда-то отдали португальским рыбакам, чтобы они сушили на берегу сети, а кончилось тем, что Макао оказалось колонией Португалии.
Российские политики, от которых когда-то ждали смелых реформ, медлили и говорили себе в оправдание: общество нас не поймет. Нашему правительству следовало убедить всего лишь сто сорок пять миллионов человек. А Дэн Сяопину приходилось доказывать свою правоту миллиарду с лишним! И он справлялся. Этот маленький неустрашимый человек с меланхоличными глазами обладал фантастической способностью убеждать людей.
Мы все дружно восхищаемся невероятным успехом соседа, но не очень понимаем, как им это удалось. Мы не знаем китайцев, неверно судим об их намерениях и амбициях.
Заблуждение первое: Китай только и ждет, когда ему предложат союзничать.
Китайцы не зря называют свою страну Срединной империей, центром мира. В их восприятии все остальные страны крутятся вокруг Китая. На одном небе не могут гореть два солнца. Китай не нуждается в союзниках. С какой стати ему быть с кем-то на равных? Китай слишком велик. Это больше, чем государство. Цивилизация.
Древняя китайская традиция: никогда не показывать какой-либо необходимости в сотрудничестве с иностранцами. Разделять и властвовать, натравливать варваров друг на друга. Предложения, которые выгодны китайцам, реализуются с волшебной эффективностью. Другие идеи растворяются в непробиваемых облаках приторно вежливых фраз. Китай — нелегкий партнер.
Чего жаждут китайцы? Власти над миром? Дэн Сяопин говорил: «Если Китай когда-нибудь попытается доминировать в мире, тогда все народы повернутся против нас».
Нет смысла завоевывать внешний мир. Земля обетованная — это Китай, китайцы уже нашли свое место на земле.
Китай всегда мечтал вернуть себе оторванные от основной территории страны Гонконг, Макао и Тайвань. Это дело национальной чести. Как они этого добиваются?
Китайские стратеги предпочитают одерживать победы без единого выстрела. Гонконг вернули, дождавшись, когда закончится британская аренда. Всех занимал вопрос: что теперь будет? Гонконг процветал не только благодаря тому, что это замечательный порт и там низкие налоги. Экономика хорошо развивается там, где уважаются гражданские и политические свободы. Дэн придумал формулу: «одно государство — два строя». Условились, что и после объединения континентальный Китай будет строить социализм, а Гонконг — капитализм. Особый район получил высокую степень автономии. Сохранили даже прежнюю валюту — гонконгский доллар. В результате возвращение Гонконга обогатило Китай.
Они и Тайвань не собираются завоевывать. Зачем спешить? Тайвань вкладывает десятки миллиардов долларов в экономику Китая.
Заблуждение второе: причина успехов — жесткая власть и тотальный контроль над обществом.
Дэн Сяопин смотрел на мир незашоренным взглядом. Увидев, что рыночная экономика способна накормить людей, сделать страну процветающей, он безжалостно отбросил все догмы социалистического хозяйства. «Если бы я мог родиться снова, — сказал Дэн в узком кругу после поездки в Америку, — то в Китае уже сейчас существовала бы рыночная экономика».
Мао считал, что бедность не порок. Дэн решил, что бедность — тяжкое бремя, от которого нужно избавляться. Мао внушал китайцам, что они идут в авангарде человечества. Дэн заставил китайцев понять, что они живут в нищей стране. Не стесняясь, говорил о китайской отсталости: «Если у тебя уродливое лицо, незачем выставлять себя красавцем».
Нашим поклонникам китайского пути нравится, что в КНР сохраняется партийная и государственная бюрократия. Но китайская бюрократия не мешает частной инициативе и предпринимательству, не угнетает бизнесменов и торговцев, не душит их и не унижает. Можно ли представить себе российскую бюрократию, которая дает простор частной инициативе, заманивает иностранный капитал и не смеет вмешиваться в дела производителя?
Заблуждение третье: Китай в контрах с Западом.
