Почему вообще о разделении Минобрнауки заговорили именно сейчас, а точнее возобновили старую дискуссию? Многие считают, что ее «реанимировал» новый Указ президента страны, который призвал правительство к 2024 году обеспечить присутствие РФ в числе пяти ведущих стран мира, осуществляющих научные исследования и разработки в приоритетных областях, а также создать сеть из 15 научно-образовательных центров мирового уровня. Осуществить все это можно только при едином управлении наукой, высшим образованием и высокими технологиями.
— Сейчас РАН взаимодействует со всеми ведомствами, где проводятся научные исследования, — говорит академик, вице-президент РАН и по совместительству заведующий кафедрой МГУ им. Ломоносова Алексей ХОХЛОВ. — Помимо академических институтов и вузов это государственные научные центры, отраслевые институты при Минздраве, Минсельхозе, Минсвязи и других ведомствах. В рамках Стратегии научно-технического развития страны мы должны обеспечить координацию деятельности научных учреждений, вузов и предприятий, выпускающих высокотехнологичную продукцию. Если в 2000-х мы реализовывали очень плодотворную программу «Интеграция», в рамках которой создавались научно-образовательные центры на базе институтов РАН и вузов, то теперь речь идет о программе «Интеграция Плюс», когда такие центры включают еще и высокотехнологичные производственные компании. Конечно, все это проще делать, когда за все три компоненты таких научно-образовательных центров отвечает одно ведомство.
По словам Алексея Ремовича, идея создания такого ведомства имеет еще один резон — разгрузить нынешнее Министерство образования и науки.
— Сейчас у него совершенно безбрежная сфера компетенции, ему приходится принимать самые разнородные решения. Поэтому, конечно,есть определенный смысл в том, чтобы одно министерство сосредоточилось на довузовском образовании, другое — на обеспечении технологического прорыва. Но в принципе, я приму любую схему реорганизации, которая оставит научные институты и университеты в рамках одного министерства. Разделять их ни в коем случае нельзя.
— А в министерство довузовского образования отойдут детсады, младшая и средняя школы?
— Думаю, да. Это вполне разумно.
— Что будет с РАН и ФАНО?
— РАН — это не ведомственная структура. Она будет осуществлять научно-методическое руководство всеми научными организациями страны, что мы сейчас и делаем, а к министерству отойдет организационная функция. Что касается ФАНО, тут возможны разные варианты. Я в принципе не исключаю, что это агентство в том или ином виде войдет в новое министерство.
— Но если организационный чиновничий потенциал вырастет до уровня министерства, роль РАН понизится?
— Она останется той же. Чиновники ведь сами ничего не генерируют, а только перерабатывают. У академии как была, так и останется идейная составляющая.
— И с ФАНО не возникает проблем?
— Они возникают. Но мы стараемся их решать. У нас преимущество перед ФАНО — мы знаем, что такое научная работа. В целом они прислушиваются к тому, что мы говорим, к тому же сегодня мы чувствуем дополнительную поддержку со стороны руководства страны.
В любом случае, как все повернется в сфере управления наукой и образованием, страна узнает совсем скоро, после формирования структуры нового правительства. Но роль академии наук, по словам Хохлова, инвариантна. По его мнению, отвечающая за перспективу, стратегию развития страны, она могла бы быть вписана не в правительственную, а скорее в президентскую вертикаль власти. «Академия не будет ни «над», ни «под» министерствами, она будет все время «сбоку».
Мнение академика, члена Президиума РАН Геннадия МЕСЯЦА:
— В том виде, в каком сейчас существует наше Министерство образования и науки, то есть ведомство, отвечающее за детские сады, школы, абитуриентов со студентами и науку, — такого нет нигде. Надо отделять школу от науки. Ведь в России всегда были Министерство просвещения и Высшая школа.
За образец надо брать то лучшее время науки, которое было в нашей стране в 60–70 годы. Мощный Госкомитет по науке и технологиям (ГКНТ) распределял деньги среди ведомств, занимающихся наукой, включая министерства, вузы, и выделял дополнительные средства академическим институтам. Во главе стоял вице-премьер правительства, который имел право давать поручения различным ведомствам.
Комитет это будет сейчас или Министерство науки, оно должно выделять деньги и Академии, и госкомпаниям на развитие науки, и вузам, где есть наука.
А она есть далеко не везде. Вот приняли у нас программу «топов» среди вузов. Вроде бы самым успешным давали большие деньги, покупали оборудование... И что в итоге? Для того чтобы каждый раз доказывать, что они имеют право находиться в топе, многие из учебных заведений платили деньги членам академических институтов за присоединение к их статьям! Так поднимали рейтинги и цитируемость. Но на самом-то деле все основные исследования проводились в академических НИИ. К тому же не надо забывать, что среди учебных вузов много частных, где уровень науки и подавно оставляет желать лучшего.
А что у нас творится с аспирантурой! Если помните, предыдущим постановлением они были почти закрыты при академических институтах. Предполагалось, что все защиты будут проходить в вузах, чтобы добавить им рейтинг. Но каким образом?! Задачей аспирантуры провозгласили профессиональный рост. Защитил — не защитил диссертацию по окончании — не важно, все равно получил бумажку о повышении профессионального роста. У нас в РАН такого не могло быть. Защиту кандидатских мы считаем первой ступенью научной карьеры. По наличию у профессора аспирантов определяли его рейтинг, сегодня — по наличию публикаций... Это, увы, ведет к кадровому голоду в академических институтах.
Заместитель президента РАН, член-корреспондент РАН, член президиума РАН Владимир ИВАНОВ:
— Система управления наукой зависит от целей, перед ней поставленных, и имеющихся ресурсов. Поскольку президент страны сформировал сейчас новые цели и задачи, для их решения прежняя система управления, нацеленная больше на ресурсную экономику, уже не подходит. Мы должны создать эффективную систему управления, которая позволит экономике выйти на интенсивный рост. А поскольку мы работаем в положении с сильно ограниченными ресурсами, нужно переориентировать их на решение первоочередных, перспективных задач.
Наша нынешняя система управления наукой раздроблена на множество министерств и ведомств, при этом единый координационный центр отсутствует. Это ведет к неэффективному использованию ресурсов.
С другой стороны, каждое министерство решает свои определенные задачи. А есть такие, которые требуют комплексных решений. Для того чтобы скоординировать их действия, нужна отдельная структура. В оборонке такая структура известна — это ВПК: Военно-промышленная комиссия. Было бы целесообразно иметь подобную комиссию, к примеру, Комиссию по науке и технологиям, которая координировала бы все отрасли гражданского назначения. В этом случае не будет необходимости в создании отдельного министерства науки. ГКНТ мог бы координировать всю науку в стране.
И наконец, еще одно мнение, отличное от предыдущих, высказал по поводу возможного переформирования Минобрнауки РФ председатель Российского союза ректоров, ректор МГУ имени Ломоносова, академик, член президиума РАН Виктор САДОВНИЧИЙ. Накануне Дня Победы он заявил в интервью Интерфаксу, что голоса сторонников и противников разделения данного ведомства поделились поровну. Сам же Садовничий уточнил, что придерживается точки зрения о сохранении текущей конфигурации еще на некоторое время. «Мне кажется, может, сейчас на некоторое время оставить так, как есть и посмотреть еще», — сказал он.
