— Лев Васильевич, для начала давайте напомним, к каким выводам пришла официальная комиссия, занимавшаяся расследованием причин катастрофы.
— Ученые высказали солидарное мнение — сверху, с плато Казбек, на Колку упали висячие ледники. От удара Колка вылетел из своего ложа. Я с этим согласиться не мог. Ну не бывает такого в природе. Сколько по леднику ни бей, он не сдвинется с места. Если вы бросите на ледник бомбу в несколько тонн — а это делали во время исследований аргентинцы, чилийцы, — она отскочит от него как пинг-понговый мячик от стенки. Бросите сотню бомб — сотня бомб отскочит! Пробить эту двухсотметровую толщу невозможно еще и потому, что ледник обладает упругостью.
С другой стороны, в 1902 году на Колке произошло точно такое же событие, как и в сентябре 2002 года, и тогдашние ученые-естествоиспытатели пришли ровно к тому же выводу, что и их коллеги спустя сто лет. Однако в
— Что же стало причиной «исхода» ледника в Геналдонскую долину?
— Во-первых, расположение ледника — Колка лежал в крест простирания сразу двух разломов земной коры. А это значит, что во время землетрясений разломная тектоника делала его более неустойчивым и нагружала тыловую часть ледника падающими сверху породами. Геофизическая служба РАН, куда я обратился, подтвердила мою догадку — с июня по сентябрь в районе Кармадонского ущелья фиксировалось два десятка землетрясений, причем три из них довольно существенные, силой больше трех баллов. При этом эпицентр одного из землетрясений находился всего в 9 километрах от Колки. Но еще более важную роль сыграло то, что происходило в земле, а если быть более точным — внутри вулкана Казбек. Хотя он относится к дремлющим, тем не газохимические процессы внутри идут полным ходом. Когда Казбек стали исследовать геофизики, то обнаружилось, что точно под ложем Колки, на глубине 11 км, находился очаг магмы, нагретой, как они считают, до 1000 градусов. Крыша этого очага располагалась всего в 4 километрах от поверхности ледника. Эта горячая подложка, источавшая к тому же флюидные потоки (различные газы), проникавшие через микротрещины в тело ледника, оказалась решающим фактором.
— То есть?
— Флюиды, идущие под ледник, нагревали его ложе, растапливая основание и насыщая воду газами. Такое же или большее количество флюидов начинало проникать в тело Колки. А тело ледника — это не монолит, как можно было бы подумать. Оно, подобно человеческому организму, все пронизано сосудами — реками, ручьями, даже озерами. И вся эта водоносная система внутри также газировалась. Причем речь шла о газах вулканического происхождения, содержащих соль и кислоту, не только нагнетавших давление, но и разъедавших ледник изнутри. Долго это продолжаться не могло. И тут нужно упомянуть про «эффект шампанского», который мы наблюдаем каждый Новый год. Дегазация газа из жидкости происходит после устранения препятствия со взрывом. И вечером 20 сентября в леднике все эти многочисленные емкости размером со стакан, с чашечку, цистерну, с огромный бассейн — все эти емкости начали дегазировать, разрывая Колку в клочья. Именно совокупность природных факторов и привела к роковому финалу: ледяная махина весом 200 миллионов (!) тонн устремилась вниз, в ущелье, с колоссальной скоростью — больше 100 километров. Работа свершилась грандиознейшая — выбросить такую махину на такой скорости! То есть природа выброса ледника — газохимическая, и в отличие от наших оппонентов, считающих, что события 20 сентября произошли внезапно, мы указываем на то, что уже в августе Колка стал приходить в состояние динамической неустойчивости, готовясь к «сёрджу». «Сёрдж» — это процесс подвижки ледника, или, как говорят гляциологи, пульсации (в переводе с английского surge — «роды» или «отёл». — Ред.).
— Иными словами, обрушившиеся с Казбекского плато ледники в «родах» Колки неповинны?
— Скажу больше, тех висячих ледников, падение которых, согласно общепринятой версии, будто бы спровоцировало катастрофу, в конце августа уже там не было. Они уже лежали на теле Колки! Магма и флюиды нагрели поверхность склона, вызвав расшатывание горных пород, до этого намертво вмерзавших в стену и, к слову, удерживавших те самые осовывающиеся ледники. С июня по сентябрь камни и куски льда с чудовищным грохотом обрушивались на Колку. Позже ученые показали, что общее количество породы, упавшей на него, достигало 22 миллионов тонн.
— А почему вы так уверены, что те висячие ледники уже упали?
