Проклятие янтарной комнаты

Не подходи — убьет!

Загадки продолжались и после смерти доктора Роде. Когда вскрыли его еще свежую могилу, она оказалась пуста. Тогда же, в сорок пятом, в Кёнигсберге погиб майор госбезопасности Иван Курица, который занимался поисками Янтарной комнаты. Его мотоцикл на полном ходу врезался в натянутую металлическую проволоку, а свидетеля, к которому спешил майор, нашли задушенным.

Бывший гауляйтер Восточной Пруссии Эрик Кох умер в польской тюрьме, где отбывал пожизненное заключение, после того как дал своему следователю Леонарду Нувелю письменное обязательство оказать помощь в поиске Янтарной комнаты взамен на освобождение. А вскоре и следователь трагически погиб в автокатастрофе.

В списке жертв восьмого чуда света люди разных профессий и разных национальностей, их объединяло одно: активный интерес к исчезнувшему сокровищу. С Янтарной комнатой связывают и гибель в автокатастрофе на МКАД в декабре 1992 года первого заместителя начальника ГРУ генерал-полковника Юрия Гусева, который в беседе с журналистом Сергеем Турченко произнес фразу: «Допустим, я знаю, где находится Янтарная комната и другие ценности. Но силы, скрывающие эту тайну, таковы, что, расскажи я вам о ней, через неделю ни вас, ни меня в живых не будет».

При не менее странных обстоятельствах ушли из жизни два известных немецких охотника за сокровищами: Георг Штайн и Пауль Энке. Первый якобы покончил с собой очень экзотическим, самурайским способом, а второй скоропостижно скончался в больнице.

Конечно, нельзя исключить, что к смерти всех этих людей Янтарная комната не имеет никакого отношения. Бывают же на свете совпадения, но не слишком ли их много?

На поисках подарка кайзера Фридриха Петру I уже не раз ставили точку. Затонула, сгорела, истлела — нечего больше искать. Но известный историк Клаус Гольдманн, бывший главный хранитель Немецкого музея доисторических времен и древней истории как никто другой знает, что трофейные ценности имеют одно уникальное качество: иногда они всплывают. Как, например, золото Шлимана: чаши, вазы и украшения, найденные при раскопках Трои немецким археологом Генрихом Шлиманом и подаренные им немецкому народу. Эти вещи бесследно исчезли в сорок пятом. Никто не верил, что они еще существуют.

Они возвращаются!

В самом начале семидесятых молодому хранителю музея поручили подготовить выставку. После войны музей недосчитался множества экспонатов. Некоторые объекты чудом уцелели после прямого попадания бомбы в феврале сорок пятого, их нашли на развалинах. Ряд ценных вещей вернулись из надежных бункеров-хранилищ, чьи шестиметровые стены могли отразить любой удар. В то время не имелось оружия, способного поразить эти укрытия.

— Но о какой выставке можно было говорить, когда отсутствовали главные шедевры, которые никто даже не искал, — говорит доктор Гольдманн. — В Берлине всегда верили, что сокровища троянского царя Приама и золотой клад из Эберсвальде пропали безвозвратно. Дело в том, что Советский Союз в 1955 году вернул бесценные полотна Дрезденской галерее, а в 1959-м в ГДР прибыли триста железнодорожных вагонов с полутора миллионами культурных ценностей, вывезенных трофейной комиссией после войны. Поскольку произошел такой большой возврат, здесь считали, что все остальное можно списать на военные потери: что-то пострадало при транспортировке, что-то погибло. Но один военный переводчик, очевидец событий, рассказал мне, что все ценности грузились очень бережно. В конце концов деятельностью трофейной комиссии руководили директора музеев, а не случайные люди, безразлично относящиеся к шедеврам культуры. А потом я нашел документы, которые, вероятно, спрятал директор нашего музея профессор Вильгельм Унферцагт. При передаче клада Приама вместе с другими произведениями античного искусства советской комендатуре он получил транспортные документы: сколько ящиков вывезено, вплоть до номерных знаков грузовиков.

Это было совсем иначе, чем с американцами, которые тоже попользовались трофейными предметами искусства из Германии. Сокровища рейха буквально свалились им в руки, а в Вашингтоне сразу поняли их ценность. Уже 10 апреля генерал Эйзенхауэр получил от генерала Маршалла указание под грифом строжайшей секретности, по сути, «после прочтения сжечь», срочно доставить «трофеи» в будущую американскую зону оккупации.

— В отличие от других я не верил, что все это переплавлено и уничтожено, и начал систематические поиски, — продолжает мой собеседник. — Сначала меня объявили сумасшедшим. А потом пришел первый успех. Профессор Унферцагт в 71-м умер, и его вдова кое-что передала мне. В 43-м вышел приказ фюрера, который относился ко всем музеям: сохранить раритеты на микрофильмах. Пятьдесят томов с инвентарными описями и каталожными номерами экспонатов через полгода были у меня. С этого момента меня стали называть детективом в области искусства.

