— Традиционно ЕГЭ критикуют за то, что он требует угадать ответ, и глава Минобрнауки Дмитрий Ливанов заявил о возможной отмене в КИМах (контрольно-измерительных материалах) тестовых задач типа А с выбором ответа. Эта идея, видимо, связана с желанием правильно ориентировать детей на изучение физики, уменьшить влияние зубрежки, развить умение мыслить. Но знать физику — это знать формулы школьного курса, понимать закономерности и уметь их анализировать. Задания типа А и проверяют эти навыки, причем по всему курсу. Иногда действительно надо «угадать», что хотят услышать авторы задач. К примеру, задача: осуществляется ли перенос вещества при протекании электрического тока в металлах? Средний ученик скажет «нет», т.к. знает из учебника, что вещество — это атомы и молекулы. А продвинутый ученик скажет «да», т.к. знает, что, поскольку электроны обладают массой, их тоже следует отнести к веществу. И потеряет на этом балл, поскольку авторы ориентировались не на него, а на середняка. Но в целом задачи А играют важную роль, проводя экспресс-отсев тех, кто попросту не знает фактуры. Кроме того, во многих задачах есть скрытые «ловушки», контролирующие умение анализировать условие задачи.
— Задачи А критикуют за то, что можно набрать высокий балл, ставя наугад номера ответов. Ведь это же снижает ценность ЕГЭ?
— Вероятность угадывания правильного ответа — ¼, то есть в 25 задачах А вы угадаете примерно 6 ответов. А минимально нужно решить 11 задач. Пусть-ка эти критики попробуют угадать 11 ответов!
— Но, может быть, задания типа А можно чем-то заменить?
— Просто выкинуть их нельзя: они дают больше 50 тестовых баллов, а без них общий балл ЕГЭ по физике просядет катастрофически. Придется вводить дополнительные задачи типа В и С, разрабатывать для них новые критерии и оценки. Но отмена тестовых задач потребует нескольких лет исследовательской работы с последующими экспериментами, и это все на лету, на живых людях и их судьбах. Между тем есть простое решение проблемы «тестовой части»: давайте из задач А, с выбором ответа, уберем ответы! Пусть ученик решит задачу и напишет ответ в соответствующем поле бланка. Результат проверяется компьютером. И — никакой угадайки!
— Может быть, «угадайка» связана с клиповым мышлением школьников, на которое сейчас так часто сетуют... А что в нем плохого?
— Клиповое мышление стали отмечать с начала 90-х годов ХХ века, и не только у нас — это общая проблема человечества. Клип в переводе означает «фрагмент, нарезка», а привычное нам классическое мышление принято называть текстовым, линейным.
— Дети не читают книг, потому что чтение — не их тип мышления?
— Конечно. Нелюбовь к книгам — лишь симптом болезни, а не сама болезнь, и обвинять в этом детей нельзя. Мы сами «подкидывали» их компьютерам для обучения и воспитания. А теперь пытаемся ввести этих «подкидышей», «клиповых Маугли», которые все детство общались с источниками клиповой информации: телевизорами, компьютерами, электронными играми, в человеческое общество. Клиповое мышление — фрагментарное: его носители могут удержать в голове только маленькие отрывки и не способны заглядывать далеко вперед. Они мыслят тактически, а не стратегически.
— Тактически? Тогда они, вероятно, будут прекрасными исполнителями?
— Увы, в силу особенностей «прагматического» мышления такие Маугли будут успешными лишь в несложной профессиональной деятельности, в отлаженной системе. Заметьте, клиповое мышление требует разнообразия впечатлений, частого переключения внимания, поэтому возможны сбои в рутинной деятельности таких повзрослевших детей. Так, они легко отвлекаются и могут пропускать появление негативных тенденций. Или внезапное изменение ситуации потребует охвата множества разнородных процессов и анализа главных факторов. Тогда трудности, ранее мелкие, могут лавинообразно развиться в системный коллапс. «Клиповые» дети не умеют мыслить диалектически, искать противоречия и учиться их разрешать. А ведь противоречия — всегда источники развития, точки роста.
Однако кроме «производственных» вызовов есть и «гуманитарные». Межличностные отношения всегда строятся на системе взаимных пониманий, уступок, компромиссов. Но приученные к «сиюминутной» логике мышления дети будут использовать тот же стиль и в отношениях с людьми — в обществе, в семье. Культура полутонов будет отторгнута «черно-белым» мышлением как непонятная и избыточная. Поэтичность и метафоричность искусства исчезнут «за ненадобностью». Реакции общества окажутся более вычисляемыми, а само оно — более управляемым и при этом гораздо более жестким во взаимоотношениях его членов. Это будут люди простых, однозначных реакций и действий — скучные и жесткие ребята. Слабые и чувствительные будут выталкиваться из общества, и возникнет своеобразная «клиповая Спарта»: хорошо формализованная система, не способная к творчеству, жалости и изменению. Ну а судьба Спарты известна.
— И все это из-за появления клиповомыслящих детишек?
— Боюсь, это уже не просто детишки, а другая ветвь развития. Фактически человечество разделилось на носителей старого линейного мышления — классической культуры, и нового — клипового мышления. В итоге конфликт отцов и детей резко углубился — сейчас в его основе уже не разные ценности, как было всегда, а разные типы мышления.
— Отсюда, наверное, и провалы последних лет в образовании?
— Конечно, ведь в школах клиповомыслящих детей — их примерно 80% от общего числа детей — учат по технологиям текстовой культуры. Причем делают это люди, и сами учившиеся в рамках текстовой культуры, и обученные учить именно так. Проблема будет только углубляться. Глядите: минимальные баллы ЕГЭ по двум обязательным предметам были понижены в ходе самого экзамена, то есть «рыбу второй свежести» объявили вполне пригодной. Но ведь были же промежуточные тесты в течение всего года! И до самого ЕГЭ не выяснили, что уровень знаний не отвечает стандартам?
— Как бороться с клиповым мышлением?
— Бороться с ним бессмысленно, как, например, с тем, что мы от рождения двуноги и не имеем колес. Но ведь, не отказываясь от двуногости, осваиваем же мы езду на велосипедах! Так и здесь! Приемам текстовой культуры надо обучать, чтобы дети могли «говорить на двух языках». А для этого нужны широкомасштабные исследования, пробы и ошибки, и снова пробы. Без этого мы так и будем искать проблемы не там, где они реально существуют.
