— Алексей Евгеньевич, какие последние новости из Белоруссии можете сообщить?
— По моим данным, вчера встречи консульских работников с Владиславом Баумгертнером не было. Причины, по которым она не состоялась, неизвестны. Эту информацию сообщил российский консул в Белоруссии Игорь Конякин. Перспективы сроков встречи пока не определены.
— Что вы думаете про обвинения в адрес г-на Баумгертнера?
— Белорусская сторона полагает, что «Уралкалий» нарушил свои обязательства по отношению к Белорусской калийной компании (БКК). Но, на мой взгляд, эти данные не соответствуют действительности.
— Почему вас не пускают к подзащитному?
— По белорусским законам я, как российский адвокат, не имею права на доступ к Баумгертнеру.
— А почему не пускают консула России?
— Причин, по которым консул также не может с ним увидеться, я не знаю.
— Как вы считаете, почему Президент и Правительство РФ до сих пор предпочитают хранить молчание?
— Не могу комментировать действия или бездействие правительства или президента. Я думаю, они в курсе ситуации и действуют по собственному разумению.
— Что вы можете сказать о здоровье Баумгертнера? Не повлияет ли тюремное заключение на его физическое состояние?
— Владислав Артурович ведет здоровый образ жизни, не пьет, не курит. Очень надеюсь, что у него все в порядке.
— Где сейчас находятся родственники гендиректора «Уралкалия»?
— Его семья сейчас в Белоруссии. Белорусская сторона никак на них не реагирует. Их к нему не пускают. Сестру, которая прилетела, тоже не пускают. К сожалению, общаться не хотят ни с кем.
— Что можете рассказать о семье г-на Баумгертнера?
— Я не готов комментировать семейные отношения Владислава Артуровича. Это его личная жизнь. Члены семьи к происходящему не имеют никакого отношения, в частности, ни его мама, ни его сестра.
Сегодня стало известно, что белорусская сторона готова предъявить обвинения в адрес Сулеймана Керимова.
— Как вы могли бы прокомментировать это сообщение?
— Я об этом пока ничего не знаю. Что-то слышал в новостях. Как я могу это комментировать? Мотив, конечно, исключительно политический. Никаких преступлений не совершалось и совершиться не могло. Здесь исключительно политика, которую оформляют при помощи уголовно-процессуального закона.
