Вместе со всей прогрессивной общественностью я, конечно же, негодую. Ну как это можно! Ведь наша надежда, любовь и боль Дмитрий Анатольевич Медведев декриминализировал (так это правильно называется?) клевету, а его инфернальный (то есть адский в переводе на великий, могучий, правдивый и свободный язык) предшественник и преемник возвращает всё в абсолютно тоталитарное русло. Нет, как ветеран прогрессивной общественности, я с этим смириться не могу. Пожалуй, выйду в эти выходные на Охотный Ряд (это типа в Москве перед зданием Государственной думы), оболью себя подсолнечным маслом и буду ждать, пока меня кто-нибудь подожжет.
Но, с другой стороны, я вот чего подумал.
На меня ведь тоже много лет беззаветно клеветали. И делала это — та самая прогрессивная общественность.
Например. Публиковали мои фальшивые (то есть никогда не существовавшие в природе вещей) телефонные переговоры с нынешним руководителем компании «Роснефть» Игорем Сечиным и бывшим — Сергеем Богданчиковым. Говорили, что я все делаю по заказу Бориса Березовского. И что я при этом еще и агент ФСБ. Логика была такая: раз Белковский говорит правду, значит, он агент ФСБ, ибо только в таком случае он может ничего не бояться.
Я робко пытался отвечать: раз так, давайте все станем агентами ФСБ — и тогда все получат возможность говорить правду. Ведь, следуя вашей логике, лицензию на говорение правды у нас выдает Лубянка, и больше никто.
Благородное, оно же прогрессивное молчание было мне ответом.
Потому — хочу встать перед В. В. Путиным на измозоленные колени. Буквально как отец Федор перед царицей Тамарой (см. «Двенадцать стульев», © И. Ильф и Евг. Петров). Надеюсь, впрочем, что Президент РФ ответит мне так же, как царица — святому отцу: в моем царстве не становитесь, пожалуйста, ни на какие колени.
Да. Снимите меня отсюда, я отдам колбасу. ©
Владимир Владимирович, как я Вас понимаю! На Вас же тоже («тоже» — это я так примазываюсь к великим) постоянно клеветали.
Вас обвиняли в том, что вы организовали чеченскую войну 1999 года.
Это неправда. Ее санкционировал Борис Ельцин по совету членов своей семьи (в расширительном смысле и толковании). Да, чтобы привести Вас к власти. Но это тогда нужно было скорее им, чем Вам. Вы-то пришли к власти вопреки собственной воле, из чувства долга и врожденного такта.
Говорят, что Вы имеете какое-то отношение к убийству Анны Политковской.
Нет, не имеете. Вы, конечно, не сдержались и сказали глупость на тему «смерть Политковской стала большей проблемой, чем ее жизнь». Но кто бы на Вашем месте не сдержался? Потому что нельзя так разнузданно чморить человека безо всякой обоснованной, морально и юридически, причины.
О, как я Вас понимаю!
Давайте честно: Вы знаете, какие кавказские товарищи ее ликвидировали, но ссориться с ними Вы не можете. И здесь я Вас по большому счету понимаю. Кавказские товарищи гарантируют Вам внутреннюю психостабильность и заодно дают Вам оправдание: что Вы сделали для России. Ведь если не они и не признание самого факта умиротворения Кавказа, то...
Убийство Александра Литвиненко? Покойный был (и остается на том свете) полным ничтожеством. (Дисклеймер: о мертвых или хорошо, или плохо, а более ничего.) К Саше не относился серьезно никто, включая его лучших друзей. Вот зуб даю. Проведите, если надо, закрытый социологический опрос. Этот Саша Вам, Владимир Владимирович, никаким боком не облокотился, я в этом уверен.
Кто на самом деле убил Литвиненко?
Мне кажется, те, кто не хотел его показаний в испанском суде против определенных влиятельных фигур преступного мира. Которые бедный (во всех смыслах) Саша, стремясь хоть что-нибудь где-нибудь заполучить, пытался сформулировать в меру скромных филологических способностей. Возможно, я ошибаюсь, но, возможно, и нет.
