Майские события в Москве показали, что уличная митинговая активность начинает перерастать в серьезные беспорядки, итогом которых может стать снижение интереса граждан к участию в протестном движении. В то же время становится очевидным и отсутствие организованной активности в создании новых политических партий, что совсем недавно казалось практически неизбежным. Губернаторские выборы также обставлены массой дополнительных условий и, скорее всего, площадкой для втягивания в «реальную политику» оппозиционных лидеров в ближайшем будущем не станут. В перспективе мы, скорее всего, увидим очередной цикл «подготовки» к новому противостоянию оппозиции и власти, который, судя по всему, завершится победой власти. Тому есть много причин, но одной из них остается явно невнимательное отношение оппозиции к борьбе за власть «на местах».
Логика современного российского протестного движения во многом скопирована с логики демократического движения рубежа 1980/1990-х годов. В тот период разочарование в Коммунистической партии вызвало взрыв популярности тех, кто рассказывал правду о советском строе и предлагал ему альтернативу. Но бросаются в глаза два обстоятельства, которые отличают ту ситуацию от сегодняшней. Во-первых, власть сама была настроена на перемены и на начальном этапе воспринимала «оппозицию» как своих сторонников в борьбе с консервативным крылом номенклатуры. Во-вторых, альтернатива, которую предлагали демократы, была неизведанной и заманчивой. Сейчас ничего этого нет. Власть будет все жестче защищаться от всяких посягательств на «основы», а «западничество» не слишком популярно в России — в том числе из-за просчетов тех, кто призывал к ускоренному «демократическому транзиту» четверть века тому назад. В такой ситуации повторение успеха четвертьвековой давности невозможно. Вряд ли можно предположить, что у нас родятся десятки партий, которые смогут конкурировать с новой «руководящей и направляющей», и что новые оппозиционеры относительно легко получат контроль над парламентом. Соответственно, и серьезных поводов для притока в новообразуемые партии амбициозных деятелей я пока не вижу.
Различия в контексте демократических движений 1980/1990-х и 2000/2010-х годов велики, но хочется обратить внимание и на одно их сходство. Которое в конечном итоге обусловило неудачу первого и становится препятствием для успеха второго.
В середине 1990 года, когда Борис Ельцин был избран Председателем Верховного Совета РСФСР, власть на местах оставалась за коммунистической бюрократией. Может быть, кого-то это и удивит, но, например, городом Ярославлем в то время управлял Виктор Волончунас — человек, который перестал быть мэром всего с месяц назад, после победы на выборах Евгения Урлашова. Демократы первой волны успешно захватили контроль над парламентом и правительством, создали в стране частные СМИ и провели приватизацию, которая должна была стать препятствием для возвращения коммунистов к власти, но не сокрушили советскую номенклатуру на среднем и низовом уровне.
«Демократы»
Местная власть может устанавливать собственные налоги и сборы; фактически блокировать любые инициативы по строительству — в том числе и развитию вредных и опасных производств; создавать муниципальную полицию, если население уже не надеется на помощь от федеральной; контролировать исполнение законодательства в сфере массовых коммуникаций, шествий и собраний; устанавливать свои правила назначения мировых судей и — самое главное — помогать развитию бизнеса и не допускать его «кошмаривания» контролирующими органами (вот далеко не полный список полномочий, большинством из которых нынешние местные органы власти не пользуются). Конечно, это не список полномочий федерального правительства — но и это немало.
Тем, кто из Москвы рассуждает о свободе предпринимательства, будет где развернуться! Если хочется обеспечить последовательное соблюдение законодательства об уведомительном характере организаций шествий и митингов — вот вам поле деятельности! И даже сторонникам реформы судебной системы широты для размаха свершений хватит. Но очереди в мэры и председатели законодательных собраний, которая состояла бы из самых известных персонажей Болотной и Сахарова, пока не наблюдается.
Я понимаю: наверное, не слишком интересно покидать кипящую жизнью Москву и отправляться пытать счастья в Иркутск или Воронеж. Но это неправильно. Политика в России не будет делаться только в Москве и Петербурге. «Рассерженные горожане» есть в каждом крупном городе, и движение должно идти по нарастающей, если в
По состоянию на конец 2010 года в стране насчитывалось 37 городов с населением более 500 тыс. человек. В Москве и Петербурге, где власть принадлежит губернаторам, подбор которых контролируется в Кремле, живут 16,3 млн. человек — но население остальных 35 городов существенно больше: 28,6 млн. человек (это одна пятая часть населения страны, а со столицами — почти треть). За исключением двух из этих городов, власть в них принадлежит представителям «Единой России»: традиция пока нарушена только в Тольятти и Ярославле.
В 2012 году выборы мэров пройдут в трех городах-миллионниках — Красноярске, Омске и Волгограде, — а также в Калининграде, Владивостоке и других региональных центрах. Состоятся также несколько значимых кампаний по выборам в региональные парламенты. Не участвуя в этих кампаниях, не добиваясь в них успехов и не доказывая своего умения выстраивать управление на региональном уровне, оппозиционным политикам нечего даже надеяться на всероссийскую известность и хорошие результаты на будущих федеральных выборах. Не контактируя с избирателями на постоянной основе, не доказывая, что он может быть полезен простым людям ежедневно и ежечасно как эффективный управленец, оппозиционный политик не имеет шанса на успех. Как бы ни был популярен Интернет, он создает известность, но не доверие. Какими бы шумными ни были протестные акции, они порождают влияние, но не компетентность. Поэтому я уверен: сегодня для оппозиции нет прямого пути к федеральным постам. Этот путь лежит через местные, в том числе провинциальные, органы власти. Только там оппоненты В.Путина должны доказать правильность своих идей и уровень личной компетенции.
Жители крупных региональных центров — большая сила в современной политике, которая московскими оппозиционерами практически игнорируется. Если бы демократическим кандидатам удалось победить на большинстве региональных выборов, то к 2017 году путинская Россия могла бы уподобиться доживающей свой век Священной Римской империи, усеянной сообществом свободных ганзейских городов. Однако всего этого скорее всего не случится: российские оппозиционеры привыкли смотреть на Запад, но готовы усваивать только те его политические уроки, которые им нравятся.
Да, свобода слова и собраний, четкость избирательных процедур — это безусловные достоинства самой демократичной страны современного мира, Соединенных Штатов. Но не стоит забывать, что за последние 150 лет 21 из 25 избиравшихся на свой пост (а не занимавших его в случае смерти предшественника) президентов были на момент выборов губернаторами отдельных штатов. Член верхней палаты впервые был избран президентом США в 1960 году, вице-президент — в
В общем, посыл понятен: демократам надо идти во власть — в региональную власть. И от того, будут ли они к этому готовы, напрямую зависят перспективы страны..
