— Первые “пилотируемые” аппараты запускали с военного полигона Капустин Яр под Сталинградом, где была оборудована стартовая площадка для ракет, — рассказал Александр Дмитриевич. — Пробный запуск — и сразу же удача: Дезик с Цыганом поднялись на сотню километров, потом кабина-капсула с ними свободно падала до высоты 7 километров, на которой произошло раскрытие парашютов, и оба “космонавта” благополучно приземлились. Чувствовали они себя после полета нормально. (А ведь многие из ученых предрекали неудачу: “Собаки не выдержат полета! Надо начинать с мелких животных”.) Больше всех радовался Королев. Хорошо помню, как он ласкал животных, потом посадил в свою машину и повез домой — в вольер, где они жили. А еще — угощал колбасой. С подачи Сергея Павловича стало своеобразным ритуалом кормить приземлившихся собачек котлетами, колбасой. Это им и поощрение, и отличный тест, чтобы проверить, не изменились ли у животного после полета нормальные рефлексы.
Всем нам Королев дал команду: надо отметить такое событие! И на следующий день “команда” Капустина Яра в полном составе — человек, наверное, 150 — выехала на берег речки Солянки, где был устроен пикник...
— А почему именно собак решили “запускать к звездам”?
— У нас такие эксперименты начали готовить с 1948 г. Задачей их было выяснить, как живые организмы переносят условия полета в космос. Без этих данных нельзя даже думать об отправке на околоземную орбиту человека…
Аналогичные опыты проводились и в США. Там для работы решили попробовать обезьян, однако этих подвижных животных оказалось очень трудно зафиксировать на “рабочем месте”. Во время полета они ухитрялись освобождаться от “пут”, сдергивали с себя датчики, обрывали провода, идущие к приборам… Не найдя иного способа бороться с такой сверхактивностью, американские коллеги вынуждены были сажать обезьян в отсек космического аппарата в состоянии глубокого наркоза. Естественно, реальной пользы от проведения экспериментов при этом было немного.
Советские ученые пошли по иному пути и предпочли взять в качестве четвероногих “покорителей космоса” собак, причем не чистопородных, а дворняжек, поскольку они более выносливы и неприхотливы. Для проведения работ в виварии Института авиационной медицины собрали “бригаду” из 32 дворняг. Их специально искали, отлавливали не только в Московской, но и в соседних областях. Одним из главных условий при отборе в “космонавты” был небольшой вес животного — 5—6 кило. Во время подготовки к предстоящим полетам собак тренировали на вибростенде, центрифуге, в барокамере…
— Вы были задействованы в этих исследовательских работах с самого их начала?
— Почти. Во всяком случае, все “пилотируемые” собачьи полеты происходили при моем участии. Я входил в группу из нескольких сотрудников Института авиационной медицины, возглавляемую В.И.Яздовским. На первом этапе исследований провели 6 запусков собак ракетой Р-1 на высоту около 100 км. В 1951 г. за эту работу четверо медиков, в том числе и я, были удостоены Сталинской премии — по закрытым спискам, конечно.
А началась эта космическая эпопея для меня в 1950 г. Поздним ноябрьским вечером вдруг срочно, без объяснения причин вызвали в институт. Вхожу в кабинет начальника нашей группы и вижу какого-то человека, увлеченно рисующего мелом на доске. Меня ему представили: “Вот, Сергей Павлович, это наш новый сотрудник”. Незнакомец обрадовался: “Хорошо, что привлекаете к работе молодежь. Они будут продолжать дело. Они подготовят и осуществят полеты человека в космос!..” Ну вот, думаю, еще один фантазер нашелся!.. Так мы и познакомились с Королевым.
— Для четвероногих космонавтов пришлось изобретать специальную “амуницию”?
— Была разработана специальная катапультная тележка, на которой размещались лоток с зафиксированной на нем ремнями собакой, а также измерительная аппаратура, устройства, обеспечивающие подачу кислородной смеси для дыхания. Эта конструкция на большой высоте выстреливалась из падающей кабины и далее планировала на парашюте. На втором этапе испытаний начиная с 1952 г. собак запускали при помощи новых ракет уже на гораздо большую высоту — 200 и даже 470 километров. Мы приступили к отработке условий полета животных в скафандрах. Перед отправкой в космос на каждую собаку надевали защитную “одежку”, изготовленную из прорезиненной ткани в виде мешка с глухими “рукавами” для передних лап. Сверху крепился шлем шарообразной формы из плексигласа.
