Сейчас трудно себе представить, что автор 170 научных трудов, академик целого ряда отечественных и международных академий родился в простой крестьянской семье в селе Внукове, что до сих пор существует на карте Московской области. И кто мог знать тогда, что паренек тот, появившийся на свет в 1922 году (заодно с образованием Советского Союза), встанет почти в один ряд с такими титанами отечественной науки, как Королев, Решетнев, Келдыш... Леонид Иванович — один из тех, кто создавал принципиально новые комплексы радиотехнических и телеметрических измерений, опережая по всем статьям своих американских конкурентов... Это он стоял у истоков создания отечественной навигационной спутниковой группировки. Но при всех своих регалиях Леонид Иванович удивительно прост в общении и, несмотря на возраст, поразительно ясно мыслит. В своем родном ОАО «Российские космические системы», которым он руководил 40 (!) лет, Гусев до сих пор занимает должность заместителя генерального директора — генерального конструктора. Для него работа — это жизнь, он не любит, когда его отвлекают по пустякам. Вот и на интервью накануне юбилея с трудом согласился... первый раз (!) в жизни. В начале беседы случился милый курьез: увидев перед собой диктофон, Леонид Иванович — разработчик сложнейших хайтековских приборов для космических аппаратов — удивленно и немного настороженно спросил: «Что это?». Вот что значит ученый до мозга костей, птица иного, высокого полета.
«Зачем я выпрямлял медаль?»
Космическая слава пришла к нему в
— Мою первую награду я получил за оборону Ржева, — вспоминает Гусев. — Это была медаль «За отвагу», которая особенно ценится у фронтовиков.
В одном из боев юный связист Гусев корректировал огонь нашей артиллерии, обстреливающей квадраты расположения немцев. Но его местоположение не обеспечивало достаточного обзора позиций противника, и тогда Леонид решил забраться на расположенную за рекой высотку. Однако, только ступив на тонкий лед, он с головой оказался под водой. Так до противоположного берега и добирался вброд. Затем, стиснув зубы от холода, вылил воду из радиостанции — та, на удивление, еще работала — и продолжил корректировать огонь. Тот бой был выигран, и за мужество и смекалку
— У меня такая эйфория началась: только представьте — ни у одного огневика не было после боя такой медали, а у меня была, — говорит Гусев. — Потом комполка пригласил меня в блиндаж, где налил солдатскую кружку спирта. А я к тому времени был спортсмен, лыжник, считал всех, кто выпивает, подонками... Но кружку все-таки одолел.
Кстати, та самая медаль сослужила позже Леониду Ивановичу добрую службу. Летом 1944 года в боях под Ковелем, в Польше, он угодил под разрыв снаряда. Одним осколком ранило руку, а второй угодил в медаль «За отвагу», прикрепленную у самого сердца. Награда — в щепки, но ее обладатель после лечения в госпитале смог встать в строй.
Затем были еще два ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны II степени, медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и «За победу над Германией». До января 1947 года Гусев служил в Группе советских войск в Германии.
— Приехал как-то в Москву в
«Семерка» с плюсом!
Радиодело, которое стало для Леонида Ивановича судьбоносным на войне, оказалось и главным делом его жизни. После демобилизации — работа начальником радиоклуба, потом учеба на радиофакультете Московского электротехнического института.
Параллельно с учебой он возглавлял научно-исследовательскую группу, которой руководство поручало разрабатывать сложные приборы для спецтехники.
— За год до окончания учебы мне предложили принять участие в создании знаменитой «семерки» — первой советской межконтинентальной ракеты Р-7, — вспоминает Леонид Иванович.— Я разрабатывал систему малых временных флуктуаций (изменений. — Авт.) импульсов радиосигнала, поступающего от ракеты для измерения ее дальности. В итоге мой прибор по точности оказался на два порядка лучше, чем у американского разработчика аналогичного прибора Поупа.
Так наши ученые открывали дорогу в космос. За создание ракеты дальнего действия Р-7 Леонид Иванович в 1956 году был награжден медалью «За трудовое отличие», а в следующем году за участие в создании и запуске первого искусственного спутника Земли — орденом Ленина.
— Наша организация делала для этого спутника весом всего 56 кг и 80 см в диаметре систему управления — автономную и радиотехническую, — поясняет Гусев. — И то, что он передал потом из космоса сигналы «Бип-бип-бип...», было исключительно нашей заслугой. Так мы впервые в мире доказали, что радиосигнал, посланный из космоса, можно получить на Земле. Это было очень громкое событие. С этого началась космонавтика.
Разработка приборов — это то, что привлекало Гусева больше всего в жизни. И потому все, что могло отвлечь от любимого дела, даже призыв партии возглавить партком института, принял сначала в штыки: «Дальше случилось несчастье...» — так характеризует сейчас ту ситуацию Леонид Иванович, которому все же пришлось три года отработать парторгом.
«За Гагариным следил луч из прожекторной установки»
В июне 1959 года Леонид Иванович был назначен директором НИИ-695 Госкомитета по радиоэлектронике, тогда же он познакомился с Королевым.
— Он был нам как отец родной. Мы слушались его больше, чем родителей, — вспоминает ветеран космической отрасли. — Суровый он очень был, но очень порядочный. Звонит мне как-то в 2 часа ночи (я жил тогда на шоссе Энтузиастов): «Ты можешь ко мне подъехать?». Я ловлю такси, плачу водителю 25 рублей (по тем временам большие деньги) и мчу до Подлипок (сейчас — город Королев. — Авт.). Захожу в кабинет Сергея Павловича, он проводит меня в заднюю комнату и сразу говорит: «Леонид Иванович, для вас очень ответственное дело, секретное и очень серьезное, ни в коем случае — никому. Нужно сделать связь с человеком, которого мы будем запускать в космос. Американцы готовятся, но мы должны их опередить». Это значило сделать всю бортовую и наземную аппаратуру. Причем давалось на все очень мало времени — всего год и три месяца. Я подумал и говорю: «Сергей Павлович, конечно, сделаем». А сам думаю: «Как же мы ее сделаем?»
