“Кукуйте до вечера”
Нервозность чувствуется еще за много километров до “Домодедово”. В зале ожидания Павелецкого вокзала, откуда отходят аэроэкспрессы, на каждом шагу слышны разговоры о том, что творится ТАМ.
— Ну как ты, держишься? — чуть ли не со слезами спрашивает кого-то женщина с большой хозяйственной сумкой. — Меня здесь зарегистрировали. А у вас там — молчок?
— Да это еще ничего не значит, — обращается к ней пожилая дама с усталым лицом. — Я уже второй день езжу, и нас каждый раз регистрируют. А потом всё: сидите и никакой информации.
— Как же так? — аккуратно подключаюсь к разговору. — По телевизору же сказали, что аэропорт заработал…
— Да врут они всё! — разъяряется дама. — Говорю же вам: мы два дня не можем улететь, хотя багаж у нас забирали. Потом еще приходилось свои же сумки с боем брать.
В “Домодедово” захожу под оглушительный грохот сумок на колесиках. Несмотря на отсутствие ясных перспектив, народ все прибывает. Уже в зоне прилета становится ясно, что дальше будет хаос. Хотя аэропорт действительно частично заработал, до порядка еще очень далеко.
На входе в основной зал попадаю в пробку. Заторы создают тележки для перевозки багажа, которые люди повсеместно используют в качестве сидений и лежанок. Обычных мест уже не хватает, а дополнительных стульев взять негде. Группа пассажиров расположилась прямо на резиновой “ленте” у стойки регистрации. У всех очень усталый вид. Сразу бросаются в глаза серые осунувшиеся лица. И только дети как ни в чем не бывало резвятся на полу, разложив свои игрушки.
Осторожно интересуюсь: “Давно ждете?”
— Со вчерашнего дня еще. Наш рейс уже три раза переносили. Вот и сейчас опять сказали: кукуйте до вечера.
— А чем питаетесь?
— Тем, кто долго сидит, дают горячие обеды и воду. Правда, только сегодня начали давать. Вчера мы на бутербродах жили. Здесь же всё втридорога.
— Рейс до Душанбе переносится, — раздается голос диспетчера.
Коллективный вздох разочарования. Им уже не до еды. Один из мужчин в сердцах произносит пламенную речь на иностранном языке и, махнув рукой, укладывается спать. Голова — на тележке с клетчатой сумкой, тело — на грязном полу. Все это рождает одну-единственную мысль: “Довели”…
Вижу плачущую девушку. Путник с двумя сумками гладит ее по спине и что-то шепчет на ухо.
— Не могу больше! — кричит она. — Ты же слышал: на завтра перенесли! Что мы тут будем целую ночь делать?
На информационных табло преобладает розовый цвет: задержан, отменен, будет информация. Из динамиков то и дело раздается: “Рейс отменен. Авиакомпания приносит извинения за доставленные неудобства”. После очередного такого объявления белокурый карапуз начинает плакать: “Мама, я хочу в море!” В общем антураже потерянности совсем уж нелепо смотрятся невесть откуда взявшиеся ребята в футболках и кепках ЛДПР, раздающие направо и налево партийные газеты. Столь же неуместна здесь и девушка в наряде Снегурочки, призывающая пассажиров поучаствовать в акции одного из сотовых операторов…
Поднимаюсь на второй этаж. Каверзы московской погоды превратили бизнес-класс в зал ожидания “для всех”. На зеленых кожаных креслах, сняв обувь, спят люди. Спящих пассажиров я обнаружила даже в кафе. На диванчике-то удобней! Официантка только машет рукой. Дескать, всё понимаем.
Впрочем, цены здесь по-прежнему аэропортовские. Чашка кофе стоит 250 рублей, сырники — 200, салат — за 300. Как говорится, кому война, а кому — мать родна… У тех же, кто в аэропорту потратил все рубли (а кто из нас в поездках за границу берет с собой много наличных рублей?), оборотистые сограждане предлагали купить доллары. По 23 рубля.
Столь же равнодушны к чужим неприятностям и таксисты, которые “ломят” за дорогу до Москвы до 10 000 рублей. Сразу вспоминаются мартовские теракты в метро, после которых столичные бомбилы в несколько раз подняли таксу, вместо того чтобы возить обезумевших от страха людей бесплатно. Кажется, это и есть наша главная беда. И по сравнению с ней сбой в работе целого аэропорта — это такие мелочи жизни…
Авиаколлапс глазами летчика
Причины коллапса пояснил в своем блоге действующий пилот, пишущий под псевдонимом letchikleha. По его словам, ситуация с воздушным движением обострилась, когда в аэропорту “Шереметьево” закончился реагент против обледенений, а в “Домодедово” отключили электричество. Как пишет блогер, в результате “вся небесная свора сконцентрировалась во Внукино (аэропорт “Внуково”. — Ред.)”. Это привело к тому, что в единственном центральном уцелевшем аэропорту просто закончились места для стоянок авиатранспорта.