Обычно тележки с животными приземлялись на расстоянии от 3 до 70 километров от стартовой площадки. Поисковые группы находили их за считанные часы. Однако при одном из запусков в ноябре 1954-го возникла нештатная ситуация.
Наблюдая в оптические приборы за спуском катапультированной собаки по кличке Малышка, мы обнаружили, что парашют с тележкой сносит порывами ветра в сторону. Спустя несколько минут он исчез за горизонтом. Высланные на поиск самолеты и вертолеты не смогли отыскать Малышку ни в тот день, ни в следующий. Это было странно: ведь яркое пятно лежащего на земле парашюта видно издалека.
Пошли третьи сутки после завершения полета. Некоторые из ученых уже были уверены, что собака погибла, но Королев разрешил обследовать район возможного приземления на машине. Целый день мы с двумя солдатами безрезультатно колесили на “газике” по степи, усеянной буграми-кочками. Когда, уже отчаявшись, повернули домой, один из моих помощников вдруг попросил: “Давайте еще вон ту кочку посмотрим!” И надо же, угадал: за холмиком лежала тележка, но почему-то без парашюта. А на лотке мы увидели Малышку — живую! (Тут помогла предусмотрительность конструкторов, устроивших в шлеме скафандра лючок, который автоматически открывался на высоте 4000 метров и обеспечивал доступ воздуха.) Позднее выяснилось, что тележка приземлилась около большой отары, и пастуху приглянулся парашют. Отрезав лямки, он забрал “тряпку”, после чего увел своих овец прочь от этого места. А оставшуюся без яркого пятна парашюта тележку издалека было практически невозможно заметить.
— Случались неудачи во время запуска животных в космос?
— Уже второй по порядку старт, состоявшийся 29 июля 1951 г., закончился печально: при спуске не сработал парашют — и кабина с двумя собаками врезалась в землю... А ведь в этой паре летал тот самый Дезик. После столь трагического случая его напарника по первому полету Цыгана взял к себе “на полный пансион” академик Благонравов. “Космонавт №1” жил на даче у Анатолия Аркадьевича.
Я вел записи по каждому полету наших подопечных, и вот какая получается, по моим данным, арифметика: за весь период проведения экспериментов было осуществлено 29 запусков ракет с животными на борту, в 10 случаях собаки погибли. Среди них была и моя любимица Лиса: во время одного из стартов в 1954-м ракету вдруг качнуло туда-сюда, и от такого толчка тележка, на которой находилась Лиса, сорвалась с места, вышибла крышку люка и рухнула вниз... Зато некоторые другие дворняжки благополучно летали по два, три и даже четыре раза.
— Зачем так “шиковать”, отправляя в кабине ракеты разом по две собаки?
— Это вовсе не “роскошь”. Когда из космического полета возвращается одна собака, где гарантия, что полученные данные о работе ее организма это закономерность, а не случайное проявление индивидуальных свойств? Если же летят две собачки, сопоставление показаний приборов по каждой из них позволит в значительной мере повысить объективность результатов эксперимента.
— Случаев собачьего “саботажа” не было?
— Нашелся-таки трусишка среди “хвостатых космонавтов”. И ведь, как нарочно, кличка у него была — Смелый… Приключилось это при очередном запуске, запланированном на 1951 год. Теперь уж не помню почему, но в тот раз на полигоне находился лишь “основной экипаж”: две дворняжки, одна из которых — Смелый, уже летала до того на ракете. Вечером накануне запуска лаборант, как обычно, вывел собак на прогулку. Только отстегнул поводки, Смелый кинулся прочь. Почувствовал, вероятно, что опять предстоит малоприятная “экзекуция”, — убежал в степь и, как его ни звали, как ни подманивали лакомствами, назад возвращаться не желал. Что делать? Собрались докладывать Королеву, но лаборант, упустивший Смелого, вдруг предложил: давайте используем для полета какую-нибудь из местных собак-приживал, которые постоянно крутятся возле солдатской столовой! Я выбрал среди этой стаи подходящую по размерам дворнягу, мы ее покормили, вымыли, подстригли шерсть в местах наложения датчиков, одели в комбинезончик... Пес, на удивление, спокойно переносил все эти манипуляции.
