О них можно прочитать в только что вышедшей книге «Огненные дни: Буш и Чейни в Белом доме», автор которой – Питер Бейкер, заведующий бюро газеты The New York Times при Белом доме. Ранее он занимал аналогичную должность в газете The Washington Post, а в промежутке между этими двумя работами четыре года возглавлял корпункт The Washington Post в Москве. (О своих московских впечатлениях он написал в книге «Подъем Кремля: Россия при Владимире Путине и конец революции», которая вышла в 2005 году).
Отрывок из новой книги Бейкера напечатал журнал Foreign Policy («Внешняя политика») под заголовком «Искушение Джорджа Буша». Судя по эпизодам, содержащимся в этом отрывке, бывший президент США был «введен во искушение» Россией. Проявилось это, насколько я смог понять из прочитанного, в том, что Буш проявлял по отношению к России чрезмерную мягкость в надежде задобрить непредсказуемого, недемократичного, но нужного Америке партнера. Формулу отношения к России отчеканила Кондолиза Райс – специалист по России, которая в администрации Буша занимала вначале должность помощника президента по национальной безопасности, а затем – пост государственного секретаря: она рекомендовала президенту «Францию – наказать, Германию – игнорировать, а Россию – простить». (Это было сказано в связи с противодействием всех упомянутых стран военной акции против Ирака).
Но «искушение Буша» было, если верить Питеру Бейкеру и самому Бушу, и более прямым: Путин предлагал своему американскому коллеге трудоустроить Дональда Эванса – старинного бушевского друга, нефтяника из Техаса, который в первый президентский срок Буша-младшего был министром торговли США. Об этом эпизоде, как пишет Бейкер, Джордж Буш рассказал летом 2006 года тогдашнему премьер-министру Дании и нынешнему генсеку НАТО Андерсу Фогу Расмуссену во время пребывания европейского гостя в Кэмп-Дэвиде (резиденция президентов США в штате Мэриленд, недалеко от Вашингтона). Буш был очень удивлен предложением российского лидера, которому он за пять лет до этого «заглянул в душу»; за пять лет вся надежда от этого «заглядывания» давно улетучилась.
«Путин больше не демократ, – сказал Буш Расмуссену. – Он – царь. Мы его потеряли». И далее: «Он плохо информирован. Это все равно как спорить с восьмиклассником, который неправильно информирован». Что привело Буша к такому выводу? Питер Бейкер приводит, среди прочего, такой эпизод. Во время встречи двух лидеров с глазу на глаз в Братиславе в 2005 году Буш стал говорить о правах и свободах, на что Путин ему ответил: «Ты говоришь о Ходорковском, а я говорю об «Энроне». (Сравнение крайне неудачное, т.к. боссы энергетического концерна Enron получили длинные тюремные сроки, несмотря на свою близость к Белому дому). «Ты назначаешь Коллегию выборщиков, а я – губернаторов». (Опять промах: не президент назначает Коллегию выборщиков, а наоборот – избранные народом выборщики, члены Коллегии, голосуют за президента и вице-президента США).
Еще одна контратака Путина: «Не читай мне лекции о свободе печати – после того, как ты уволил этого журналиста». – «Владимир, ты имеешь в виду Дэна Разера?» – вновь удивился Буш. (Дэн Разер лишился многолетней работы в телекомпании CBS, где он был главным обозревателем, после скандала с сенсационным материалом о службе Буша-младшего в Национальной гвардии, который, как выяснилось, базировался на подделке). Он посоветовал «другу Владимиру» не говорить вслух того, что он сказал ему об этом скандале: «Американцы будут думать, что ты не понимаешь нашей политической системы».
Но Путин «понимал свою собственную систему», пишет Бейкер. На пресс-конференции, как бывало в советские годы, на Буша напустили российского «репортера, подобранного для этой роли Кремлем». «Почему Вы не говорите о нарушениях прав журналистов в США? О том, что журналистов у вас увольняют?» – вопросил тот, нарушая этим «почему?» этику цивилизованного общения прессы с государственными руководителями. Мы, журналисты, можем их просить о чем-то рассказать – в том числе и о каких-то неприятных для них вещах, – но мы не вправе задавать им прокурорские вопросы типа: «Почему Вы...?». И не вправе дебатировать с ними, как это было в памятной беседе советской политобозревательской тройки с Маргарет Тэтчер.
В отличие от Тэтчер, которая поставила на место непрошеных дебатеров, Буш ответил журналисту просто и коротко: «В американских СМИ людей увольняют. Но увольняет их не правительство». Умный поймет.
Бейкер пишет о причинах ухудшения отношений Америки с Россией, которое происходило и при Буше, и в еще большей мере при Обаме (достаточно беспрецедентны факты предоставления убежища в РФ разглашателю американских госсекретов Сноудену и отмена Обамой, впервые за полвека, встречи с президентом РФ). Одна из главных причин, отмечает он, – это неспособность американских лидеров просчитать намерения Москвы: они оценивают действия Кремля через свою призму вместо того, чтобы попытаться «понять, как Путин и его круг ветеранов КГБ и приверженцев антагонистической игры видят свои интересы». Поясню, что «антагонистической» в теории игр называется игра, в которой участвуют два игрока: их выигрыши противоположны, а в сумме получается ноль. На Западе предпочитают другую парадигму, именуемую по-английски «win-win»: выигрывают все.
В Кремле «win-win» явно не жалуют. Но, как считают американские эксперты по России, она от этого только проигрывает. В статье, опубликованной в Financial Times, профессор Колумбийского университета Стивен Сестанович пишет, что инициатива России по сирийскому химическому оружию на время оставила в тени испорченные отношения со всеми, с кем можно, – от Германии и Нидерландов до бывших республик СССР (Украина, Молдавия, Литва, Белоруссия) и стран Ближнего Востока, которым не по вкусу действия России на стороне Ирана и Сирии.
Наверное, в аппарате президента РФ кто-то прочтет книгу Питера Бейкера, которая основывается «на интервью с ключевыми игроками и секретных записках и меморандумах». Но не факт, что от этого будет польза, т.к. неудобная правда, очевидно, редко доходит до «стола номер один» – отсюда и описанные выше промахи.