Я очень могу понять эмоции президента Путина. Тебя обвиняют в причастности к убийствам. К убийствам людей. А ты этих убийств не совершал. Ты, наоборот, их спасал. И Анатолия Собчака, и Бориса Ельцина, и приснопамятную его семью, и еще целую кучу своих друзей, реальных и виртуальных.
Вот как такое можно вынести? Конечно, приходится возвращать уголовную ответственность за клевету.
Понятно, что у Дмитрия Медведева, который декриминализировал (простите мне злоупотребление этим не вполне понятным термином) клевету, такой проблемы не было. Его — хотя он всю жизнь был важным звеном путинского аппарата власти — никто никогда ни в чем страшном/кровавом не обвинял и даже не подозревал. И понятно почему. Ну как можно личность такого масштаба, уровня и калибра (надеюсь, это не клевета, даже согласно новой редакции федерального законодательства) в чем-то обвинять? Смешно.
А у Путина — проблема есть. Он считает, что в меру скромных сил сделал для страны всё. Главное — он пока что спас РФ от распада, в направлении которого она неукротимо идет. В полном соответствии с заветами большого русского мыслителя Константина Леонтьева он оказался именно правителем, который в эпоху смерти некоего национально-государственного организма обеспечил его неглубокую заморозку. Чем и продлил существование этого тела, помнящего, конечно, и лучшие, и худшие времена.
И — что ему на это сказала прогрессивная общественность? Что он изверг рода человеческого?
А ведь прогрессивная общественность, сказал бы Владимир Владимирович, стала жить при нем гораздо лучше. Есть черную икру и запивать ее шампанским Dom Perignon. Разве нет? Вот товарищ Сталин бы эту общественность за ее критику существующего строя... Дальше понятно, в разъяснениях не нуждается.
Будучи многолетним критиком Владимира Путина (и одновременно, конечно, агентом ФСБ, поскольку иначе невозможно), я хотел бы официально заявить следующее.
У Путина нет преступлений. Но у него, согласно легендарному высказыванию наполеоновского министра полиции Жозефа Фуше, есть большие ошибки, которые иногда, несмотря на благие намерения или благодаря таковым (мы помним, чем устлана дорога в ад), бывают хуже преступлений.
Их, если вдуматься и присмотреться, довольно много. Ни одна колонка в «МК» не сможет вместить их все.
Поэтому я хотел бы выделить две основные на сегодняшний день. И дать Владимиру Владимировичу столь ненужные ему и непрошеные советы.
Надо отпустить наконец на свободу Михаила Ходорковского.
Да, Владимир Владимирович, Вы делаете вид, что уже забыли о существовании такого человека. И вся эта ерунда не имеет для Вас никакого значения. Типа, Европейский суд по правам человека решил, что Ходорковский не политзаключенный, — и, собственно, чего париться.
Но это же, согласитесь, кромешное лукавство. Призрак Ходорковского, выписанный прямо из колонии Сегежа, терзает Вас по ночам. Он, я уверен, причина Вашей бессонницы. А бессонница — это самое страшное из искусств. Как сказал поэт Осип Мандельштам (которому посчастливилось жить при И. В. Сталине, а не при нынешнем кровавом режиме), в часы бессонницы минуты тяжелее, как будто меньше их, такая тишина. Под влиянием бессонницы принимаются такие раздраженные решения, что мало не показывается никому.
И еще: надо отвязаться уже от Ксении Собчак. Да, всё понятно. Вы считаете ее как бы дочерью и хотите поставить на горох за виртуальную нелояльность Вам. Отцу родному.
Но Вы неправильно оцениваете ситуацию. Она хотела (и, возможно, хочет) Вам помочь. Чтобы Вы вышли из информационного вакуума и оценили реально, что происходит в стране. Чтобы поняли, почему активная часть общества Вас активно не любит. Поэтому надо бы прекратить всю эту ерунду с гонениями на Ксению Анатольевну.
Других советов у меня для Вас нет.
А что до бессонницы... Спите спокойно — и ошибки не повторятся.
Итого. Все каноны современной политической публицистики у нас соблюдены. Владимир Путин — в заголовке, Ксения Собчак — упомянута. До свидания, дорогой читатель.