О том, что в космос отправляется совершенно новая собака, перед стартом знал кроме нас только ведущий по полетам О.Г.Ивановский. Запуск прошел нормально, оба животных благополучно вернулись из полета. Однако Королев, едва подъехав на машине к месту приземления, сразу же обнаружил подмену: ведь Сергей Павлович каждый день приходил к вольерам, проверял, как ухаживают за нашими “космонавтами”, и потому каждого пса знал, что называется, “в лицо”. Генеральный конструктор очень удивился: “Я впервые вижу эту собаку! Откуда она взялась? Как ее кличка?” Тут Ивановский и сообщил, что дворнягу зовут ЗИБ — то есть “Запасной Исчезнувшего Бобика”. А после этого рассказал Королеву о произошедшем вчера. И не преминул особо подчеркнуть, что четвероногий новичок даже без предварительной подготовки нормально выдержал все этапы полета. Сергей Павлович удовлетворенно кивнул: “Настанет время, когда люди будут летать в космос по профсоюзным путевкам!”. Тут как раз подходит лаборант и сообщает, что хитрюга Смелый вернулся из “самоволки” и преспокойно спит на своем месте!..
— Самой знаменитой из всей “команды” ваших питомцев стала собака, совершившая первое “марафонское” космическое путешествие…
— Вы про Лайку вспомнили? Ну, конечно, ведь это был первый полет животного на космическом спутнике, о котором стало известно всему миру. К тому запуску пришлось готовиться в авральном режиме. Началось все неожиданно. В комнату, где мы работали, пришел Королев и буквально с порога спрашивает: “Сколько времени вам нужно, чтобы подготовить 7-дневный полет животного в космос?” Мы попросили полтора месяца, а Генеральный в ответ: “Даю три недели!”
Лайка попала в “герои космоса” случайно. Мы готовили к этому запуску 5 собачек. Незадолго до старта всех их отвезли на Байконур и уже там показали высокому начальству. Один из генералов положил глаз на Лайку, другие не возражали — вот она и полетела. Заранее было известно, что эта дворняжка обречена: спускаемого аппарата на корабле не было. Мы рассчитывали, что собака сможет прожить в условиях космического полета неделю. Именно на этот срок и были предусмотрены запасы пищи и кислорода. Чтобы животное не мучилось при последующем ухудшении условий внутри кабины, конструкторы предусмотрели особое устройство со шприцем, который по команде с Земли сделал бы собаке укол усыпляющего препарата. Но такая процедура в итоге не понадобилась.
— На орбите произошел несчастный случай?
— В начале космической эры наши ученые еще не все нюансы полетов могли предвидеть… Бедной Лайке вообще досталось сверх меры! Сперва ее чуть не заморозили. Из-за каких-то технических “накладок” ракета с собакой, уже посаженной в кабину, простояла на стартовом столе очень долго, а на дворе-то — ноябрь! Чтобы дворняжка не окоченела, Королев распорядился протянуть с Земли шланг и обогревать кабину снаружи горячим воздухом... Ну а в космосе Лайку ждало испытание жарой. Данные, получаемые со спутника, говорили, что при выходе на орбиту он стал нагреваться от солнечных лучей. Температура в тесной кабине все поднималась, поднималась... К пятому витку там было уже такое пекло, что организм собачий не выдержал. (К слову сказать, по поводу печальной участи Лайки: английское Общество защиты животных направило Никите Сергеевичу официальный протест против жестокого обращения с собакой.)
Между прочим, смею утверждать, что полет Лайки фактически заменил собой уже намечавшийся было в конце 1950-х первый “визит” в космос человека.
— То есть вместо Гагарина кто-то мог полететь в ракете года на три-четыре раньше?
