«Открыть правительство» — под таким заголовком в «Ведомостях» вышла статья Михаила Абызова, одного из самых загадочных людей нового кабинета министров. Кроме того, этот высокопоставленный чиновник с маниакальной настойчивостью ходит в прямой эфир «Эхо Москвы» и каждый раз получает там по полной, хотя я точно знаю, что Михаил — не мазохист.
По версии русского издания «Форбс», министр по связям с Открытым правительством является одним из богатейших людей России. Поэтому расхожее мнение о наших «слугах народа», что должность их интересует исключительно как место кормления и личного обогащения, к нему явно отношения не имеет.
Так получилось, что мы познакомились с тогда еще очень юным Михаилом 18 лет назад. Помню, меня удивила не только его неформальная внешность, но и дерзость, и парадоксальность суждений. Он стал моим помощником. Позже, когда я перешел из Госдумы в правительство, наша дружба и сотрудничество продолжились.
Я был свидетелем истории успеха Михаила в бизнесе. И, конечно, мне небезразлично его желание состояться теперь уже в иной ипостаси — на государственной службе. Тем более что подтрунивание некоторых наших общих знакомых над должностью министра по связям с Открытым правительством я не разделяю. Более того, считаю, что при определенных условиях (о них я скажу ниже) именно этот экзотический пост мог бы стать ключевым.
Теперь — по сути.
Прочитав его статью, в которой все написано правильно, послушав выступления в прямом эфире, я вспомнил Ильфа и Петрова: «Вот радио есть, а счастья нет».
Министр Абызов точно формулирует диагнозы: одним из главных вызовов, которые стоят сегодня перед страной, является фатальное несоответствие требованиям времени качества государственных институтов. Именно это определяет неэффективность всей властной вертикали.
Я думаю, что Михаил знаком с теорией историко-цивилизационного развития Арнольда Тойнби, согласно которой только эффективный ответ на концентрированный исторический вызов может гарантировать дальнейшее выживание, развитие и процветание любой целостной и государственно-политически оформленной цивилизации.
Так что же за вызовы стоят перед современной Россией?
Их много, но можно выделить главные, на которые, собственно, и предстоит ответить правительству Дмитрия Медведева. Например:
— закрепление архаичной и стратегически бесперспективной экономической модели, опирающейся на экспорт сырой нефти и природного газа;
— распад научно-технического потенциала, унаследованного от СССР;
— критический износ национальной инфраструктуры;
— качество правящей элиты, которая действует исключительно в парадигме утилизации советского наследства и не располагает созидательной стратегической программой на будущее;
— чудовищный взрыв коррупции, которая стала необходимым условием осуществления управленческих функций на всех уровнях — федеральном, региональном и муниципальном.
Однако так выпукло поставить вопросы мой друг не решается. Мужество оставляет его. В своей программной статье он заостряет внимание, на мой взгляд, особенно в свете последних событий, на вещах абсолютно второстепенных.
Спору нет, прекратить бесчинства «большой тройки» операторов и отменить «мобильное рабство» или ввести пост экономического омбудсмена — важно. Есть такая профессия — от Родины защищать. Но это точно не «эффективный ответ на концентрированный исторический вызов».
Изменить качество управления, о котором так печется мой друг, столь «решительными» шагами не удастся. Титаническая работа его ведомства — организация всевозможных дискуссионных и экспертных площадок и даже создание социальной сети Правительства РФ (Цукерберг заволновался) — неизбежно сфокусируется на конкретной персоне того или иного министра, который должен будет принять окончательное решение. И в этом — главное системное противоречие.
В нормальных, а не «суверенных» демократиях правительство формируется на основе открытой, публичной конкуренции различных политических сил. Так же как и парламент. Но мы-то с вами помним, в режиме какой тайной спецоперации был сформирован нынешний состав российского кабинета министров. Почти месяц после инаугурации из-под большого кремлевского ковра раздавались приглушенные вопли восторга, перемежаемые хрипами задушенных надежд. Ситуация для правительства Медведева усугубляется созданием ареопага старших товарищей — советников президента — людей, которые и будут принимать все принципиальные решения.
Так что абсолютно прозрачная демократичная процедура широкой дискуссии на площадке Открытого правительства с большой долей вероятности будет обнулена этими советниками. И создание комиссии по ТЭКу, Экономического совета (в котором, кстати, нет ни одного человека Медведева) под председательством самого президента — яркое тому подтверждение.
Да что там! Достаточно вспомнить Программу-2020, которую готовили в течение года тысячи лучших экспертов и публично широко обсуждали. Что с ней стало? Без особых объяснений Кремль смел ее в корзину. Забудьте.
Государственная дума большинством голосов «Единой России» ударно поработала перед парламентскими каникулами. Устроила полный афронт всем более-менее значимым еще президентским инициативам своего нынешнего партийного вождя. Максимально ограничила возможности диалога между властью и обществом. Совершенно непонятно, как «открытый» министр собирается на фоне этой усиливающейся «контрреволюции» проводить свою революцию, творить процедуры принятия прозрачных властных решений?
Чтобы идея Открытого правительства не стала очередным симулякром, созданным для дымовой завесы, и не свелась к тайному желанию подкачать сдувающуюся легитимность власти, Михаилу Абызову придется открыть на своей площадке обсуждение и других вопросов.
В частности, — и в первую очередь — начать предметно обсуждать «дорожную карту» реальной политической реформы в стране. И здесь имитация демократии и подделки под нее точно не пройдут.
Дело в том, что повестку будущего станет определять активное творческое меньшинство. А оно, как известно, в основном оппозиционно. Последовав призыву Владимира Путина, активное сообщество начнет собирать подписи под своими петициями и законопроектами. В том числе с использованием Федерального закона «Об электронной подписи». И трудно будет объяснить, почему мнение сотен тысяч граждан власть не принимает в расчет.
Кстати, хочется спросить у министра: почему до сих пор не выполнено предвыборное обещание президента, которое он повторил на Санкт-Петербургском экономическом форуме? Где механизм сбора в Интернете релевантных (электронных, но законодательно приравненных к настоящим) подписей граждан России? Это же как раз зона прямой ответственности министра по связям с Открытым правительством. Нет сомнений, что оппозиция готова предложить свой механизм в рамках упомянутого ФЗ № 63 от 06.04.2011 года. И тогда, если 100 тысяч россиян подпишутся под любой законодательной инициативой в Интернете, ее, как обещал Путин, будут обязаны принять к рассмотрению государственные органы власти. Почему об этом — молчок?
Открытость — это прежде всего свобода, которая, конечно, лучше, чем несвобода, если только все это не пустые, ничего не значащие слова. Сможет ли Открытое правительство работать в несвободной стране? От ответа на этот вопрос зависит, станет ли Михаил Абызов влиятельной фигурой или превратится в министра без портфеля. Думаю, что, несмотря на все таланты молодого государственного мужа, на этот раз миссия окажется для него невыполнимой.
