— Как прошли первые судебные заседания?
— На первом, 11 октября, были выбраны присяжные. Никто не ожидал, что это будет сделано так быстро. Обычно это довольно сложная процедура — отобрать тех людей, которые устраивали бы обе стороны. Поэтому изначально все рассчитывали на то, что на это уйдет и второе заседание, и третье — в следующий понедельник. Поэтому теперь уже, скорее всего, после вступительной речи прокурора и адвоката будут вызываться какие-то свидетели по делу, давать показания. 12 октября почти целый день выступала сторона обвинения. Никаких неожиданностей для защиты, на мой взгляд, прокурор не представил. Альберт Дайан в следующий понедельник продолжит опрос свидетеля обвинения, ведущего агента DEA (американского управления по борьбе с наркотиками, агенты которого, выдавая себя за колумбийцев, якобы заключили с Бутом сделку на поставку оружия. — Р.А.), который разрабатывал стратегию провокации.
— Удалось ли Альберту Дайану найти людей, которые «не знают, кто такой Бут» (как он рассчитывал)?
— Получился очень сложный и неоднозначный состав жюри присяжных. Это разные люди — как по образованию, так и по социальному статусу. Очевидно, работать с ними будет непросто — увидим в ходе процесса. Что касается Альберта Дайана, то я не думаю, что он очень доволен, но что получилось — то получилось. То есть десять кандидатур отвела прокуратура, еще столько же — защита. И уже из оставшихся людей было собрано жюри.
— Еще до заседания появилась информация, что судья Шейндлин намерена взять с присяжных обязательство: якобы им запретят искать в Интернете информацию о Викторе...
— Да, судья действительно взяла с присяжных подписку о том, что они не будут искать в Интернете информацию о Викторе Буте. Но все мы понимаем, что человек живет в обществе, он не изолирован, у него есть родственники, друзья, которые смотрят новости и все расскажут человеку, узнав, что он присяжный на этом процессе.
— С российской стороны уже поступили заявления о том, что обстановка вокруг «дела Бута» искусственно нагнетается. Так ли это?
— Действительно, сейчас пишут немало. Пишут все, что было ранее опубликовано в Интернете, различные сплетни. Появились разного рода «писатели», которые якобы 20 лет бегают за Виктором по всему миру, что вообще странно. Фирма Виктора открылась в 1993 году, а на рынке авиаперевозок он громко заявил о себе году в
— Ранее вы говорили о том, что после экстрадиции из Таиланда интерес американских СМИ к делу Виктора уменьшился...
— Действительно, существовал абсолютный информационный вакуум, никакой информации не появлялось. Мало кто интересовался делом и появлялся в зале суда в ходе досудебных слушаний.
— К вам по-прежнему не обращаются за комментариями или интервью?
— Есть предложения, но я не считаю, что есть смысл разговаривать с представителями американских СМИ. Во-первых, вся эта история очень сложная, длительная, и поэтому будет трудно рассказывать все с нуля и пытаться переубедить людей, уверенных в официальной американской позиции. Я еще в Бангкоке давала двухчасовое интервью, которое потом в итоге просто выбросили. Я не думаю, что здесь кого-то интересует мое мнение.
— Как себя чувствует Виктор в связи с процессом и информационным давлением?
— Мы виделись в понедельник, он человек сильный, держится. Конечно, он понимает, что вопрос уже решен, сюрпризов он от суда не ждет. Достаточно того факта, что его — гражданина России — судят в США американские судьи и присяжные. Люди, которые плохо представляют, что такое Россия, что за бизнес был у Виктора, которые на слово верят спецслужбам США. Понятно, что есть у них и определенные стереотипы относительно русских.
— На днях мать Константина Ярошенко (летчика, осужденного на 20 лет за участие в сговоре с целью перевозки наркотиков. — Р.А.) заявила о том, что ее сына осудили, в числе прочего, и за отказ дать показания против Виктора Бута. Были они и впрямь знакомы, вели какие-то дела вместе?
— Виктор никогда не был знаком с Ярошенко, поэтому и непонятно, как он мог бы давать какие-то показания по делу Бута. Разве что клеветать на него.
— Как вы и Виктор восприняли приговор Ярошенко? Известно, что американское право — прецедентное. То есть теперь, после приговора Ярошенко, для «дела Бута» создан необходимый прецедент...
— Приговор действительно очень жесткий. Учитывая то, что эти 20 лет дали за преступление, которое не было совершено. Тем более что он и не был руководителем заговора. Но важнее даже другое: недавно было принято апелляционное решение по делу Аль-Касара (сириец, осужденный за попытку продать оружие Революционным вооруженным силам Колумбии. — Р.А.), и суд признал тот факт, что американские спецслужбы могут арестовывать любого гражданина в любой точке мира только по подозрению в намерениях причинить ущерб безопасности США. Поэтому любые вопросы о юрисдикции — а ранее мы могли говорить о том, что находится в юрисдикции США или вне ее, — теперь отпадают.
— Что касается экстрадиции Виктора — ее признали в Таиланде незаконной?
— Я была в сентябре на заседании по вопросу о законности экстрадиции. Показания давал генконсул России, я — от своего имени, от имени Виктора. Он написал, кто именно присутствовал при экстрадиции, что он подписывал, как проходил процесс. Следующее заседание назначено на конец октября. Уголовный суд Таиланда все же до сих пор считает, что Виктор находится в его юрисдикции. Насколько я знаю, там даже собирались отправлять письмо в США. Возможно, это и произойдет — в любом случае, на процесс это уже вряд ли повлияет.
— Стало известно, что группа парламентариев направила письмо в адрес судьи Шейдлин. В письме говорится о том, что дело Виктора политически мотивировано и действия США наносят ущерб репутации России. Вы видели это письмо?
— Да, конечно, я знакома с этим письмом. Я поддерживаю эту инициативу, безусловно, — лучше поздно, чем никогда. Хочется, чтобы на него обратили внимание — чтобы наша Госдума активнее участвовала в этом процессе и в отстаивании прав российского гражданина. Те пикеты, которые прошли в городах России в связи с судом над Виктором Бутом, — это абсолютно правильный подход. Решается судьба не только Виктора — у нас есть Конституция, гарантом которой, насколько я знаю, является президент, определенные права граждан. Поэтому хотелось бы услышать официальную точку зрения по этому вопросу, а не мнение господина Приходько (помощник Президента РФ. — Р.А.), который при экстрадиции Виктора заявил, что этот гражданин совершил что-то и пускай где-то за это что-то отвечает. Примечательно, что выступление Приходько шло вразрез с ранее сделанным заявлением господина Лаврова, в котором он отметил незаконность экстрадиции Виктора и явное политическое давление официального Вашингтона на правительство Таиланда в этом вопросе. Виктор никогда не был в Америке, его судят за какие-то «намерения» нанести ущерб ее безопасности — в таком случае на его месте может оказаться каждый второй или третий гражданин России или любой другой страны.
— Кроме этого письма были еще какие-то подобные заявления?
— Пока нет. Но я надеюсь, что политики обратят на процесс внимание и будут предпринимать какие-то решительные меры.
— В американском суде на письмо последовала какая-то реакция?
— Нет, и вряд ли оно будет предаваться огласке.
Материалы по теме: "Алла Бут: “Обвинения в адрес Виктора — на уровне слухов”