В Пекине не позволяют довлеть над собой никаким соображениям идеологического порядка или эмоциям. Политические разногласия с Вашингтоном не заставят КНР отказаться от современных американских технологий. Напротив, сотрудничество развивается по всем направлениям.
Мао Цзэдун пытался изолировать Китай от мира, от внешнего влияния. Дэн — избавился от «железного занавеса».
Триста тысяч китайских студентов ежегодно отправляется учиться за границу. Семьдесят тысяч китайских студентов получают образование в американских университетах. Возвращаются не все. Китай — кузница кадров для американских аспирантур. Но многие, получив диплом, работают дома. И они придали новое качество интеллектуальной жизни страны. Стремительно растут два показателя, определяющие уровень научных исследований в стране: количество научных работ, оцененных за рубежом, и количество ссылок на них.
Заблуждение четвертое: Китай даст то, в чем отказывает Запад.
Когда Иран стал задыхаться от санкций, тегеранские политики обратились к Пекину: китайцы нам помогут! Китай охотно брал иранскую нефть — разумеется, по самой низкой цене. Вместо денег предложил Ирану свой товар — по самой высокой цене. Китай неплохо подзаработал.
Самое важное — уход Дэн Сяопина не изменил курса. Китай больше не принадлежит харизматическим лидерам. У власти в Пекине находятся деловые люди, которые соблюдают правила игры. Политическая система КНР — сочетание восточноазиатского неоавторитаризма, латиноамериканского корпоративизма и европейской социал-демократии. Генеральный секретарь ЦК партии получает огромную власть, но зависит от мнения других членов партийного руководства. В постоянный комитет политбюро входят сильные фигуры со своим мнением. Решения принимаются только консенсусом, так что у каждого фактически есть право вето. Существует механизм внутренних дискуссий — принятию решений предшествуют серьезные обсуждения, у специалистов просят совета.
Отличительная особенность Китая — добровольная смена лидеров. Руководитель страны занимает свое кресло строго определенный срок. Известно, когда он уйдет и кто его сменит.
У нас время от времени призывают идти китайским путем — постепенные экономические реформы без политических перемен. У профессиональных синологов эта идея вызывает улыбку: в России для этого как минимум слишком мало китайцев. В китайском обществе конфуцианство веками воспитывало трудолюбие, прилежание, высокую трудовую мораль. «Обогащайтесь!» — главный лозунг в Китае. И добиваются этого самым естественным путем: зарабатывая деньги. Китайцы привыкли рассчитывать только на самих себя. Никакая работа не считается зазорной. И это объясняет, почему китайцы так преуспели.
А вообще-то Китаю несказанно повезло. Дэн Сяопин мог и не пережить затеянной Мао культурной революции.
В октябре 1969 года лишенного всех должностей Дэна отправили на перевоспитание в провинцию. Встречаться и разговаривать с кем-либо госбезопасность ему запретила. Дэн слесарил в мастерской по ремонту тракторов. Его жену определили в бригаду электромонтеров. Старшего сына — Пуфана, студента физико-технического факультета Пекинского университета, хунвэйбины доставили в свой штаб и стали пытать. Дети Дэна называли этот штаб «фашистским концлагерем». Пуфан не выдержал издевательств и выпрыгнул из окна. Перелом трех позвонков. Нужна срочная операция, но ни одна больница не приняла сына Дэна. Время было потеряно, и его парализовало, юноша стал инвалидом.
Над искалеченным Пуфаном продолжали измываться. Пока наконец кто-то из высшего начальства не распорядился отправить несчастного юношу к родителям. Дэн трогательно ухаживал за ним, переворачивал каждые два часа, чтобы не образовались пролежни. В свободные минуты Дэн ходил по двору и размышлял. Видимо, тогда в нем зрели идеи, которые помогут ожить Китаю...
Никогда не забуду: когда Дэн Сяопин умер, я приехал к послу КНР в Москве Ли Фэнлиню. Он знал Дэна, работал с ним. Рассказывая о нем, посол не справился с эмоциями. Заплакал.
