Итак война в генах homo sapiens. Кстати, этим ученые объясняют высшую форму альтруизма — самопожертвование, например, подвиги Гастелло или Матросова во Второй Мировой войне.
Но вот совсем недавно в журнале «Science» появилось исследование двух ученых Дугласа Фрея и Патрика Содерберга из Университета Або (Финляндия), ставящие под сомнение тезис наличия генов войны в homo sapiens. Ученые собрали огромный материал о современных племенах-охотниках. Они пришли к выводу, что эти племена далеко не мирные, но и далеко не воинственные. Большинство людей этих племен погибают от внутриплеменного насилия, но не от межплеменных войн. То есть, люди могут быть убийцами, но не, говоря по-современному, «поджигателями войны».
Фрей и Содерберг пришли к своим заключениям на основе наблюдений за 21 племенем в разных местах земного шара. Они изучили весь этнографический материал об этих племенах за последнее столетие. Inter alia, этот материал содержал сведения и об убийствах и их причинах. Ученые «отшелушили» такие убийства от смертей в битвах между племенами. Только последние шли у них под рубрикой «войны».
Только одно племя из 21 оказалось воинственным. Это племя Тиви в Австралии. На него пришлись почти половина всех всех «смертей в войне» и столько же «смертей домашних». Из-за этого ученые провели двойную калькуляцию — с участием статистики по Тиви и без нее. Получились следующие статистические результаты. Без Тиви убитые на войне составили лишь 15 процентов от всех погибших. С Тиви — 34 процента. Но и это меньшинство. Статистика свидетельствует, по мнению ученых, что охотничьи племена «не задирают своих соседей».
Это новейшее исследование находится в противоречии с данными исследования, проведенного в 2009 году доктором Сэмюелем Боулсом из Института Нью-Мехико. Боулс изучил правда лишь поведение восьми групп, включая пресловуто-драчливых Тиви. Зато он добавил в них 15 античных племен. А Боулса получилось, что «смерти в войне» обычны в племенах-охотниках, что они оказали важное влияние на эволюцию homo sapiens, на возникновение «альтруизма самопожертвования».
Но доктор Боулс в отличие от финских ученых включил статистику по Тиви в общий итог. Играло свою роль и время, которому было посвящено исследование. (Для примера: в 1940 году ученые могли получить иные результаты, чем в 1950—1990 годах.) Помимо этого, археологические раскопки не дают столь четкого различия между жертвами войн и междоусобиц. Это вынужден признать и сам доктор Боулс.
Он не одинок среди тех ученых, которые поддерживают теорию «гена войны». Ученые, расследовавшие в начале ХХ века жизнь племени Яномами в лесах Амазонки, пришли к тому же выводу. Но он был «опрокинут» десятилетия спустя ученым-исследователем Брайаном Фергюсоном. Оказывается, большинство убийств имели место в тех местах, куда проникли белые поселенцы, а не там, где спокойно проживали люди племени Яномами.
«Реабилитируются» и шимпанзе. Первое обширное изучение поведения этих животных предприняла Джейн Гуделл. Ее подопытными были шимпанзе, проживающие в Танзании. Они оказались весьма агрессивными и даже склонными к каннибализму, к похищению и убийству маленьких детенышей шимпанзе. Иногда одни стаи как бы шли войной на другие. Иногда одна стая раскалывалась надвое, и расколовшиеся воевали друг с другом. Всё это, по мнению Гуделл, «говорило об эволюционных истоках темных аспектов человеческого характера».
Но вот итоги второго исследования поведения шимпанзе, проведенного в Конго-Браззавилле учеными Вашингтонского университета (Сейнт-Луис) Дэвидом Морганом и Криккеттом Санз. К удивлению приматологов, они нашли шимпанзе вполне мирными существами. В чем же состояла причина такого несходства между шимпанзе Танзании и шимпанзе Конго-Браззавилля? Причина заключалась в плотности их населения. Танзанийским шимпанзе, как гитлеровской Германии, не хватало «жизненного пространства». У конголезских его было вволю.
Это обстоятельство проливает свет на причины происхождения войн. Шимпанзе, как и люди, воюют между собой только по необходимости. В противном случае они предпочитают, как Никита Сергеевич Хрущев, мирное сосуществование.