— Во “Внуково” внезапно закончились стоянки для самолетов (нет, ну действительно, не резиновый же аэропорт?). Самолеты стали ставить на РД (рулежные дорожки), тем самым перекрывая маршруты руления для вылетающих (точнее сказать, желающих вылететь), — пишет letchikleha.
Но наиболее серьезно тормозила работу аэропорта наземная техника.
— Буксиры (а их просто нет в таком количестве во “Внуково”) не успевали расталкивать самолеты, а иногда и напрочь не могли справиться со своими задачами (буксовали и элементарно не могли сдвинуть лайнер с места). Обливочные “элефанты” (машины противообледенительной обработки) не справлялись (на один самолет требуется 15—20 минут времени для облива), — рассказывает блогер.
В итоге, по словам пилота, в аэропорту создалась “парадоксальная ситуация”:
— Самолет не может вылететь без обработки, но заранее обработать его, естественно, нельзя. Сначала нужно посадить пассажиров, закрыть двери и только потом обливаться. Люди сидели в салонах по 3—5 часов, ожидая, пока их подготовят к вылету, потом нужно дождаться буксир и только потом встать в очередь на выруливание. В эфире шум, гам, смех, угрозы, отчаяние...
Кроме того, блогер подробно рассказал, по каким причинам в принципе возможны задержки рейсов. Итак, первая причина — нелетные погодные условия. Перед полетом, рассказывает пилот, экипаж изучает метеосводку — фактическую и прогноз по маршруту и в точке назначения. Решение принимает командир. Если прогноз погоды не соответствует нормам, то командир сначала переносит рейс на два-три часа.
— КВС может переносить вылет по своему усмотрению неограниченное количество раз, вплоть до того момента, когда не станет ясным, что у экипажа просто не хватит рабочего времени для выполнения рейса, — объясняет пилот.
И в этом случае при условии, что нет резервного экипажа, пилоты и стюардессы идут в гостиницу и там отдыхают 12 часов.
— А что же с пассажирами? А пассажиры будут ждать все эти 12 часов, пока экипаж снова не будет работоспособен, — утверждает блогер.
Задержать рейс могут и из-за неисправности. Рейс сначала задерживают на два-три часа. Если починить самолет не успевают, задержка продлевается. Очень часто задержки связаны с технической пригодностью самого аэропорта. Стояночное место вашего самолета элементарно могут заставить также готовящиеся к вылету другие самолеты. Также рейс могут задержать из-за чистки полос.
Кстати, он также опроверг бытующую в народе легенду о том, что якобы работники аэропорта намеренно не сообщают пассажирам о задержках, для того чтобы не выдавать горячего питания или не расселять пассажиров по гостиницам:
— Нужно понимать, что аэропорту совершенно невыгодно задерживать пассажиров потому, что когда скопится очень много народа в здании, то потом порт просто не справится с обслуживанием и вина за задержку уже ляжет неслабым штрафом на сам аэропорт.
Кто заплатит за хаос
По закону за обслуживание застрявших пассажиров отвечают авиакомпании. При задержке рейса авиакомпания обязана пассажирам с детьми в возрасте до 7 лет предоставить доступ в комнату матери и ребенка аэропорта. При ожидании рейса более двух часов пассажир имеет право за счет перевозчика совершить два телефонных звонка или отправить два сообщения по электронной почте. Также авиакомпания при ожидании рейса более двух часов должна обеспечить ожидающих прохладительными напитками. Если рейс задерживается более чем на четыре часа, пассажиры вправе рассчитывать на горячее питание. Когда задержка отправления рейса длится дольше, горячее питание полагается пассажирам каждые шесть часов, а в ночное время — каждые восемь часов. При ожидании вылета более восьми часов (в дневное время) и более шести часов (в ночное время) пассажир должен быть размещен в гостинице. При этом перевозчик обязан обеспечить за свой счет доставку ожидающих транспортом от аэропорта до гостиницы и обратно в тех случаях, когда гостиница предоставляется без взимания дополнительной платы. Еще одна обязанность авиакомпании — обеспечить хранение багажа на все время задержки рейса. Правда, когда багажа стало слишком много, его попросту на тележках вывезли под открытое небо.
Пассажир в такой ситуации имеет право сдать свой билет без штрафных санкций со стороны авиакомпании или поменять его на другой рейс. Участники событий рассказывают, что с реализацией как раз этого права дело обстояло наилучшим образом. Остальные права пассажирам приходится отстаивать с боем.
Во вторник по поручению Дмитрия Медведева транспортная прокуратура начала проверку в отношении авиакомпаний и аэропортов “Домодедово” и “Шереметьево”. Проверка направлена “на обеспечение прав пассажиров”. Но дело в том, что все случившееся по законодательству относится к форс-мажору. Компенсация ущерба пассажирам в этом случае не полагается. Правда, в “Шереметьево” ситуация несколько сложней — недостаток антифриза как раз к форс-мажору не относится. Мол, ледяные дожди у нас редкость, заранее не спрогнозируешь. Вообще все причастные к транспорту ответственные лица сейчас старательно “переводят стрелки”. Например, министр транспорта Игорь Левитин уже заявил, что, когда “Домодедово” осталось без света, его надо было сразу закрывать. Вот только закрытие аэропорта никак уже нельзя было бы назвать “обстоятельством непреодолимой силы”. А компенсации не улетевшим пассажирам платить не хочет никто.