— Дело в том, что в конце 1955 — начале 1956 г. на очередном совещании руководителей космической программы Королев предложил осуществить суборбитальный полет уже не собаки (таких запусков к тому времени провели довольно много), а человека. Испытателю предстояло бы взлететь на 60—70 километров и тут же спуститься на Землю. Четверо из нашей медицинской группы сразу предложили себя в качестве возможного кандидата на такой пробный старт в космос. Мы готовились даже приступить к тренировкам, но планам не суждено было сбыться. Буквально месяц спустя стало известно, что успешно завершился важнейший этап в создании новой межконтинентальной ракеты, с помощью которой в недалеком будущем реально запустить на орбиту искусственный спутник Земли.
Вот тогда Королев и поставил новую задачу: подготовить 30-суточный полет собаки на орбитальном корабле. Для этого пришлось разработать систему регенерации воздуха, придумать особую питательную смесь и автоматическое устройство для регулярного кормления ею четвероногих космонавтов. Был спроектирован специальный автомат-конвейер. Раз в сутки из-под лотка, в котором лежала собака, выдвигалась на ленте новая коробка, наполненная специально приготовленной тестообразной смесью — это и еда, и питье. Собак мы заранее приучали питаться и утолять жажду таким продуктом. Не забыли конструкторы и о системе ассенизации. В многодневные полеты мы отбирали только девочек: для них проще сделать “космический туалет”. Сзади к комбинезону была подведена трубочка, и через нее все отходы отсасывались в этакое подобие памперса — мешок, наполненный специально подобранной травой, обладающей хорошими впитывающими свойствами.
Многое из этого успели сделать уже к полету советского спутника №2 в начале ноября 1957-го с Лайкой на борту, хотя работа велась в очень жестких условиях дефицита времени. (Как выяснилось потом, виноват в этой спешке был Хрущев, который хотел, чтобы 40-летие революции было отмечено громким космическим достижением.)
— Но “собачья эра” в космонавтике быстро закончилась…
— В начале 1960 г. был готов космический корабль “Восток”, предназначенный для полета космонавта. Королев решил проверить надежность работы всех бортовых систем в беспилотном режиме. Из пяти выделенных для этого “Востоков” четыре стартовали с собаками на борту. 19 августа 1960 г. весь мир узнал имена новых “покорительниц космоса” — Белки и Стрелки. (Помимо них в кабине путешествовали еще мыши, крысы, мухи-дрозофилы в колбах, а также образцы человеческого биоматериала — кровь, кожа, фрагмент раковой опухоли…) Полет завершился благополучной посадкой спускаемого аппарата. Но следующий из “пробных” “Востоков” постигла неудача. Он стартовал 1 декабря и “прокатил” по околоземной орбите собак Пчелку и Мушку. Однако при возвращении из-за отказа системы управления спускаемый модуль сгорел в плотных слоях атмосферы.
Конечно, из-за такого ЧП планы пилотируемого полета оказались под угрозой. Сомнения отпали лишь после следующих испытательных запусков. Два “Востока” стартовали в марте 1961-го. В кабине каждого из них на катапультном кресле размещался деревянный манекен в скафандре и с полной экипировкой космонавта, а рядом находилась тележка с собакой. Четвертый корабль “пилотировала” Чернушка, а на пятом обогнула Землю Звездочка.
25 марта на заседании Государственной комиссии Королев заявил: “Техника готова к запуску в космос человека!” И через три недели после успешного приземления дворняжки с “космическим” именем случилось наконец то, что привело в восторг весь мир. Путь к звездам, проверенный беспородными “четвероногими космонавтами”, начал осваивать человек.
— А что же с вашей командой “хвостатых космонавтов”?
— Фактически полет Гагарина закрыл эту исследовательскую программу. Оставшиеся в институтском виварии дворняжки из “космического отряда” пригодились потом для других экспериментов, участвовали в испытаниях некоторых новых конструкций для наших реактивных самолетов… А работавшие с ними медики подключились к решению новых “космических” проблем. Я, например, стал заниматься вопросами, связанными с системой жизнеобеспечения в кабине космического корабля.
