«Сегодня наше общество другое, чем в начале
12 лет фактического правления ВВП стали эпохой роста российского среднего класса. И сегодня «ребенок» вырос настолько, что ему уже до боли тесно в рамках путинского детского манежа. То, что в 2000 году казалось защитой, убежищем против лютых политических ветров ельцинского времени, сегодня представляется помехой, решеткой, сдерживающей рост.
Поэтому главный вопрос даже не дня, а всего будущего путинского президентства: может ли ВВП предложить что-то новое выпестованному им классу?
На уровне словесных формулировок Путин вроде бы показывает себя таким лидером будущего. «Политическая конкуренция — это нерв демократии, ее движущая сила. Если такая конкуренция отражает реальные интересы социальных групп, она многократно усиливает „мощность“ государства».
Почему я употребил словосочетание «вроде бы»? Потому, что чем больше Путин говорит о конкретных мерах по внедрению политической конкуренции, тем больше в глаза бросается казенность формулировок. Из текста ВВП уходит страсть, внутренняя убежденность в собственной правоте. Статья превращается в скучное перечисление: во-первых, во-вторых, в-третьих.
И некоторые из этих «третьих» у тех, кто сумел осилить всю путинскую статью, могут вызвать разве что чувство глубокого изумления. Как вам, например, вот такой пассаж: «Необходимо улучшение языка правотворчества. Его надо сделать если не благозвучным (в древнем мире законы часто писали стихами для лучшего запоминания), то хотя бы понятным для адресатов норм. Важно создание дружественного интерактивного интерфейса на порталах органов публичной власти. Хочу просить профессиональные сообщества словесников и веб-дизайнеров: помогите государству в этом».
Лично я прочитал эти слова дважды, прежде чем поверить своим глазам. В стране фундаментальный политический кризис. Значительная часть общества полностью потеряла веру в способность ключевых государственных институтов честно выполнять свои обязанности. А Владимир Путин призывает на помощь государству «словесников и веб-дизайнеров»!
Никуда не уйти от грустного вывода: Путин, бывший некогда реальным национальным лидером, сегодня идет не в ногу с обществом. И о причинах такого диссонанса несложно догадаться. Призывая к внедрению политической конкуренции, ВВП готов применять ее ко всем, но только не к себе.
Интернет-демократия на муниципальном уровне, реформа Общественной палаты, возможность снятия населением начальника районного отдела полиции или центра ЖКХ — о чем вы, Владимир Владимирович? Вопрос стоит обо всей вертикали власти с вами во главе. А вы сводите разговор к частностям — бантикам и рюшечкам.
Впрочем, не будем чрезмерно строги к Владимиру Владимировичу. Он ведет себя как любой отец ребенка, чье чадо незаметно выросло и превратилось в подростка. К Путину должно прийти понимание: он не может больше оставаться верховным арбитром, этаким полубожеством на пьедестале. Средний класс, чьим взрослением ВВП так горд, не склонен видеть в лидерах страны высших существ. Ему комфортнее, когда на этих должностях сидят наемные менеджеры — люди, которых можно как взять на работу, так и уволить.
И если подобное увольнение происходит, то это не является умалением заслуг отправляемого на покой менеджера. Просто новый этап развития требует не только новых идей, но и новых людей. Уинстон Черчилль был великим лидером Британии в эпоху Второй мировой войны. Но, как только Германию победили, британцы на выборах дружно прокатили партию Черчилля.
На смену этому великому оратору и харизматику пришел серый, немногословный и невыразительный Клемент Эттли. И страна от этого только выиграла. За шесть лет своего премьерства социалист Эттли заложил в Британии основы современного социального государства. Убежденный консерватор Черчилль даже в теории не мог справиться с подобной задачей.
Нужен ли России «свой Эттли»? Я в этом убежден. Но вот где его взять? Чтобы ответить на этот вопрос, надо почувствовать разницу между Британией
На момент поражения Черчилля на выборах британский средний класс уже давно был мужчиной в полном расцвете сил. А наш средний класс — при всем моем к нему уважении — это даже в самом лучшем случае пока подросток.
И здесь на первый план выходит такое понятие, как историческая ответственность. Причем относится это и к нашему «креативному классу», и к Владимиру Путину.
«Русский философ, правовед Павел Новгородцев еще в начале прошлого века предупреждал: «Нередко думают, что провозглашение всяких свобод и всеобщего избирательного права имеет само по себе чудесную силу направлять жизнь на новые пути. На самом деле то, что в таких случаях водворяется в жизни, обычно оказывается не демократией, а смотря по обороту событий, или олигархией, или анархией» — к этому недвусмысленному предупреждению из статьи Владимира Путина я бы отнесся с предельным вниманием.
Сегодняшнюю общественную атмосферу в Москве я бы сравнил с августом 1991 года. Налицо то же состояние эйфории. То же чувство полета. То же ощущение: казавшийся еще вчера таким пугающим и незыблемым аппарат власти на самом деле не столь уж непоколебим и сам опасается своих оппонентов.
Скажу прямо: меня эти параллели пугают. Эйфория всегда приводит к упрощенному мировосприятию. А за это жизнь, как правило, сурово наказывает. Так было в 1991 году. Так может получиться в 2012 году.
Но пытаться провести лишь косметический ремонт политической системы — это тоже толкать страну в пропасть. В нынешней ситуации Путин, конечно, уже не может отказаться от участия в президентской гонке. Но, выиграв выборы, ВВП обязан сосредоточиться на подготовке РФ к плавному переходу на следующий исторический этап — России во главе не с Путиным. Иначе в нашей стране не будет ни демократии, ни «качества государства».
