Об этом человеке в Тирасполе долго старались не вспоминать, но в последнее время опять заговорили. Это связано с теми переменами, которые произошли в Приднестровье после избрания президентом Евгения Шевчука, и с личностью его нового спецпредставителя в Москве — Михаила Бергмана.
Бергман вместе с его покойным шефом — генералом Александром Лебедем — неофициально считаются главными погубителями командира
Тогда, 20 лет назад, окончательно переломило ситуацию открытое вмешательство
Повелитель бури
По канонической версии, задержанного Костенко убили во время следственного эксперимента где-то в яблоневых садах на границе с Украиной неизвестные, напавшие из засады. То ли бандиты, то ли мстители с Правобережья, то ли приднестровские спецслужбы убрали его как опасного свидетеля. Апокриф гласит, что комбата расстреляли в комендатуре
В том, что Костенко погиб, как только закончилась война, есть глубокий смысл. Гениальный фильм Кэтрин Бигелоу, справедливо отмеченный «Оскаром», рассказывает об особой форме наркомании. Герой, американский солдат-взрывотехник, вновь и вновь, как маньяк, возвращается в ад иракской войны. Этот сапер Уилл — наркоман, его зависимость страшнее героиновой. В обычной жизни такой человек испытывает мучительную «ломку», сдувается, как проколотый воздушный шарик. Его опять тянет в пекло — за новой дозой.
Именно таким был бывший «афганец» подполковник Юрий Костенко, один из создателей армии Приднестровья. Говорят, употреблял он и самые обычные наркотики, но главным его наркотиком, на который он «подсел» в Афганистане, была война.
В Кишиневе о «кровавом комбате» до сих пор вспоминают с ужасом. Его считают одним из главных виновников эскалации конфликта. Бывшие высокопоставленные руководители силовых структур Молдовы именно на Костенко возлагают ответственность за провокацию у типографии, после которой начался ввод в Бендеры молдавских Вооруженных сил. «19 июня Костенко, который вышел из подчинения Тирасполя, напал на бендерский горотдел полиции, — утверждает экс-министр госбезопасности Молдовы Анатолий Плугару. — Начальник горотдела Гусляков звонил и докладывал, что его людей убивают. Было принято решение выступить туда и спасти людей». Это официальная версия Кишинева.
«Костенко совершил много преступлений, — говорит бывший замминистра МВД Молдовы Борис Муравский. — У нас все зафиксировано, нужно только поднять документы».
За Костенко тянется шлейф смутных слухов о творимом им беспределе, бессудных казнях, и отнюдь не только врагов. Говорят, что на нем и его людях около ста трупов. Утверждают, что он сам расстреливал людей, а его коронным приемом был контрольный выстрел в щеку. Причем он уже фактически не подчинялся приднестровским властям, а сам был властью в Бендерах, верша суд и расправу и над врагами, и над своими гвардейцами, и над городскими обывателями.
Многое из этих слухов — правда.
Но правда и другое.
«Юра Костенко — нормальный боевой командир, грамотный, толковый, — рассказал мне один из участников войны, лично знавший комбата. — Именно он организовал оборону Бендер в июне 1992 года. Профессионал высшей категории. Личность, конечно, неоднозначная. Человек был очень жесткий, это да».
Смерть Костенко загадочна, как и его жизнь.
«Кто на самом деле лежит на Аллее Героев, неизвестно, — говорил мне на Борисовском кладбище Николай Грищук, бывший следователь, защитник Бендер. — Может, Костенко, может, кто-то другой, а может, там вообще никого нет. Труп так обгорел, что опознать было невозможно. Кисти рук отрублены, что исключило идентификацию по отпечаткам пальцев».
Обе версии гибели Костенко — и каноническая, и апокрифическая — не объясняют отрубленных у трупа кистей рук. Тот, кто это сделал, мог иметь только одну цель: затруднить идентификацию. Но смерть Костенко никто и не собирался скрывать! Этот акт имел смысл только в одном случае: если за Костенко хотели выдать труп совсем другого человека.