— Мне улыбнулась удача — удалось найти группу туристов из Краснодара под руководством Ольги Неподобы и Димы Солодкого, побывавших на Колке за три недели до катастрофы и сфотографировавших ледник. На снимках, сделанных ими с 28 августа по 5 сентября, нет и намека на висячие ледники. Зато ребята рассказывали о шуме и грохоте в районе ледника, таком сильном, словно бы они очутились в металлургическом цеху. Это говорит о том, что внутри Колки и под ним в те дни происходили интенсивные экзогенные и эндогенные (внешние и внутренние) процессы. Однако Оля и Дима — опытные горновосходители, но не ученые. Они и представить не могли, к каким последствиям и как быстро все это может привести. Тем не менее они провели величайшую по важности работу, добыли безукоризненное доказательство, отметающее все домыслы и версии.
— А как отреагировали на это в ученом сообществе?
— Ряд ученых, «засветившихся» на неправильной версии и осознавших это, просто ушли из поля публичной дискуссии. Но есть и те, кто до сих пор пишет статьи, доказывая справедливость официальной интерпретации событий. Все это напоминает мне сказку о репке. Они, лишь бы не признаваться в своей ошибке, делают «апгрейд»: дескать, возможно, вверху, на Казбекском плато, все-таки оставался какой-то маленький кусочек льда, который стал «последней каплей». То есть та самая мышка, благодаря которой бабка, дедка, внучка и Жучка вытащили репку.
— Что ими движет? Страх потерять лицо?
— Это надо у них спрашивать. Вообще, ледник Колка — это природный феномен. Никогда нигде в мире такого еще не было. Во время событий 1902 года Колка сходил медленно, в течение нескольких дней. В 2002 году ситуация развивалась стремительно — не часы и дни, а минуты.
Справедливости ради скажу, что действительно у многих ученых, отправившихся тогда на место катастрофы, была исключительная убежденность в выдвинутой по горячим следам версии. Специалистов, загнимающихся изучением опасных ледников, среди представителей официальной комиссии, кроме меня, не было. Ну а власти оказалось удобно поддержать именно эту точку зрения, поскольку автоматически освобождались от ответственности ведомства, упустившие ледник. Это занимавшиеся мониторингом гор Минприроды и Росгидромет, а также местные власти, отвечающие за безопасность территории. Никто ничего не делал, никто ни за чем не смотрел. А официальная версия всех более чем устроила: все произошло неожиданно, не надо искать виноватых и лишний раз выносить сор из избы, поднимая вопрос о структурных проблемах в сфере мониторинга.
— То есть предсказать эту трагедию могли?
— Если Росгидрометом и геологической службой была бы организована та система мониторинга, которая должна бы быть, если бы на Колке и на других опасных ледниках Кавказа стояли бы метеорологические, сейсмологические датчики, исправно функционировала система телеметрии (передачи данных)... Тогда появился бы шанс узнать заранее о том, что Колка ведет себя неординарно. Но все это из разряда «если бы да кабы». Служба наблюдений в горах у нас разрушена, а вместе с ней и большая часть гидрометеорологических постов.
В том же кавказском отделении Росгидромета работало в начале
— Заставил ли Кармадон нас сделать работу над ошибками?
— Несмотря на все обращения владикавказских и московских ученых, на обещания властей выделить деньги, ничего на Кавказе за эти 10 лет не изменилось. Наземных служб мониторинга как не было на момент трагедии, так и нет. Единственное, что сделано, так это поставлены сейсмодатчики большей точности. Все остальное находится в полуобморочном состоянии или вообще отсутствует. По моему субъективному мнению, ничему эта трагедия власти так и не научила.
— Помимо изучения опасных ледников вы также руководите лабораторией дистанционного зондирования земли из космоса. Можно ли, используя космические технологии, предсказывать такие катастрофы загодя, чтобы успевать эвакуировать людей?
— Космическая съемка фиксирует только внешние признаки изменения ледников, их явные динамические подвижки, но не отвечает на вопрос, к каким именно последствиям и как быстро это может привести. А в том же Колке основные процессы происходили внутри. Космический мониторинг — это хоть и важный, но всего лишь один из способов изучения географической среды. В работе с опасными ледниками всегда требуются наземные измерения. И особенно хорошо, когда они «трехэтажные» — наземно-воздушно-космические. В СССР, кстати, так и было. К примеру, каждый год я летал по
— А сейчас сколько часов налета ежегодно имеете?
— Ноль! Разве что вот в Крымске нам дали возможность осмотреть место катастрофы с воздуха, да и то потому, что я был участником экспертной комиссии по расследованию ее причин.