Собираю на следующий день своих ребят, 12 конструкторов, и говорю: нужно сделать связную аппаратуру для беспилотного самолета (даже они не должны были знать, для чего создают приборы). С тем и приступили к работе: кто-то телеметрией занялся, кто-то приемом-передачей данных, главная же проблема заключалась в создании антенны. Чтобы ее сделать с нуля, потребовалось бы года два. Но у нас такой возможности не было, и поэтому я позвонил директору завода «Прожектор»: «У тебя есть негодная прожекторная установка?» Нам привозят старый прожектор, мы переделываем его в радиолокационную антенну... Работали все самоотверженно: в 8 утра приходили, в 2 часа ночи уходили, но в срок управились. Правда, антенна наша получилась без автоматического самонаведения, и потому во время всего разговора Сергея Королева с Юрием Гагариным я вручную поворачивал ее за движущимся по орбите кораблем, пока тот не вышел из зоны видимости. За полет первого советского человека в космос Леониду Ивановичу присвоили звание Героя Социалистического Труда.
После таких трудовых подвигов Гусева не могли не заметить на самом верху и в 1963 году пригласили на должность заместителя министра общего машиностроения.
— Я проклинал свою жизнь, пока занимал эту должность — вспоминает Гусев. — Тогда была гонка вооружений, все министры рапортуют об успехах, а мы все отстаем. Каждую пятницу мы отчитывались Устинову о проделанной работе. Он спрашивает: «Товарищ Гусев, доложите, как у вас дела?». Ответ: «Отстаем». У американцев 200 ракет, у нас 150 — мало. В общем, чтобы наращивать наш щит, ускоряться, мне и еще одному заму, Плешакову, пришлось помотаться по всей стране от Архангельска до Дальнего Востока. Дома я появлялся только раз в неделю, чтобы чемодан с бельем поменять. Все более-менее успокоились только тогда, когда у американцев было 600 ракет, а у нас 550. Конечно, жалко было потом уничтожать все это в рамках программы разоружения, хотя все осознавали бессмысленность такого количества ракет.
«Гусята» из НИИ-885 помогали летать другим
Через два года работы в министерстве Леонид Иванович становится генеральным директором и главным конструктором НИИ-885, или Российского НИИ космического приборостроения (сейчас переименованного в ОАО «РКС»). Как вспоминают сегодня те, кто работал с ним, Гусев 40 лет вдохновлял подчиненных на самоотверженный труд своим личным опытом. А те с гордостью называли себя «гусятами»...
Институт был головным предприятием по созданию радиотехнических систем управления космическими аппаратами. По всей территории страны, и на земле, и в самых отдаленных уголках Мирового океана работали эти комплексы. Для исследования Луны и планет Солнечной системы в Евпатории и Уссурийске специалисты института создали Западный и Восточный центры дальней космической связи. В те же времена начиналась эра развития навигационных систем, обеспечивающих высокоточное определение местоположения объектов. Так закладывались основы будущей системы ГЛОНАСС.
— Мы вперед американцев создали первую навигационную спутниковую группировку, — говорит Леонид Иванович. — Началось все в 1965 году по предложению заместителя Королева Михаила Федоровича Решетнева и военных моряков. Собственно, для последних это и было необходимо. Ведь тогда наземная аппаратура могла отслеживать перемещение кораблей вдоль береговой зоны, а стоило им уйти дальше в акваторию, координаты терялись. Первая группировка, которую мы создали, называлась «Циклон» и состояла из 7 аппаратов. Точность координат ее была в пределах 150 метров, обновлялась же информация через каждые час-полтора. (Современная система ГЛОНАСС имеет точность определения координат 2,8 метра и работает в режиме реального времени. — Авт.).
Итак, «Циклон» был создан раньше американской системы GPS, положив начало настоящему соревнованию в космосе. За ним появилась более совершенная группировка «Ураган», состоявшая уже из 12 аппаратов, а потом, по словам Леонида Ивановича, наступил горбачевский развал — денег не стало, и все начало разваливаться. Так продолжалось вплоть до 2004 года, когда из бывших «гусят» подросло молодое племя и вновь поставило предприятие на ноги — группировка ГЛОНАСС полностью укомплектована. Да, она пока уступает GPS по точности, но в отрасли уверены — это только дело времени.
«Я считаю себя молодым»
На вопрос, как он будет отмечать свой юбилей, Леонид Иванович отвечает:
— О юбилее я совсем не думаю.
В том, что в недалеком будущем навигационная система все-таки догонит американскую по точности определения координат, ее основоположник не сомневается:
— В будущем мы должны увеличить точность с метров до сантиметров, — говорит Леонид Иванович. — Это очень важно прежде всего для военных. Да и для простых людей пригодится. Представьте, что вы заблудились в тайге, — только благодаря спутниковой навигации с предельной точностью вас можно будет найти среди густых зарослей.
Ну а напоследок Гусев поделился секретом успеха с молодыми конструкторами:
— Вы думаете, как происходит рывок в нашем деле? Иногда неделями голову ломаешь, и никаких идей не приходит. А потом вдруг раз — и все понял! Так было, когда я разрабатывал прибор для «семерки»: две недели мучился, как же так, думал, у Поупа получилось, а у меня не получается. А потом вышел в коридор — прогулялся, и идея сама в голову пришла.
«МК» желает Леониду Ивановичу Гусеву здоровья и творческих успехов.
