Ксению и Артема обвиняют в продаже и контрабанде запрещенного к свободному обороту препарата диазепам. У нас он больше известен как реланиум, седуксен или валиум. До недавнего времени упаковку этих таблеток можно было найти чуть ли не в каждой домашней аптечке. Это успокоительное средство, знакомое любой бабушке, показано при неврозах, депрессии, бессоннице. Врачи-наркологи назначают медикамент для снятия абстинентного синдрома у больных алкоголизмом. На Западе препарат популярен не меньше. Фраза «Перед сном она приняла таблетку валиума» стала общим местом многих романов.
Диазепам не относится ни к наркотикам, ни к психотропным средствам, в ряде случаях его прописывают даже новорожденным. Тем не менее с некоторых пор он входит в список сильнодействующих средств, отпускаемых строго по рецепту. Года не прошло, как в этом списке оказались таблетки от кашля, содержащие кодеин, которые даже во времена СССР отпускали без рецепта.
Соответственно, нелегальная продажа диазепама карается законом. Далеко не все об этом знают, но незнание, как известно, не освобождает от ответственности. И то, что случилось с музыкантами, как раз из такой серии.
— Мы очень часто ездим на гастроли в Таиланд, — рассказывает Ксения. — Несколько раз бывали в Камбодже, где у нас много друзей. И в местных аптеках можно очень дешево купить известные европейские лекарства. Однажды друзья привезли нам несколько препаратов, в том числе и диазепам. Он разрешен в 188 странах, даже в Таиланде, где, например, за наркотики приговаривают к смертной казни. Препарат быстро снимает тревогу. Выпьешь таблетку перед длительным перелетом — и спишь как убитая.
Когда Ксюша ради интереса заглянула в Интернет, чтобы узнать, сколько стоит такая упаковка в Москве, она испытала потрясение. Оказалось, что пачка, которую в камбоджийской аптеке продают за 2 доллара, на нашем черном рынке тянет на 100 евро.
Лекарство широко обсуждается на разных форумах, на него существует большой спрос. Многие люди нуждаются в успокоительном, но идти к врачу-специалисту готовы далеко не все. Тем более что доктор скорей всего порекомендует попить валерьянки, лишь бы не испытывать судьбу: под видом несчастного пациента в любой момент может прийти сотрудник Госнаркоконтроля.
На сайтах продавцов «зелья» не меньше, чем страждущих. Причем не столько одиночек, сколько всевозможных аптек онлайн. Только позвони — и курьер доставит пилюли на дом! Эта вседозволенность убаюкивает неискушенных продавцов-любителей.
На одном из форумов Артем и Ксения недолго думая и повесили объявление: «Продам диазепам». Ребята указали свои номера телефонов и подписались своими настоящими именами. Торговать им было особо нечем: дома валялись жалкие полпачки, привезенные кем-то из друзей.
— Вскоре позвонила женщина: «Умоляю, помогите!», — вспоминает Ксения. — Она рассказала, что приехала с Украины. Призналась, что страдает нервными расстройствами. Выглядела она так, что никаких сомнений не возникало. По ее словам, на родине это лекарство ей неоднократно выписывали, но в России появились большие трудности. Якобы в Москве только за то, чтобы выписать рецепт, берут 2 с половиной тысячи рублей. Мы встретились и продали два блистера за 2 тысячи рублей. Она просила связаться с ней в будущем, если у нас опять появится диазепам.
Впоследствии выяснилось, что «украинка» Карина Карцева — сотрудник ФСКН, подсадная утка. Это была контрольная закупка. Оперативный эксперимент. Но музыканты об этом не подозревали. Их даже не задержали.
Спрашивается: почему не составили протокол, не провели хотя бы разъяснительную беседу? Скорей всего, ответ лежит на поверхности. Согласно спискам, утвержденным постановлением Правительства РФ от 29 декабря 2007 года №964, крупным размером диазепама признается количество, превышающее 1 г. Два проданных музыкантами блистера весят меньше и, получается, на уголовное преступление не тянут. Слишком мало. За такое количество предусмотрена административная ответственность.
Не надо быть специалистом, чтобы понять: Ксения с Артемом — не закоренелые сбытчики. Они никогда раньше не имели проблем с законом. У Ксюши девятилетний сын, у Темы — маленькая дочь и сын-первокурсник. Один лишь факт, что ребята вели переговоры со своих личных мобильных телефонов, которыми, кстати, продолжают пользоваться по сей день, свидетельствует о том, что они не отдавали себе отчет в опасности авантюры с диазепамом. Вляпались по глупости, как подростки. Им вполне хватило бы серьезного предупреждения, чтобы они усвоили раз и навсегда: продавать такие препараты противозаконно.
Но, видимо, подобный расклад не очень интересен сотрудникам ведомства по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Им требовалось настоящее дело.
Спецслужбы часто прибегают к маскараду. Во многих случаях это единственный способ изобличить преступника. Сотрудники идут в притон под видом клиента, внедряются в банду, представляются кем угодно, хоть киллером, хоть чертом лысым.
Теперь представьте себе на минуточку, что полицейские, узнав о готовящемся убийстве, позволили событиям развиваться своим чередом. Человек, конечно, погибнет, зато у оперов появится реальная возможность взять убийцу на месте преступления — рядом с не успевшим остыть трупом! Однако до такого исхода дело не доводят. Разрабатывают многоходовую операцию, чтобы сохранить потенциальной жертве жизнь, привлечь к ответственности исполнителя и заказчика. Конечно, несостоявшийся киллер пойдет по другой, менее суровой статье и, возможно, будет благодарен тем, кто его остановил.
