Меня пустили внутрь огромного шара. Никогда не слышала такого эха. Разговаривать внутри этой стальной «кастрюли» очень сложно, голоса отражаются от стен полости многократно, отчего ответа собеседника услышать уже невозможно.
Олег Иванович Солнцев, заместитель заведующего лабораторией по взрывным работам устанавливает внутри оболочку (аэростат), для наполнения ее газовой смесью. Внутри заряд взрывчатого вещества, который должен инициировать детонацию и взрыв водородно-воздушной смеси. После камера тщательно закрывается, и шар-аэростат внутри нее начинают плавно закачивать газом. Сначала дают воздух — около 5 кубометров, а после 2,4 кубометра водорода. Газы запускаются в шар по очереди. Их смешение происходит очень медленно, в течение двух часов. Автоматика очень точно дозирует подачу газов со скоростью около 9 кубометров в час.
— Смесь у нас сегодня богатая, в ней увеличено процентное содержание водорода для увеличения скорости детонации и давления, — поясняет Солнцев.
— Какой взрыв будете имитировать сегодня? — спрашиваю я ученого.
— Его можно сравнить с аварийным взрывом на предприятии, где есть утечка газа. Однако по сравнению со взрывом на Чернобыльской АЭС наш взрыв будет слабее. Сегодня мы взорвем около 6 кг в тротиловом эквиваленте.
Наконец наступает кульминационный момент. Им руководит директор института академик Владимир Фортов. Не успел он подойти к пульту, как все присутствующие возле камеры сотрудники закрыли уши руками. Энергия взрыва действительно оказалась такова, что иначе находиться возле взрывного шара было невозможно. Скачок давления внутри составил около 40 атмосфер. Ударная волна заставила вибрировать стенки камеры, что продолжалось в течение 5 минут. Говорят, вибрация и звуки были слышны даже на улице.
Установка наша была создана 10 лет назад в Северодвинске по технологии изготовления атомных подводных лодок и не имеет аналогов в мире, — рассказал нам после эксперимента Владимир Евгеньевич. — В ней моделируются все серьезные взрывы, с которыми доводилось сталкиваться человечеству. В частности, взрыв на Чернобыльской АЭС, «Три Мэйл-Айленд» в США, на Фукусиме. Все они происходили по схожему сценарию: выделялся водород, смешивался с воздухом, происходила мощная детонация. Как ни странно, процесс взрыва газовых систем исследован очень плохо. Он является некой комбинацией газодинамики, химической кинетики и теплопереноса, и в комбинации все эти явления описаны пока недостаточно. Поэтому мы продолжаем работать с ними, для того чтобы давать нужные рекомендации специалистам атомной промышленности и других областей человеческой деятельности, связанной с риском возникновения взрывной ситуации.