Письма мертвого комбата
В Бендерах говорят, что комбат Костенко иногда навещает свою могилу. В строгом черном костюме, в темных очках, в окружении боевых товарищей. Они долго молча стоят среди надгробий, пьют не чокаясь горькую водку из граненых стаканов. В смерть комбата не верят многие — как на левом, так и на правом берегу Днестра. Костенко видят то тут, то там. О том, что он жив, даже как-то сообщило молдавское информационное агентство. Кто-то получил от него письмо. В сельском кафе два бывших молдавских волонтера, ныне гастарбайтеры, божились, что несколько лет назад строили для Костенко роскошную дачу под Москвой.
В этих слухах нет ничего удивительного. В Чечне не верят в смерть Басаева. Костенко стал воплощением духа приднестровской войны — героической, но кровавой и дикой, какой и положено быть гражданской войне эпохи смутного времени. Он стал ее символом — а символ не может умереть.
Варница — пригород Бендер, но находится под юрисдикцией Кишинева. У примэрии, над которой развевается молдавский флаг, меня ждет немолодой человек невыразительной внешности. Это генерал МВД Молдовы Виктор Гусляков, в 1992 году — начальник бендерского горотдела полиции. Того самого, с которого все началось.
— Думаю, что Костенко в 1992 году не убили. Его вывели отсюда. — Гусляков говорит с уверенностью профессионала. — С какой целью у тела были отрезаны кисти рук? Чтобы взять себе на память? Все криминалисты понимают, что отпечатки пальцев, помимо ДНК, — единственный способ идентифицировать личность. Думаю, Лебедь получил от Костенко всю нужную информацию и организовал ему изящный «выход из игры».
С Костенко Гусляков познакомился в 1990 году.
— Он обратился к нам в полицию за помощью, заявил, что подвергается рэкету со стороны ОПГ. У него тогда была своя фирма, которая продавала запчасти для ремонта машин. Я дал команду покойному Павлюку, старшему инспектору угрозыска (с ним работал в паре Александр Королев, впоследствии министр МВД ПМР). Мы провели работу, и рэкетиры оставили его в покое. Потом мы с ним встречались в горисполкоме в декабре 1991 года, после попытки вооруженного захвата нашего горотдела. Он мне признался, что не хотел командовать гвардией, но его заставили, по афганской линии. На него компромат какой-то был. Потом уже пошла информация о его преступлениях. Он стал пьянствовать, наркотиками баловался. Председателю горисполкома Когуту заявлял: «Я подчиняюсь только Тирасполю, а ты здесь никто», посылал его матом при всех. Видать, что-то у него перемкнуло. Создал при батальоне гвардии отдельное подразделение из лиц, ранее судимых, содержал их на деньги, которые реквизировал у населения. Жили они обособленно в железнодорожной школе. Имели собственный БТР. Один из них — криминальный авторитет Полоша — погиб в ночь с 22 на 23 июня (когда колонну приднестровских гвардейцев около Бендерской крепости расстреляли свои. — Авт.).
Никого из близких Костенко в Бендерах не осталось. Жена, с которой они вроде успели развестись, продала квартиру и уехала в неизвестном направлении. Боевая подруга Татьяна растворилась в пространстве. Известно, что летом 1992 года она содержалась в тираспольском СИЗО.