Российское законодательство различает законную проверочную закупку и незаконную провокацию. Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» запрещено «подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий». Но это теоретически, а на практике все выглядит иначе.
От историй на сайте, где юристы консультируют людей, попавших в разработку Госнаркоконтроля, волосы встают дыбом. Сюжеты с провокациями написаны словно под копирку. Излюбленный вариант, когда «родственникам больного» удается уговорить сердобольного врача выписать рецепт на сильное обезболивающее, например трамал. А потом как джинн из бутылки в кабинете появляется сотрудник известного ведомства.
В делах о незаконном сбыте лекарственных препаратов фигурирует, как правило, крупный размер. Ничего удивительного. Дело в том, что вес медикаментов, содержащих только одно фармакологически активное вещество, определяется по весу всего препарата, включая всевозможные наполнители. Получается так, что незаконный оборот сильнодействующих веществ наказывается строже, чем торговля наркотиками и психотропными веществами, где ответственность наступает за чистое вещество.
В мае прошлого года Ксения с Артемом полетели в Таиланд, а оттуда — в Камбоджу. Хотели отдохнуть, навестить друзей. Перед отъездом заглянули в кхмерскую аптеку. Купили разных лекарств: таблетки от насморка, средство от головной боли и четыре пачки диазепама.
Дали объявление на сайте. Особую настойчивость проявил некий «Коля Путин», у которого якобы были проблемы с алкоголизмом. Как, наверное, уже догадался умный читатель, под личиной алкоголика скрывался оперативный сотрудник ФСКН.
Артем и Ксения договорились с «Колей» о встрече. Сделка состоялась в машине. Под видом покупателя действовал старший оперуполномоченный по особо важным делам Сергей Карпов. Он приобрел одну упаковку и один блистер — все вместе за 5 тысяч рублей.
Дальнейшее напоминало классический боевик с захватом бандитов. Автомобиль окружили не меньше десятка сотрудников ФСКН с пистолетами: «Вы задержаны за сбыт сильнодействующих веществ!»
Это только в американских фильмах коп зачитывает подозреваемому в совершении преступления его права: «Вы имеете право хранить молчание …» 51-я статья — своего рода «Отче наш» при задержании. Но музыканты, никогда ранее не имевшие проблем с законом, этого не знали. Им оригинально разъяснили смысл статьи: «Вы должны говорить только правду, а ложь уголовно наказуема». Они признались, что продавали диазепам.
— Ночь мы провели в оперативном отделе, а утром нас повели в следственный отдел, где были два следователя. Мы сказали, что нам нужен адвокат, а в ответ услышали: «Нет, никому звонить не будете, мы вам предоставим государственного адвоката». Требовали, чтобы я быстро подписала протоколы — и тогда смогу выйти под подписку о невыезде, в противном случае у меня под ногтями найдут следы героина…
Еще сутки они провели в ИВС. Потом был квартирный обыск. Искали вещества и оборудование для их переработки. Естественно, ничего не нашли. Сотрудники ФСКН вели себя доброжелательно, пили чай с пиццей, успокаивали, что ничего страшного не случится.
Оперативник Иван даже сочувствовал: «Что ты волнуешься? Все нормально будет!» «Вы же пишете нам «нелегальное приобретение»! — горячилась девушка. — А мы приобрели лекарство легально, в аптеке!» — «Может быть, у вас и чек есть?» — участливо спросил Иван. «Конечно, есть!» — обрадовалась Ксюша.
Когда она выдала свой загранпаспорт с въездной визой в Таиланд и чек из аптеки, ловушка захлопнулась окончательно.
«Все, ребята! — ликовали оперы. — Это контрабанда!» Правильно. Нелегальное перемещение через границу сильнодействующих веществ является контрабандой. Статья 226, часть первая. От трех до семи!
Так к статье 234 УК РФ («незаконный оборот сильнодействующих или ядовитых веществ в целях сбыта») добавилась еще одна. Ювелирная работа!
Музыканты обвиняются в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 234, ч. 1 ст. 226. Им вменяют незаконное приобретение, хранение, перевозку в целях сбыта, а равно покушение на незаконный сбыт сильнодействующих веществ, не являющихся наркотическими средствами или психотропными веществами в крупном размере группой лиц по предварительному сговору. Обвинение очень серьезное, предусматривающее суровое наказание вплоть до лишения свободы на длительный срок.
Когда на судебном заседании старшего оперуполномоченного по особо важным делам Сергея Карпова спросили о том, почему не произвели задержание в первом случае, он ответил, что надо было установить сбытчиков, каналы. «А разве профилактика не входит в ваши обязанности?» — «Не входит. Есть отдел, который этим занимается. Демонстрируют ролики, проводят беседы».
...Мне, наивной, почему-то всегда казалось, что главная задача правоохранительных органов должна заключаться именно в предупреждении преступления, а не в разработке хитроумных операций.
Я далека от мысли оправдывать музыкантов. Они нарушили закон и горько раскаялись. И меня не оставляет мысль, что этого громкого уголовного дела могло не быть. Достаточно было поставить точку после первого эпизода.
