Сравните два высказывания, которые разделяют всего-навсего двенадцать месяцев. «А то придется нашей либеральной интеллигенции бороденку сбрить, самим надеть каску — и вперед на площадь, воевать с радикалами» — так в декабре
Почему ВВП вдруг поменял свою позицию на 180 градусов? Вопрос поставлен неправильно. Путин внутренне остался абсолютно таким же, как прежде. Но в стране — или по меньшей мере в ее крупных центрах — радикально изменилась политическая атмосфера. И Путин, как опытный и умелый политик, не хочет «отстать от поезда». И если использовать старый советский жаргон, наш пока еще премьер колеблется вместе с линией партии — или в данном случае общества.
Но реальным носителям либеральных взглядов не стоит обольщаться. Никакого настоящего обращения премьера в их веру не произошло. Точечным изменениям — да. Новому стилю политической риторики — тоже да. Отказу от даже толики жесткого контроля над политическим процессом в стране — категорическое нет. Вот в чем, если судить по нюансам прямой линии Путина с народом, заключается новый политический курс ВВП. Не сумев победить своих внутриполитических оппонентов с помощью лобового давления, наш национальный лидер надеется их обхитрить и задушить в объятиях.
Если ты не можешь затормозить какой-то процесс, самое лучшее — самому его возглавить, этим древним как мир политическим принципом Путин руководствовался, вступив в самом начале прямой линии в дискуссию о митингах оппозиции.
«Если это результат путинского режима, то это хорошо! Власть далеко не всегда правильно себя ведет и адекватно откликается на вызовы», — гордо заявил премьер о массовых митингах оппозиции. У чужестранца, только 15 декабря впервые что-то услышавшего о российской политике, могло создаться устойчивое впечатление: все 11 лет своего правления Путин день и ночь уговаривал граждан активнее использовать свое законное право на гражданский протест.
Самое опасное для любого политика — стать смешным. От этого уже два шага до полного краха карьеры. Единственное спасение в этом случае — самому стать главным насмешником над самим собой. И здесь Путин вновь нашел абсолютно верный тон. «Я видел такую надпись. Она меня порадовала и позабавила» — так прокомментировал обращенное к нему предложение отправиться в одно место, ставшее причиной увольнений в издательском доме «Коммерсант». — Эта надпись была сделана в избирательном бюллетене в Лондоне. А мы же знаем, кто в Лондоне собрался. Я на них не в обиде!"
Безошибочно Путин понял и другую вещь: градус недовольства в обществе его системой вертикали власти таков, что одними словами здесь не ограничишься. Придется идти на конкретные уступки. Отказ от избираемости губернаторов ВВП много лет называл в числе своих главных политических достижений.
И вдруг вираж, который не мог предвидеть, наверное, никто. Путин сам предложил изменить эту систему. По словам ВВП, государство в России настолько крепко, что теперь право выбирать воевод можно вновь вернуть гражданам.
Однако самое важное в коммерческих и политических сделках обычно пишется очень мелким шрифтом в каком-нибудь укромном уголке документа. Давайте посмотрим, что написано «мелким шрифтом» в нашем случае.
Право самим выдвигать кандидата в губернаторы гражданам, как пообещал ВВП, возможно, дадут — но только в отдаленном будущем. В будущем же ближайшем такое право получат лишь партии, представленные в региональном парламенте. Но и это еще не все. Вводится еще и такое понятие, как «президентское сито»: гражданам предложат выбирать лишь между предварительно отобранными и одобренными наверху кандидатами.
Выборы в регионах, согласно задумке Путина, должны превратиться в некий аналог российских президентских выборов 2012 года. Кандидат-победитель ясен заранее. Но полностью контролируемые властью Зюганов, Жириновский, Миронов и Прохоров будут веселить публику, старательно изображая борьбу.
Конечно, в каком-нибудь российском регионе «местный Зюганов» может победить «местного Путина». Ну и что с этого? На победителе все равно будет красоваться президентское клеймо: «Проверку прошел. К избранию годен».
Иными словами, Путин хочет несколько откорректировать форму, не меняя при этом сути политической системы. При этом вынужденно натянутая ВВП маска либерала все время сползает. И мы видим проблески прежнего, реального Путина.
«Я сначала решил, что это пропаганда борьбы со СПИДом — контрацептивы на себя навешали», — бьюсь об заклад, что в этом шуточном премьерском заявлении про белые ленточки оппозиционеров выражено его реальное отношение к этим людям. Про «свежие, здоровые, энергичные лица» ВВП говорит из-за политической необходимости. А про «контрацептивы» — от души.
«У нас здоровая экономика», — провозгласил премьер, предварительно назвав Евгения Примакова «Виктором Максимовичем». Никак не могу для себя решить: какое из этих двух заявлений более ошибочное. Примаков, конечно, всю жизнь был Евгением Максимовичем. Но можно ли считать здоровой экономику, которая завязана исключительно на экспорт сырья? И чья сырьевая направленность по мере путинского правления только увеличивается?
«Если им есть из чего откаты давать, это уже неплохо», — думаю, эта путинская шутка в начале его ответа на вопрос про коррупцию во власти покоробила не только одного меня. Да, потом Владимир Владимирович произнес абсолютно правильные, политически корректные слова: «Коррупцию будем рубить под корень». Но вот вы верите, что после этого путинского обещания чиновники наконец перестанут «кошмарить» бизнес?
В десятой, юбилейной прямой линии ВВП некоторые политологи ожидали увидеть «Путина два ноль» — полностью преображенного и обновленного лидера. Оправдались ли эти надежды? Мне кажется, что и да, и нет. В тактическом плане ВВП продемонстрировал, что равного ему по масштабу политика в России пока нет. Не правы те, кто считает: ВВП — эмоционально и интеллектуально истощенная фигура, которой нечего предложить стране, кроме бесконечного прокручивания одной и той же пластинки. Путин — по-прежнему бодрый и готовый к схватке боец, у которого полно козырей в рукаве.
Но вот как насчет стратегии? В ходе прямой линии Путин произнес слова, которые достойны считаться политическим девизом всего его правления: «Стабильность — это не стояние или топтание на месте. Стабильность — это стабильное развитие». Но вот только чего больше в путинской стабильности: развития или топтания на месте? Не подошла ли сама путинская система вертикали власти к пределу своей полезной жизни? Не потому ли ВВП фактически ничего внятного не смог ответить на «крик души» адвоката Кучерены: почему мы не можем убедить местные власти встречаться с людьми? В течение следующего президентского срока Владимира Владимировича Путина мы сможем на собственном опыте правильно ответить на все эти вопросы.