СОВЕТЫ НЕВЫЛЕТЕВШИМ
Перевозчики пытаются убедить, что все нынешние проблемы пассажиров относятся к форс-мажору. То есть никаких компенсаций пассажирам не причитается.
Тем не менее тем, кто считает, что его права были нарушены и форс-мажор здесь ни при чем, можно попробовать получить возмещение. Но для этого нужны доказательства. Таковым может стать, например, письменное свидетельство об обмене или переносе рейса. Правда, от кого такую бумагу требовать, зависит от конкретных обстоятельств. Так, в случае с “Домодедово” бумагу можно спрашивать с аэропорта. В случае с “Шереметьево”, где кончился реагент, — с авиакомпании.
Если вам отказывают в ваучере на горячую еду или в предоставлении гостиницы — требуйте оформить отказ письменно. Цифровая видеосъемка в суде доказательством считаться не будет, хотя может повлиять на отношение судьи к делу. Если сорвались переговоры — договоритесь с партнерами зафиксировать этот факт и указать, что это произошло из-за задержки или отмены рейса. Полезно также обменяться телефонами или е-мейлами с товарищами по несчастью. Это пригодится как для подачи коллективного иска, так и для возможных свидетельских показаний.
Аэропорты приструнят законом?
Транспортный коллапс задел депутатов Госдумы за живое: многие из них, отправляясь на каникулы, застряли в ожидании самолетов в двух крупнейших аэропортах столицы — как и их избиратели. А главу думского Комитета по транспорту Сергея Шишкарева (“ЕР”) события последних дней подтолкнули к внесению законопроекта “Об аэропортах и деятельности в аэропортах РФ”...
Текст был готов уже давно, сообщил “МК” автор, и прошел обсуждение со специалистами и представителями операторов аэропортов в рамках экспертного совета. Не вносился же он на рассмотрение палаты по той простой причине, что Минтранс обещал написать свой. Давно обещал, но не написал. И вдруг — эта ситуация... “Я уже три дня работаю диспетчером, — признался г-н Шишкарев, — звонят депутаты, которые не могут улететь, просят помочь, говорят, что не могут никуда дозвониться и получить информацию”. Конечно, сидят народные избранники в вип-залах, где условия много лучше, чем в общих залах ожидания, но все равно сидят: самолеты-то их везут те же самые. Проблемы возникли у вице-спикера Светланы Журовой, главы Комитета по охране здоровья Ольги Борзовой, Сергея Неверова и многих других. Да и сам глава Комитета по транспорту 2 января собирается с семьей лететь в Австрию — кататься на лыжах — и не хотел бы “так же влипнуть...”
Сам факт внесения законопроекта ничего не изменит. Но в перспективе, в случае его принятия, — да, может изменить, полагает депутат, и надеется на заинтересованное отношение настрадавшихся коллег. Пояснительная записка говорит об использовании опыта Евросоюза и рекомендаций Европейского отделения Международного совета аэропортов. И напоминает, что правовое регулирование деятельности аэропортов в России недостаточно, что приводит к многочисленным проблемам. Есть Воздушный кодекс, но он детально регламентирует лишь использование воздушного пространства. А условия в последние годы существенно изменились: число аэропортов резко сократилось, они в большинстве своем стали частными, причем наибольший объем перевозок приходится на Московский авиационный узел. Деятельность перевозчиков и операторов аэропортов четко не разделена, при выяснении степени ответственности все кивают друг на друга (что мы и наблюдаем в последние дни).
Предлагается четко прописать в законе права и обязанности главного оператора аэропорта — той организации, которая держит сертификат соответствия, выданный государством, и внесена в реестр, четко разделить авиационную и неавиационную деятельность в воздушных гаванях. На государство возлагается функция регулирования работы операторов — в том числе и в целях обеспечения промышленной, экологической, санитарно-эпидемиологической безопасности и защиты граждан от чрезвычайных ситуаций. Подробно прописывается механизм выделения мест для строительства аэропортов и согласования проектов возведения объектов на их территории и в непосредственной близости от нее. Предполагается, что многие детали будут определены в подзаконных актах.
Есть в документе и статья “Особенности оказания услуг пассажирам на территории аэропорта”. Первым пунктом в ней значится обязанность “предоставлять визуальную и/или акустическую информацию”, в том числе “о задержке или отмене рейса и о причинах задержки или отмены”. Операторы аэропорта должны предоставить пассажирам и информацию о том, где находятся соответствующие службы и ответственные лица ведомств, представители авиакомпаний.