Когда в октябре 1994 года из запасников Музея изобразительных искусств имени Пушкина извлекли на свет божий прекрасно сохранившиеся троянские сокровища, немецкие специалисты в специальных белых перчатках смогли прикоснуться к бесценным оригиналам. Это был самый счастливый момент в жизни главного хранителя музея Клауса Гольдманна, его звездный час.

«Акция завершена...»

Когда в квартире историка раздается очередной звонок с вопросом о судьбе Янтарной комнаты, он всегда отвечает: «Это не телефонный разговор!» Доктор Гольдманн убежден: поиски военных трофеев — дело небезопасное.

— Что-то необъяснимое произошло в 87-м году: началась череда смертей. Семнадцатого августа в тюремной камере был убит 93-летний нацистский преступник Рудольф Гесс, которого предполагалось освободить по «гуманным соображениям». Через три дня не стало Георга Штайна. Он не один год занимался частным расследованием и тратил все свои доходы на то, чтобы установить местонахождение Янтарной комнаты, которая стала главным делом его жизни. Попутно ему удалось найти сокровища ризницы Псково-Печорского монастыря. Согласно официальной версии, 20 августа 1987 года он покончил жизнь самоубийством: вспорол себе живот. Это чушь. Георг Штайн несомненно был убит. Я разговаривал с ним за несколько дней до его смерти, он хотел созвать большую пресс-конференцию. Потом его архив оказался в России.

Безусловно, фигура Штайна самая трагическая. Его называли Индианой Джонсом Янтарной комнаты. Некоторые считали, что поиск утраченного шедевра стал его манией, болезнью. В костер расследований Штайн бросил все благосостояние своей семьи. Но, возможно, он подобрался еще к каким-то опасным тайнам Третьего рейха и тем самым подписал себе приговор.

— Он очень тщательно работал и стал неудобным, потому что влезал в вещи, которые определенным людям были неприятны: они касались нацистского прошлого. А в послевоенной ФРГ во времена Аденауэра многие высокопоставленные нацисты заняли опять ведущие посты в промышленности, — считает берлинский журналист Герд Дитер Шмидт, который сейчас собирает материалы для новой книги о судьбе Янтарной комнаты.

Георг Штайн был, пожалуй, самым известным расследователем бесценной пропажи. После его гибели, несколько недель спустя, умер Пауль Энке, автор нашумевшей книги «Репортаж о Янтарной комнате» — документального романа, написанного на полях реального дела под названием «Пушкин». Он перерыл полстраны — все бесполезно. ГДР потратила миллионы марок. Но дело осталось нераскрытым.

— Пауль Энке официально был сотрудником министерства внутренних дел ГДР, на самом деле он имел непосредственное отношение к штази. Когда я со съемочной группой NDR снимал фильм в США, мы нашли любопытный документ американской службы Аллена Даллеса: рапорт от 27 апреля 1945-го о том, что 12 апреля адмирал Денниц провел 24 часа в Берне. Я написал письмо Паулю Энке с просьбой о встрече. Он согласился, а в конце 87-го года внезапно попал в больницу с воспалением поджелудочной железы и умер. Дата смерти была изменена. Поразительное совпадение: в тот же день и меня забрали в больницу с тем же диагнозом. Я тоже был на волосок от смерти.

Но череда нераскрытых убийств и очень странных несчастных случаев, похоже, не останавливает очередных поисковиков. Они не теряют надежду нащупать следы Янтарной комнаты.

Проблема розыска пропавших ценностей осложняется еще и тем, что люди, которые возглавляли транспорт, не знали, что конкретно находится в ящиках. Эти списки доставлялись специальными курьерами. Поэтому свидетели и участники транспортировки трофейных сокровищ могли только подозревать о содержимом контейнеров. Их воспоминания с большой натяжкой можно назвать свидетельствами. Но каждая новая информация об исчезнувшем шедевре вызывает очередной приступ янтарной лихорадки.

У берлинского журналиста Герта Дитера Шмидта тоже есть своя версия, обещающая стать сенсационной. Он показывает мне ксерокопию рисунка, на котором изображены чертежи неких кораблей.

— Этот рисунок принадлежит эсэсовцу Вольфгангу Келеру, он сделал его в 1946-м, после возвращения из плена, — рассказывает журналист. — Эксперты считают, что рисунок подлинный, но разгадать его очень сложно. Я консультировался с конструкторами-судостроителями, они говорят, что это не настоящие корабли. Но, возможно, это шифрограмма. Сын Келера еще жив, своего отца он считает преступником. Поразительно, что этот человек жил в ГДР неузнанным. Не исключено, конечно, что под другим именем. Работал на немецко-российском акционерном предприятии «Висмут», которое занималось разработкой урана в Рудных горах.

