Со стороны ГКА присутствовало руководство в лице ректора Вероники Рафаиловны Ириной-Коган. Из Грозного прибыли посланники президента Кадырова и родители студентов — некоторые прямиком из отдаленных горных селений. «Старейшины» беседовали с юной сменой в актовом зале того самого корпуса в Переделкине, перед которым 8 июня произошла стычка чеченских студентов с омоновцами, приехавшими в их общежитие искать свидетелей другой драки (с болельщиками на площади Европы).
Чеченские юноши и девушки, их родители (в основном приехали отцы) и ректорат академии заняли места в зрительном зале, а на сцене за партой расположился министр образования Чечни Анзор Музаев с пресс-атташе Альви Керимовым по правую руку и адвокатом Мурадом Мусаевым по левую. Родительское собрание открыл министр, сообщив, что находится здесь по поручению Рамзана Кадырова. Первым делом он по-отечески пожурил студентов, которые своей несдержанностью позорят республику, заставляют волноваться свои семьи, а также самого президента, который вынужден чуть ли не лично разбираться в их драке.
Никто не обвинял ребят в провокации драки — на записи с камер, установленных во дворе ГКА, ясно видно, что задирался 8 июня некто в форме и бейсболке. Его имя и звание никто и не пытался выяснить, но это явно не чеченский студент. Также речи не было о каких-либо исках со стороны властей республики или чеченских родителей к российским органам правопорядка. Беседа носила исключительно воспитательный характер и была адресована только подрастающему поколению.
Дальнейшее наставление министра Музаева тоже походило на отеческое — строгое, но справедливое. Суть его сводилась к призыву вести себя в гостях прилично и не забывать, кто в доме хозяин:
— В отношении чеченцев и так сложился негативный стереотип, поэтому вы, приезжая сюда на учебу, должны вести себя предельно корректно и испытывать благодарность к Москве, предоставившей вам возможность получить качественное образование, так необходимое нашей истощенной войнами республике.
— Но если его задирают и цепляют, парень не может не дать сдачи, — дипломатично вставила госпожа Ирина-Коган, — кавказец он или нет, это противоречит человеческому инстинкту самосохранения. А у вас это еще и вопрос чести.
— Когда нашему президенту один из высоких западных гостей сказал, что мы проявили себя как нация бесстрашных воинов, — не менее дипломатично откликнулся Музаев, — Кадыров ответил, что мы не хотим больше проявлять себя в этой области, мы устали от войн. Давайте теперь покажем, что мы можем стать также отличными врачами, юристами, музыкантами, а не «в красных мокасинах, с ножом, танцующие лезгинку в Кремле», какими привычно воспринимают всех чеченцев из-за недостойного поведения отдельных недостойных представителей нации.
Все остальные напомнили наследникам, что, несмотря на то что их предки виртуозно владели кинжалом, применять его направо и налево издревле считалось недостойным. Это означало, что человеку не хватило ума и сил решить спор без применения оружия. Вообще, «нравоучения» молодым чеченцам от старшего поколения — как высоких чиновников, так и простых горцев — звучали как добрые кавказские тосты. «Нашкодивших отпрысков» ругали, но не унижая их достоинство в целом, а по конкретному факту. К тому же чеченские «старейшины» оказались людьми со здоровым чувством самоиронии. Когда я поинтересовалась, «что дальше по плану мероприятия», один из аксакалов мне ответил: «Как что? Сейчас поговорим, потом выйдем и начнем драться. А после лезгинку танцевать».
Но вместо этого из зала попросили удалиться всех мужчин и женщин других национальностей: посланники президента Чечни уединились с чеченскими студентками и их матерями для разговора с глазу на глаз. Далее беседа пошла по-чеченски. Как мне потом по секрету рассказала одна из студенток, Анзор Ахмедович призывал девушек «вести себя скромно, не одеваться вызывающе, следовать мусульманским традициям в одежде, несмотря на вольные нравы столицы, и не вынуждать своих соплеменников вступаться за их честь». Юная чеченка объяснила мне, что у них парень не может проявить себя слабым и трусливым, особенно в глазах девушки. Если к чеченской девушке кто-то станет приставать, чеченские парни могут полезть в драку, так уж они устроены. Поэтому девушек убеждали не провоцировать своим поведением подобных ситуаций. А ведь 8 июня чеченские студентки не только наблюдали за потасовкой, но и снимали ее на видео, многие при этом плакали в голос в страхе за своих однокашников. А когда красавица смотрит, какой джигит будет молча терпеть унизительные пинки, тычки и комментарии в свой адрес?
