Основная часть доклада «Индикаторы науки и техники», конечно, посвящена положению дел в американской науке. В США обеспокоены тем, что страна в ближайшем времени может потерять лидерство по совокупным затратам на науку. В то время, как Китай утраивает финансирование научно-исследовательских работ, а Южная Корея — удваивает, Америка снизила его за последние 10 лет на 7 процентов (с 2001 года доля мировых затрат США на НИОКР упала с 37 до 30 процентов). И хотя аналогичный показатель затрат на науку у Китая пока составляет лишь 15%, в целом Азия стала тратить больше, чем США. И это беспокоит американских специалистов.
По их мнению, многие лидирующие позиции сдали также и Япония с Европой. К примеру, в Европе доля мировых затрат на науку снизилась, начиная с 2001 года, с 26 до 22%. Буквально на пятки бывшим научным монополистам наступают Китай, Южная Корея, Бразилия и Индия. Только с 2003 по 2012 год объем высокотехнологичного производства в Китае вырос в шесть раз, и теперь его доля по этому показателю составляет 24% против 27% у США. Исследователи отметили, что помимо инвестирования в разработки, Китай, а также догоняющая его Южная Корея сосредоточились на «зеленой» энергетике.
Что же касается России, то она во всемирной гонке научных ассигнований уже не числится. Если в Японии с 1995 по 2011 годы количество ученых осталось неизменным, то в России кривая этого графика поползла вниз. По сравнению с 1995-м годом, когда доля научных работников в нашей стране составляла десять человек на тысячу, в 2011-м году американские специалисты насчитали у нас лишь шесть на тысячу.
Сложившуюся ситуацию "МК" прокомментировал академик РАН, директор Института геохимии и аналитической химии РАН Эрик ГАЛИМОВ:
— По своей структуре наша система научных институтов больше похожа на французскую или немецкую. Так вот, там финансирование каждого научного сообщества в 5-7 раз выше, чем у нас. Я не имею в виду чисто прикладную науку, проекты вроде «Сколково», — туда деньги еще поступают. Но что касается фундаментальных исследований академических институтов, которые рождают именно новые знания, то из 300 миллиардов рублей общего бюджетного финансирования науки в нашей стране они получают в год всего 60 миллиардов. Это при том, что они выпускают 50% всей научной продукции. Как вы сами видите, соответствия — никакого.
— По сравнению с 90-ми годами наша академическая наука финансируется лучше?
— Да, получше, но серьезного улучшение все равно нет.
— Как вам кажется, из каких соображений США снизили затраты на науку?
— Там это, скорее всего, временный тренд. Система управления там так хорошо налажена, что при появлении острой необходимости они могут очень быстро увеличить финансирование, подтянуться и опередить всех. Помните, как это было во времена космической гонки в 60-е? Кстати, мы еще лет 10 назад тоже могли бы форсировать развитие науки путем увеличения финансирования. Однако сегодня, даже если институтам дадут много денег, заметной отдачи в виде опережения американцев или европейцев не будет. Все средства сначала уйдут на восстановление высококвалифицированных кадров, закупку нового оборудования.
— Вы сотрудничаете с китайскими институтами. Какие настроения царят сейчас там?
— Раньше в Китае вообще не было своей науки, все технологии были привозными. Когда я был там в 80-х годах прошлого века, смотреть на их научные кадры было грустно — настолько они были слабыми. Прибор, который мог тогда собрать своими руками любой мой аспирант, китайцы закупали за сотню тысяч долларов. Но в 90-е годы ситуация изменилась — передо мной были уже очень умелые люди. А сегодня эта страна ставит задачу создать свои технологии, шагнуть вперед. Государство там понимает: нужно поддерживать амбиции ученых, которые, как спортсмены, стремятся к новым достижениям, которые можно использовать для пользы общества.
Справка «МК». С 2001-го по 2011 годы объемы финансовой поддержки науки в мире увеличились с $753 млрд до $1,4 трлн.
