В прошлом ноябре, во время Послания к Федеральному собранию, Дмитрий Медведев раскритиковал нынешний закон о госзакупках. Как немного позднее сказал глава Счетной палаты Сергей Степашин, из 6 трлн. выделяемых на эти нужды рублей триллион «оседает в карманах жуликов и проходимцев». А глава комитета по промышленности, строительству и наукоемким технологиям Мартин Шаккум, который и внес нынешний законопроект, отмечал, что нынешняя система госзакупок привела к тому, что недобросовестное поведение стало выгоднее добросовестного. При размещении госзаказов на многие миллиарды рублей ни электронные площадки, ни управляющие этими площадками компании не несут никакой ответственности.
Главная внешняя отличительная черта законопроекта — краткость. Вместо 65 статей прежнего закона нынешний вариант сократился до восьми. Основное же внутреннее новшество — теперь под его действие подпадают все структуры, в которых главным действующим лицом является государство. В прежнем же законе обойдены, например, такие организации, как госмонополии и вообще акционерные общества с государственным участием. До сих пор закон касался фактически лишь госорганов и бюджетных организаций.
Но краткость закона оказалась не только плюсом, но и минусом. Например, в нем отсутствует один из главных постулатов — условия, при которых аукцион или конкурс на закупки считается несостоявшимся. Говорится лишь о том, что победителем становится тот, кто предложил лучшие условия исполнения договора (на конкурсе) или наивысшую цену (на аукционе). По сути это означает, что в конкурсе может принимать участие всего один поставщик, чего раньше не было. Нет там и свежих антикоррупционных поправок, тех самых, которые были приняты в конце апреля и обязывали заказчика документально обосновывать начальную цену контракта.