Ученые оставляют себе дорогу для отступления, когда речь заходит о том, является ли человек современного индустриального общества более или менее воинственным, чем его предки-охотники? Конечно, говорят они, скажем, пулемет куда более убойное оружие, чем лук и стрелы. (О ракетно-ядерное оружии и говорить не приходится.) Но факт остается фактом. В течение многих веков количество убийств-преступлений постоянно уменьшается благодаря укреплению правоохранительных органов и тому, что современный homo sapiens не в таком множестве носит оружие, как его древние предтечи. (На США это не распространяется.) Что же касается войн, то тут человечество не столь преуспело. И тоже во многом благодаря Соединенным Штатам в роли «мирового полицейского». Последние крупные войны в Афганистане, Ираке, Ливии велись именно Вашингтоном…
Почему это я вдруг ударился в социобиологию и антропологию? Потому что на прошлой неделе миролюбивые шимпанзе из Конго-Браззавилле неожиданно взяли верх над воинственными шимпанзе Танзании. Сначала в Нидерландах Организация за запрещение химического оружия проголосовала за немедленное вступление Сирии в ряды участников Конвенции по химическому оружию. И тут же на другом континенте — североамериканском в Нью-Йорке в Совете Безопасности ООН 15 его членов, включая 5 постоянных, единогласно проголосовали за резолюцию, которая требует от Сирии ликвидации ее арсенала химического оружия, одного из крупнейших в мире. Единогласие было достигнуто впервые после почти двух лет российского вето, парализовавшего работу Совбеза по Сирии, которая вела себя как воинственное австралийское племя Тиви. Генсек ООН Пан Ги Мун сообщил, что инспекторы ООН по химическому оружию вновь возвращаются в Тиви, то есть в Сирию. А министр обороны России Шойгу заявил, что Россия готова принять участие на интернациональной основе в ликвидации химического оружия своего любимчика Асада. Короче, убедительнейшая победа миролюбивых «шимпанзе» из Конго-Браззавилля над танзанийскими забияками.
Миролюбивые «шимпанзе» одержали еще одну победу на таком непролазном фронте как американо-иранские отношения. Всё началось с прибытия в Нью-Йорк нового президента Ирана Роухани, который вместо ядерной бомбы привез оливковую ветвь. Ветвь была срочно передана госсекретарю США Керри и министру иностранных дел Ирана Зарифу. Они начнут обмахиваться ею на предстоящем совещании 5+1, то есть 5 постоянных членов Совбеза плюс Германия.
До рукопожатия между президентами Соединенных Штатов и Ирана дело, правда, не дошло. К нему эти «шимпанзе» еще не было готовы, но зато по телефону они всё-таки поговорили. Это был первый контакт лидеров обеих стран после встречи в 1979 году между шахом Ирана Мохаммедом Реза Пехвели и президентом Джимом Картером.
Президент Обама назвал телефонный разговор Роухани «стартовой точкой». На старт стороны вышли по иранской инициативе. Разговор длился 15 минут. Как объяснил репортерам Роухани, у него с Обамой не оставалось времени для беседы «лицом к лицу». Помощник Обамы по национальной безопасности Сьюзан Райс охарактеризовала телефонный дуэт как «вежливый и конструктивный». На своем Twitter Роухани пишет: «Обама сказал мне, что он уверен, что отношения между Ираном и США сильно повлияют на положение в регионе», то есть, если Тегеран сдержит свое слово от отказе от создания ядерного оружия, а Запад снимет экономическую блокаду с Ирана, то тучи войны над Среднем Востоком начнут рассеиваться.
В своем Twitter Роухани передал Обаме: «Я выражаю благодарность вам за ваше гостеприимство и телефонный разговор. Доброго вам дня, мистер президент». Обама в свою очередь заявил: «Я верю в нашу обязанность идти по пути дипломатии. У нас появилась уникальная возможность добиться прогресса с новым руководством в Тегеране».
«Добрые дни» конца прошлой недели, поставившие на практические рельсы сложнейшие проблемы уничтожения химического оружия Сирии и недопущения превращения Ирана в ядерную державу, возрождают надежду на то, что война не заложена в человеческую натуру, что гены войны в homo sapiens можно выдавить по капле из человечества, как это практиковал Чехов, избавляясь от рабской психологии.
На моем веку прошли не один десяток Генеральных Ассамблей ООН. Но давно не было столь успешной как нынешняя. Она возродила надежды человечества на то, что ООН вновь может стать реальным и надежным стражем международного мира и безопасности, а не копией «Франкфуртской говорильни». Конечно, среди ее членов есть еще страны, напоминающие воинственное австралийское племя Тиви, лидеры которых ведут себя как обезумевшие танзанийские шимпанзе. Но на нынешней Генассамблее ООН они оказались в меньшинстве и изоляции.
Не надо быть орнитологом, чтобы знать, что одна ласточка не делает весны. Но, с другой стороны, не надо быть метеорологом, чтобы знать, что она ее предшественница. Человечество заглянуло в пропасть химического и ядерного Холокоста и отшатнулось от нее. В нашей генетической закодированности возобладали гены разума и мира. Люди не намерены вновь оставлять его на попечение обезьянам.