Казус Бергмана
В последнее время имя Костенко вновь на слуху. Связано это не столько с личностью самого комбата, сколько с фигурой нового спецпредставителя президента ПМР в Москве Михаила Бергмана. Бывший военный комендант Тирасполя, близкий соратник генерала Лебедя, Бергман широко известен своими громкими разоблачениями экс-президента ПМР Игоря Смирнова и экс-министра госбезопасности Владимира Антюфеева. Через пять дней после назначения Бергмана на ответственный пост по молдавскому телеканалу Publica TV было показано интервью, в котором новый помощник Евгения Шевчука высказывается за предоставление Приднестровью статуса автономии в составе Молдовы. Это интервью взорвало Тирасполь, как ядерная бомба. Бергман оправдывался тем, что интервью, дескать, старое. Однако оно явно было записано уже после смены власти в ПМР. «Мотивы назначения Бергмана фактически послом в Москве мне неизвестны, — комментирует ситуацию приднестровский политолог Андрей Сафонов. — Это вопрос к президенту Шевчуку: почему он держит на госслужбе, с допуском к государственным секретам, такую фигуру. Судя по его публикациям, Бергман отрицает право Приднестровья на самостоятельность. Его шаги против Смирнова и Антюфеева (недавно экс-комендант обратился в Следственный комитет РФ с заявлением, в котором обвинил Смирнова и Антюфеева в торговле оружием и похищении людей. — Авт.) направлены не столько против этих деятелей, сколько против приднестровской государственности как таковой. Этот человек — наш откровенный противник. Думаю, он всплыл именно сейчас, чтобы выполнить определенный политический заказ. За ним могут стоять силы, которые пытаются использовать втемную и президента Шевчука. Как в свое время использовали Горбачева. Вроде бы речь шла о критике недостатков, а потом рухнуло государство. Вслед за дискредитацией бывшего приднестровского руководства со стороны тех, кто управляет этим процессом, последуют требования отказаться от самостоятельности».
В Приднестровье напоминают, что некоторые обвинения могут бумерангом вернуться к самому Бергману.
— Спросите у него: куда он дел сотни единиц оружия, автоматы, гранатометы, боеприпасы, которые изъял у защитников Приднестровья? — говорит воевавший в Бендерах Николай Грищук. — Лично у меня он забрал пистолет, когда я в госпитале лежал. Говорит: я все сдам в ваше подразделение. Так и не сдал! Куда он его дел? Он приезжал в больницу и у раненых, которых привозили с поля боя, забирал оружие, а куда сдавал, никто не знает.
— И у меня пытался оружие забрать! — вступает в разговор член Союза защитников Приднестровья Николай Шестаков. — Когда в Бендерах шли бои, у меня во Дворце культуры, в бомбоубежище, были две женщины с грудными детьми. 23 июня я с водителем поехал в Тирасполь за молоком для них. На выезде нас остановили: сам полковник Бергман и с ним три мордоворота — типа патруль. «Сдайте оружие». Ну, я затвор передернул, водитель — по газам, так и ушли. А у многих отбирал! И никуда не сдал.
Известно, что комендант Бергман сыграл в судьбе Костенко роковую, хотя и не до конца ясную роль. Военный журналист Владислав Шурыгин даже обвинил нынешнего посла ПМР в том, что тот лично застрелил комбата. В своей книге Михаил Бергман утверждает, что решение ликвидировать Костенко было принято руководством ПМР — Смирновым и Антюфеевым. Однако есть свидетельства, что приднестровские власти, наоборот, организовали для комбата «коридор», когда военные по приказу генерала Лебедя окружили бендерскую
Еще в Приднестровье говорят о том, что Лебедь и Костенко пересекались «по Афгану» и с тех пор между ними существовал непримиримый антагонизм. «Я считаю, что Лебедю нужно было во что бы то ни стало убрать Костенко, — считает полковник Наталья Воробьева, редактор газеты республиканской гвардии „За Приднестровье“. — Лебедь его и арестовал. Заявление Лебедя об аресте Костенко с его официальной подписью я получила от начальника управления обороны Штефана Кицака, чтобы зачитать в Бендерах по радио. Это был очень резкий текст, и председатель горисполкома Вячеслав Когут не разрешил мне его читать, испугался».
По другой версии, после ареста Костенко поместили в СИЗО Тираспольского ГУВД, но забрали оттуда по распоряжению Лебедя в военную комендатуру. Лебедя уже давно нет в живых, а вот со стороны помощника и спецпредставителя нового президента Приднестровья общество вправе ожидать большей ясности по этой истории. Каким бы ни был чудовищем «кровавый комбат», самосуд это не оправдывает...