Один из главных источников Герта Дитера Шмидта — это архив известного немецкого историка Гюнтера Вермуша, несколько лет безуспешно искавшего злополучную реликвию и выпустившего книгу под названием «Сага о Янтарной комнате».

Именно Гюнтер Вермуш встречался с немецким пилотом, который должен был вывезти Янтарную комнату из города Торна, расположенного в излучине Вислы, куда ее доставили непосредственно из Кёнигсберга. Свой «Юнкерс-52» с ранеными из Лодзи он посадил на аэродром 18 января 1945 года. А утром на аэродроме появился генерал Райнефарт из СС и приказал пилоту перебросить одиннадцать ящиков в Рерик, на побережье Балтийского моря. По словам летчика, в них была Янтарная комната.

— Самое интересное, что пилот так и не полетел, — говорит журналист Шмидт. — Русские танки атаковали аэродром, и летчик получил осколочные ранения обеих ног. Его забрали в госпиталь. Вместо него в воздух поднялся бортмеханик. Его судьба неизвестна.

По словам пилота, ящики с Янтарной комнатой собирались переправить на аэродром люфтваффе, где находились офицерская школа и бункеры. Вероятно, в одном из них и спрятали части комнаты. Руководил акцией штурмбаннфюрер Вюст, который и отправил радиограмму в ведомство Гиммлера — министерство имперской безопасности.

В январе 1945 года британская армейская разведка перехватила эту шифровку: «Акция завершена. Янтарная комната депонирована в „ВШ“. Подходы взорваны. Жертвы из-за действий врага. Отто Рингель». Человека с такой фамилией не удалось установить. Не исключено, что это вымышленное имя, псевдоним, под которым скрылся штурмбаннфюрер СС Вюст. Интересно, что кто-то поддерживал его после войны до самой смерти в 1947 году: присылались посылки с продуктами, перечислялась ежемесячная пенсия. К слову, умер штурмбаннфюрер тоже неожиданно. Медсестра больницы, где он лежал, рассказывала, будто незадолго до смерти пациента навестили старые товарищи. История болезни исчезла, а в кладбищенской книге отсутствует запись о захоронении Вюста. Может быть, его убрала некая организация по защите Янтарной комнаты?

— Для тех, кто не знает русского языка, «ВШ» — это ребус, — рассуждает мой собеседник. — Текст печатали на машинке с кириллицей, а значит, таинственное русское сокращение «БШ» могло быть немецким «ВIII», то есть речь шла о «бункере III». После смерти Вюста его сын-подросток в угольном погребе обнаружил портфель с документами, касающимися Янтарной комнаты, которые из страха перед КГБ поспешил сжечь.

На одной страничке говорилось, что Георгу Рингелю поручалось эвакуировать Янтарную комнату в определенное место, которое было зашифровано буквами «BSCH», и указывалось, как следует замаскировать объект. Другой листок содержал сообщение о выполнении задания.

— Считалось, что гауляйтер Кох был в курсе транспортировки Янтарной комнаты, но это не так. Он не знал даже, куда делась его собственная коллекция. Моя точка зрения: радиограмма направлялась не Гиммлеру, а Герингу — в министерство люфтваффе. А это уже другая история. После 45-го в казармах офицерской школы при аэродроме одно время размещались немецкие беженцы из Восточной Пруссии, потом там оборудовали советский гарнизон, — рассказывает мой собеседник. — А в 1991-м Борис Ельцин, находясь с официальным визитом в Германии, неожиданно заявил: «Мы знаем, где находится Янтарная комната, это был военный объект. И если немцы позаботятся о ее возвращении, они получат сокровища Приама». Больше никогда он не возвращался к этой теме, но эта фраза вызвала новый приступ янтарной лихорадки. Потом место на побережье купила крупная немецкая фирма по торговле недвижимостью. Собирались построить отели, поле для гольфа, но так ничего не сделали. На территорию сегодня не попасть: по периметру возведен забор, объект охраняется частной службой безопасности.

* * *

Существует ли еще Янтарная комната? Или это просто мираж, волнующий воображение безумцев?

— Я убежден, что Янтарная комната сохранилась, — не сомневается Клаус Гольдманн. — Предположительно, она находится недалеко от Германии. Но возникает другой вопрос: кому принадлежит восьмое чудо света? Считается, что после революции она стала собственностью СССР. Но это был подарок Петру Великому, к которому прилагалось свидетельство, где указывалось, что в случае прекращения существования династии Янтарная комната должна вернуться дарителю — потомкам кайзера Фридриха. Я не видел этот документ, но слышал о нем в очень высоких дворянских кругах. Получается, украли не советскую собственность, а немецкую. Янтарная комната сохранилась, но это тайна за семью печатями. Не случайно гибнут люди, которые, вероятно, слишком близко подходили к разгадке. Правда, есть одно «но»: янтарь со временем окисляется. И поверьте мне, что восстановленная Янтарная комната прекраснее оригинала.

Берлин—Москва.