Похоже, что и инициаторы, и противники будущего закона сознательно или подсознательно трактуют понятие «иностранный агент» как «вражеский агент». Зарубежные деньги чаще всего поступают из Америки — значит, наши НКО, которые их получают, работают на «потенциального противника».
...А как относится к иностранным агентам сам «враг»? Давайте посмотрим.
Начнем с того, что «враг» различает НКО (их в Америке называют нон-профитными организациями) и НПО — неправительственные организации, которые могут существовать в юридической форме нон-профита или в какой-либо иной форме (траст, фонд, добровольная ассоциация без инкорпорирования и др.). В США действуют примерно полтора миллиона НПО — американских и иностранных. Их деятельность охватывает буквально все аспекты жизни человеческого общества — от борьбы за права расовых меньшинств до помощи детям-инвалидам, от религии до охраны окружающей среды. Источники финансирования НПО включают в себя пожертвования со стороны индивидуумов (как американцев, так и иностранцев) и частных коммерческих компаний, стипендии и гранты благотворительных фондов и государственных организаций всех уровней — федеральных, региональных и муниципальных.
В американском законодательстве не содержится никаких запретов на финансирование из-за рубежа действующих в США неправительственных организаций: им могут перечислять деньги иностранные физические или юридические лица, в том числе и правительствам других стран. Закон не устанавливает ограничений на объемы иностранного финансирования НПО в Соединенных Штатах.
Два года назад госсекретарь США Хиллари Клинтон, выступая в польском Кракове, разъяснила отношение американских властей к НПО (это разъяснение было адресовано не столько полякам, сколько нам): «Мы приветствуем иностранные организации, так как мы верим в то, что они делают нашу нацию более сильной и углубляют связи Америки с остальным миром. В этом же духе Соединенные Штаты предоставляют финансирование зарубежным организациям гражданского общества, которые ведут важную работу в своих странах». И далее: «В Соединенных Штатах, как и во многих других демократиях, закон разрешает частным организациям изыскивать средства за рубежом и получать гранты от иностранных правительств. В этой деятельности лишь не должны использоваться конкретно запрещенные источники (финансирования. — И.Б.), к примеру, террористические группировки».
Есть и некоторые другие ограничения. Так, иностранные деньги не должны идти на прямую финансовую поддержку политических кандидатов. Говоря упрощенным языком, деньги из Пекина могут быть использованы в Вашингтоне или Нью-Йорке для разъяснения каких-то позиций, которые, предположим, совпадают с позициями кандидата в президенты Митта Ромни, но китайские деньги не могут пойти прямиком в фонд его избирательной кампании.
Американским властям безразлично, какое НПО — доморощенное или пришедшее в США из-за границы, финансируемое из отечественных источников или из зарубежных. Все должны быть юридически оформлены в соответствии с американскими законами, и все должны платить государству причитающиеся с них налоги.
Если НПО = НКО, то налогообложения такая организация может избежать — полностью или в основном. Происходит это не автоматически, а посредством специального обращения по установленной форме в налоговое ведомство США, которое предоставляет (или не предоставляет) организации освобождение от налогов.
...В самом центре Нью-Йорка, в одном из многоэтажных зданий манхэттенского Мидтауна, расположился офис Института демократии и сотрудничества — российской некоммерческой организации, созданной в январе 2008 г. Незадолго до этого Владимир Путин заявил на саммите Россия—Евросоюз, что России пора ответить взаимностью на старания Запада посодействовать правам человека в РФ. Быстренько открыли этот самый институт со штаб-квартирой в Москве и двумя филиалами: нью-йоркским руководит политолог Андраник Мигранян, парижским — экс-депутат Наталия Нарочницкая. Офис в Нью-Йорке для американских властей — некоммерческая организация, которая является зарубежной НПО и финансируется извне. Иногда г-н Мигранян поясняет, что деньги получает от частных спонсоров, но Дяде Сэму это «по барабану»: можешь получать прямо из Кремля, все законно.
Другое дело, если бы г-н Мигранян попытался бы влиять (прямо или опосредованно) на решения, принимаемые Конгрессом США, Белым домом и любым другим американским органом власти, делая это в интересах кого-то, находящегося в Москве. Тогда надо регистрироваться в Министерстве юстиции в качестве иностранного агента и детально раскрывать, на кого и как ты работаешь в качестве политического лоббиста. Эта практика впервые появилась в 1938 году — тогда был принят «Акт о регистрации иностранных агентов». Он стал ответом американских властей на попытки гитлеровской Германии раскрутить (в том числе с помощью финансовой поддержки) нацистское движение в США. Этот закон (по-английски он сокращенно именуется FARA) не носит разрешительный характер — власти лишь требуют от иностранных лоббистов полного раскрытия финансовых операций и отчетов о проводимой деятельности. (Кстати, отечественные лоббисты тоже обязаны регистрироваться и отчитываться.) Из закона FARA сделано немало исключений для разных категорий людей — от дипломатов и других официальных представителей иностранных держав до ученых, работающих на зарубежные научные центры, активистов зарубежных гуманитарных организаций (помощь голодающим в Африке и т.п.) и адвокатов, оказывающих юридические услуги иностранным клиентам. Им регистрироваться не надо.
...Получается, все дело в словах? Конечно. Любой закон — это набор тщательно выверенных слов, каждое из которых должно нести чисто смысловую, а не пропагандистскую нагрузку. В законе могут быть слова «иностранный агент», но с юридически точным разъяснением этого понятия. Чтобы никто не закричал: «Ату его!»
Нью-Йорк.