Кто спровоцировал бендерскую бойню?
В книге воспоминаний Михаила Бергмана комбат Костенко называется главным провокатором бойни в Бендерах. Эта версия полностью совпадает с официальной версией Кишинева. Однако она противоречит фактам, изложенным в интервью «МК» бывшего замминистра МВД Молдовы Бориса Муравского, — о том, что план захвата Бендер обсуждался в Кишиневе за несколько дней до начала событий. «Я думаю, что общее политическое решение о военной операции в Бендерах было принято в Кишиневе за
Получается, что предлог для начала военных действий нужен был именно Кишиневу. И он был найден, точнее создан. Вот что рассказала мне Наталья Воробьева, непосредственная участница событий: «Меня как редактора гвардейской газеты включили в группу по выработке документа о прекращении огня. 18 июня наша делегация была в Кишиневе на заседании парламента, который принял решение о прекращении огня и отводе войск на 1 км. Когда ехали обратно, командир гвардии подкинул идею: выпустить листовку для молдавских солдат, объяснить, что мы за то, чтобы войска отвели не на 1 км, а сразу в казармы. 19 июня я написала текст и пошла в типографию. Когда листовку напечатали, позвонила, как обычно, в штаб гвардии, чтобы ее забрали».
В это время в Бендерах находился приехавший из Тирасполя майор контрразведки Игорь Ермаков. Ему и позвонили из штаба, попросив заодно забрать листовки. С ним были тираспольские гвардейцы Грекул и Кулаков, машину вел Николай Рябоконь. Находясь позже в руках у молдавских полицейских, Ермаков показал, что за листовками его послал командующий гвардией ПМР полковник Николай Лосев. Дорогу им показывал представитель рабочего комитета Миша.
— Трое прошли в типографию, — говорит Воробьева. — Ермаков и водитель остались в машине, и их арестовали полицейские.
Типография находится рядом с комиссариатом полиции. Вот версия событий в изложении его начальника Виктора Гуслякова:
— Ермакова намеренно послали в типографию. Как только сотрудники полиции подошли для проверки документов и Ермаков вышел из машины, по нему был открыт огонь. Стреляли из Агробанка. Видимо, команда была убить Ермакова. Они с водителем перебежали в здание полиции и зашли ко мне в кабинет. В это время из типографии открыли огонь по комиссариату. В типографии и в Агробанке находились гвардейцы. Мы позже нашли в типографии 6 автоматов и 6 комплектов военной одежды. Ермаков сказал, что он из контрразведки и его послал Лосев. Звоню Лосеву. «Это ответ на то, что ты задержал Ермакова и мою машину!» Как он через восемь минут, находясь в Тирасполе, узнал, что я задержал Ермакова?
Воробьева: «Там было старое здание типографии, а рядом стройка. В недостроенном здании сидели полицейские. Они и начали стрелять по тем, кто остался в типографии. Мы просидели в типографии до полудня следующего дня. Потом нас выпустили. Ребят я переодела в гражданскую одежду, но Сережу Кулакова полиция задержала, наверно, потому, что он был в охране командира гвардии. Мы спрятали в типографии два автомата, понимая, что выйти с ними не сможем».
Эти два автомата Воробьева потом забрала и сдала в комендатуру, о чем ей выдали справку. Автоматы по традиции из комендатуры исчезли и в гвардию, которой они принадлежали, так и не вернулись.
Гусляков: «Нападение началось в 16.45. Я доложил министру о нем только в 17.30. И только в 19.20, когда у нас уже был погибший — Зудин, а более 20 человек были ранены, я обратился к руководству за помощью. Помощь пришла в 23 часа. А Вооруженные силы Молдовы были введены в Бендеры только 20 июня утром».