Воздушный мониторинг стоит дорого. Чтобы облететь кавказские ледники на вертолете, нужно семь-восемь часов и 15 тысяч долларов как минимум. У гляциологов таких денег нет. У государства на наши нужды средств, по-видимому, тоже не находится. А ведь такой облет — это не разовая акция. Это нужно делать регулярно.
— Много ли в России ледников, которые могли бы спровоцировать подобные кармадонской катастрофе?
— Ледников в России несколько тысяч, но опасных — в пределах трех десятков.
Очень неспокойный район в этом плане — Приэльбрусье. У нас есть спящий Казбек, который проявил себя в кармадонской трагедии, показав, что значит слегка «шевельнуться» магмой во время дремы. А есть еще Эльбрус. Лет десять назад наши гляциологи обнаружили на восточной вершине вулкана, закованной в мощный ледяной панцирь, проплешину диаметром
Но я утверждаю, что практически ничего из того, что позволило бы не прозевать Эльбрус, не делается. Понимания того, что вулканы и ледники Кавказа — это бомба замедленного действия, которая может рвануть и рванет, у власть предержащих так и не возникло. Опасность представляют грязевые вулканы на Тамани — их там около 20. При пробуждении такого вулкана истекает до миллиона тонн грязевого вещества, нагретого до тысячи градусов. Кстати, город Темрюк стоит у нас как раз на таком объекте.
— Если вернуться к Кармадонскому ущелью, то как оно выглядит сейчас?
— 20 сентября 2002 года туда пришло порядка 150 миллионов тонн льда и камней. В некоторых местах толщина этой массы достигала
— Остается ли надежда найти хотя бы останки погибших?
— Такие попытки ни к чему не приведут. В 2003 году я активно участвовал в работах, связанных с бурением в тоннеле, но я и тогда не питал иллюзий, что кто-то уцелел. Нам приходилось наблюдать, как сходят небольшие селевые потоки в горах. Так вот они способны в доли секунды скручивать ковши бульдозеров винтом. А тут шла на огромной скорости вращающаяся масса шириной 500 и высотой 150 метров.
В ущелье находили тела тех, кого накрыл краешек ледника. А группа Сергея Бодрова оказалась в самом эпицентре. Ребята в тот вечер уже закончили работу и ехали в гостиницу. Съемочная площадка находилась, кстати, выше места трагедии, так что им ничего не угрожало. Но по пути им встретились местные жители, отправлявшиеся вниз, в деревню, на поминки одного очень почтенного человека, и пригласившие их с собой на годовщину. И ребята не смогли не уважить этих людей.
— Насколько понимаю, в том месте, где стояла деревня, строить жилье не рекомендовалось?
— Деревня Нижний Кармадон, оказавшаяся в эпицентре природной катастрофы, была построена сравнительно недавно, уже после событий 1969 года на Колке (в том году произошла подвижка ледника — прим. ред.), вопреки здравому смыслу и обычаям предков. В том районе люди не случайно испокон веков селились на высоких террасах, зная непредсказуемый характер гор.
Но самострой — это общая беда Кавказа. Возьми любую реку Кавказа — и везде в обход запретов и нормативов возводится жилье. Крымск в очередной раз напомнил нам, во что это может вылиться. На самом деле все города и поселки, расположенные восточнее Крымска, стоящие на левых притоках Кубани, включая Абинск и Горячий Ключ, могут испытать на себе удары стихии. Не все благополучно на Южном скате Кавказского хребта в районе Новороссийска, Геленджика, Туапсе.
— А в Сочи? Говорят, что ничего хорошего активность человека, который там активно «пилит-сверлит» горы, готовясь к Олимпиаде, не выйдет...
— Если неумело вторгаться в природу, то да. Но если соблюдать все необходимые технические нормы, не экономя на инженерных сооружениях, то можно получить благие результаты. Мне приходилось бывать в командировке на Тайване. Изумительная страна! Горы там такие же, как на Кавказе, около 4000 метров высотой, при этом очень рыхлые. По нескольку раз в год над островом бушуют мощные тайфуны, его регулярно трясет. Но как там все превосходно обустроено! Дорожная инфраструктура спокойно выдерживает удары стихий. А какие тоннели в Норвегии и Швейцарии? Уж там люди так вторглись в горы, что дальше некуда.
Увы, Сочи опасен как раз тем, что это Сочи, а не Швейцария или Тайвань. Из того, что я знаю, инженерные сооружения от Адлера до Красной Поляны сделаны грамотно и капитально. А вот про объездные дороги в самом Сочи, сделанные на рыхлых склонах, слышал от коллег много критических замечаний, но доподлинно утверждать не берусь.
