- Обыски на вашей кафедре прошли в апреле, почему информация об этом всплыла только сейчас?
- Обыск и выемка имели место на юридическом факультете Высшей школы экономики в кабинете № 221. Все это происходило в тот день, когда я проводил выездное заседание СПЧ в Санкт- Петербурге. Я получил СМС от декана: у вас на кафедре обыск. Естественно, вернувшись в Москву, я немедленно доложил об этом своему непосредственному руководству, включая президента, для которого эта новость стала полнейшей неожиданностью. Дальнейшие контакты с руководством СК подтвердили, что следователь, который проводил обыск, не обратил внимания на то, кто возглавляет эту кафедру. Для него было важно другое: что на этой кафедре работает Астамур Тедеев, он был одним из экспертов, которые теперь проходят по «делу экспертов». Профессор Тедеев — мой заместитель, известный специалист в области информационного и налогового права, он писал заключение по второму делу ЮКОСА с точки зрения налогового права. Его вызывали в СК для допроса, но никаких претензий не предъявили. Все системные блоки компьютеров и диски, которые были изъяты, не содержали ничего противозаконного.
- Я правильно понимаю: СК ищет следы того, что экспертиза по делу ЮКОСА финансировалась структурами, оставшимися от ЮКОСА?
- Я тоже так понимаю. Но эксперты не могли получать никакого финансирования ниоткуда: ни от ЮКОСА, ни от «Газпрома». Потому что в тех принципах, которые были утверждены СПЧ, сказано прямым текстом: это - общественная экспертиза, которая не предполагает никакой оплаты. И в официальных письмах, которые я направлял экспертам с предложением принять участи в работе, это было сказано.
- Экспертиза проводилась по заказу СПЧ, то есть вы в любом случае оказываетесь центральной фигурой «дела экспертов»...
- Заказа не было. Мы пригласили более 20 видных юристов и экономистов к участию в общественной научной экспертизе. Некоторые отказались, в том числе из-за того, что никого вознаграждения не предполагалось.
Экспертиза пошла не от меня, а от президента России, которым в то время был Дмитрий Медведев. На встрече с ним мы предложили такой вариант и он сказал: «Да, мне это интересно. Я хочу узнать мнения специалистов в области уголовного права, поскольку я сам специалист в области гражданского права». Кстати, так же, как и я.
- То есть вы не чувствуете дискомфорта из-за шевеления вокруг «дела экспертов»?
- Мне очень неудобно перед уважаемыми людьми, которые по нашей просьбе проявили свою гражданскую и научную активность, а в результате сейчас имеют проблемы со следственными органами. Поэтому я написал всем экспертам письма с извинениями за беспокойство, доставленное им по нашей вине, и пообещал, что совет будет держать на контролем развитие этой ситуации.
- Вы решительно не допускаете возможность того, что какое-то финансирование было, просто вам об этом не известно?
- Послушайте, даже если вдруг представить себе, что такое финансирование было, то в нем нет ничего противозаконного. Оно неэтично, но не более того.
Тем не менее, я не допускаю такой возможности. Я исхожу из презумпции невиновности. Как я могу предположить, что уважаемые люди получали деньги в нарушение наших принципов? Как я могу допускать, что профессор Тедеев непорядочный человек? Нет, я этого не допускаю.
- Вы говорите, что если финансирование и было, в нем нет ничего противозаконного. Получить деньги в конверте и не заплатить с них налоги - законно?
- В протоколе обыска, который я видел, не сказано ни про какую неуплату налогов. Там говорится о противодействии предварительному следствию. Это абсурд: эксперты начали работу, когда следствие было не только закончено, по делу был вынесен приговор.
Предполагать можно все, что угодно. Я видел постановление суда о проведении обыска в жилом помещении, и в фабуле обвинения было написано, что лица, управляющие деньгами ЮКОСА за рубежом, финансировали работы по созданию в обществе иллюзии необходимости либерализации уголовного законодательства. Но тогда нужно предположить, что в эту «преступную схему» вовлечены депутаты Госдумы, которые принимали эти законы, и Совет Федерации, который их одобрял, и - страшно подумать... Напомню слова Дмитрия Медведева, которые он сказал на одной из встреч с советом: он подчеркнул, что сделал для либерализации уголовного и уголовно- процессуального законодательства больше, чем кто бы то ни было.
В страшном сне не приснится, что все это было сделано по указке из Краснокаменской колонии!