Не вернулся из боя
Как видим, у каждой стороны, как водится, своя правда. Конечно, рассказ начальника полиции о том, как задержанные приднестровцы «сами» побежали к нему в кабинет, вызывает сомнения. Ермаков и его водитель, кстати, были потом вывезены в Кишинев. Интересно, что Гусляков в интервью ни словом не обмолвился о таинственном звонке, которым, как утверждал Бергман, провокатор предупредил полицию о готовящемся в типографии теракте. А на вопрос, почему вдруг решили проверить документы у Ермакова, экс-комиссар ответил: «Потому что подъехала незнакомая машина». На самом деле машина принадлежала штабу гвардии и номер ее был в полиции хорошо известен.
Теперь давайте рассуждать логически. Могло быть все описанное провокацией? Могло, если предположить, что Ермакова послали к типографии не случайно. При этом провокация была выгодна тем силам в Кишиневе, у которых все уже было наготове. «План операции в Бендерах мог быть такой: отсечь Бендеры от левого берега, с помощью бомбардировки с воздуха уничтожить мост через Днестр, затем размежеваться по Днестру, — полагает Андрей Сафонов. — Далее могли последовать шаги по форсированной интеграции Молдовы и Румынии. Такая схема возвращала бы нас к геополитической ситуации 1918–1940-х годов».
Интересно, что схожую мысль высказал и Гусляков. Однако, по его мнению, размежевание по Днестру (Бендеры в обмен на молдавские села на левом берегу) было выгодно Тирасполю.
Только где в этой схеме Костенко? Молдавская полиция разоружает и задерживает приднестровского офицера, несмотря на действующее перемирие (в Бендерах в тот момент даже находились наблюдатели). Офицер этот приезжает в типографию за листовками по приказу командира гвардии Лосева. Этот же полковник Лосев распорядился напечатать листовку. Печатала листовку и звонила с просьбой забрать тираж Воробьева. Мог ли Костенко знать, что Ермаков поедет в типографию? Тем более что контрразведчик приехал в Бендеры совсем по другим делам (чтобы присутствовать при допросе пленных) и решение изменить маршрут было принято неожиданно.
Нет, никак не сходятся концы с концами у сторонников теории заговоров. Похоже, что комбат Костенко просто оказался удобным объектом для навешивания всех собак. Он никак не мог заранее, как утверждает Бергман, спланировать провокацию и выставить своих людей у типографии, потому что был совершенно не в курсе всей этой истории с листовкой. Почему же этот инцидент продолжают называть «провокацией Костенко»? У комбата достаточно собственных грехов, но не стоит вешать на него чужие.
Те, кто раздувает миф о «черном комбате» и пролоббировал назначение на важный государственный пост его врага, хорошо знают, что делают. В прошлом году Кремль повел атаку на Игоря Смирнова с целью посадить в кресло президента ПМР спикера Анатолия Каминского. «Тогда российское руководство продвигало совершенно иррациональный план, — говорит Андрей Сафонов. — Закрыть приднестровский вопрос намеревались путем соглашения о вхождении Приднестровья в состав Молдовы, речь шла о федерации и даже о широкой автономии. Был расчет на то, что Каминский или другой сменщик Смирнова это подпишет. Но сейчас всем в Москве уже стало ясно, что не Россия установит контроль над объединенной Молдавией, а ее геополитические противники». Кандидат Кремля потерпел поражение, да и власть в Москве сменилась. Но запущенные колесики «проекта» крутятся по инерции. Лоббисты «слива» Приднестровья никуда не делись, это либеральное крыло Кремля. Они не смогли остановить операцию по принуждению Грузии к миру и готовили Приднестровье в качестве «утешительного приза» западным партнерам. Фирменные «чемоданы компромата» от Бергмана прекрасно вписываются в эти планы.
Как и герой фильма «Повелитель бури», Костенко, по свидетельству знавших его людей, по окончании одной своей афганской командировки писал рапорт с просьбой направить его в другую. Он пытался, но так и не смог по-настоящему вернуться с войны, поэтому его приднестровская «командировка» стала последней.
Тирасполь—Бендеры—Москва.