Чеченских мам было не много, и вели себя они очень незаметно — наверное, именно так, как и рекомендовал чеченский министр их дочерям. Только одна студентка выдала реплику о случившемся 8 июня: «Это большой позор для всех нас!» — заплакала и убежала. Вообще, в присутствии старших чеченская молодежь ведет себя так, что многие русские родители позавидуют, — скромно, почтительно, даже в разговор не вступают, пока родители их не спросят. Общались в основном мужчины — студенты и их папы. Отец и сын Сатуевы к ГКА не имеют отношения, но на собрание приехали, потому что отец, адвокат по имени Мами, решил, что послушать наставления посланников президента будет полезно и его сыну Черси — студенту Российской академии правосудия.
— Наши парни должны понимать, как себя вести, ведь к ним часто цепляются на улице просто по внешнему признаку, — пояснил Мами. — А потом после любой драки с их участием им приписывается роль зачинщиков...
— Я живу в Москве почти 20 лет, — говорит адвокат Мурад Мусаев. — Учился здесь в школе с
На собрании Черси Сатуев, который сейчас проходит практику в одном из московских судов, встретил парня из своего родного села под Грозным. Земляк Сатуевых по имени Юсуп в настоящий момент сдает сессию за
— У нас мужчина не должен жаловаться, не принято. Вот сколько наши сыновья здесь учатся, ни одной такой истории мы от них не слышали. Приезжают на каникулы — все хорошо, все нормально. Это теперь уж узнали, когда по телевизору показали.
Наконец
Кстати, в самой ГКА учатся и живут бок о бок не только чеченцы, но и азербайджанцы, евреи, русские и прочие национальности. Причем по инициативе ректора их сознательно расселяют не по национальным группам, а в разнобой: каждый этаж — маленький интернационал и школа толерантности. При этом, по утверждению руководства, внутри общежития никаких межнациональных конфликтов никогда не было.
Пользуясь паузой в собрании, уточняю у ректора момент попадания абитуриентов из Чечни в ГКА. Ранее она говорила, что зачисление производится по результатам ЕГЭ, которые у кавказских выпускников неправдоподобно высоки, тогда как министр образования Музаев, призывая своих студентов уделять побольше времени учебе, заметил, что в ЕГЭ «последние 4 года Чечня бьется за последнее место с Владивостоком». Оказалось, высокие результаты ЕГЭ по Северному Кавказу — это вроде средней температуры по больнице. По словам Ирины-Коган, она имела в виду общий показатель, который образуется за счет Дагестана и других «горных оазисов» с отличными результатами, а вот в самой Чечне баллы действительно далеко не блестящие. Но только не по русскому языку.
— Кавказские абитуриенты приносят свидетельства, в которых по русскому — от 70 до 90 баллов! — возмущается Вероника Рафаиловна. — Это гораздо выше, чем баллы, которые получают носители языка — скажем, московские школьники. При этом русского они не знают. Мы вынуждены делать для первокурсников дополнительные занятия по русскому, чтобы они понимали лекции. Однажды ко мне зашел абитуриент с Кавказа с высоким баллом по русскому. Я ему: «Проходите, будьте любезны, садитесь!» А он мне: «За что вы меня ругаете? Что я сделал?»
В завершение «родительского собрания» Анзор Музаев заявил:
— Мы хотим, чтобы виновные были наказаны, а невиновные могли спокойно продолжать учебу. Поэтому я по личному поручению Рамзана Кадырова прошу ректора академии предоставить мне поименный список всех тех, кто плохо учится, гуляет и дурно себя ведет, мешая учиться остальным. Мы заберем их домой и научим уму-разуму.
— Передайте уважаемому президенту Чечни, — ответила Ирина-Коган, — что никакого «списка Шиндлера» не будет! Пусть каждый студент сам сходит в учебную часть, получит данные по своей успеваемости и покажет их своим родителям.
Раздались бурные продолжительные аплодисменты. При виде этого акта чеченско-еврейской дружбы мне вспомнилась китайская мудрость: «Пока дураки делают из друзей врагов, умные врагов превращают в друзей».
Ректор еврейской академии вызвала «в школу» чеченских родителей, и они пришли, а некоторые даже спустились для этого с гор. И даже если за этим торжеством толерантности стоят практические интересы обеих сторон, что тут плохого? Если дружба приносит прибыль, зачем враждовать себе в убыток?
