Итоги парламентских выборов станут, разумеется, основной темой для обсуждения на этой неделе. Но не менее актуальной темой может стать и характер того, как судят и размышляют об этих выборах.
Главный итог очевиден: “Единая Россия” серьезно уступила свои позиции. И не будь Чечни и Дагестана, Татарстана и Мордовии, не различайся почти вдвое результаты “ЕР” в тех московских районах, где участки были оборудованы КОИБами, и где нет, — последствия для правящей партии могли быть куда хуже — на уровне 41—43%.
Минимальные значения голосования за “ЕР” (29,07% в Ярославской области, 32—34% в крупных промышленных центрах по всей стране) показывают очень интересный факт. Если официальные прогнозисты в последние недели перед выборами давали правящей партии 52—57% голосов, то “голосования” в Интернете — от 10—12 до 22,5% от числа тех, кто готов был идти голосовать (последнюю цифру предоставил самый репрезентативный опрос, в котором по состоянию на 22.20 мск 3 декабря приняли участие 2 059 449 человек — 2% от зарегистрированных избирателей). Итоги показали: реальные результаты пришлись на средние значения между официозом и Интернетом.
Это, пожалуй, один из важнейших результатов выборов: позиция россиян отныне все больше будет ориентироваться на те смыслы и установки, которые вырабатываются вне официально контролируемого информационного поля.
Непосредственно в день выборов и в ночь подсчета голосов этот сдвиг мог быть замечен в аналитических программах, организованных на телеканалах и радиостанциях.
Самая масштабная из них, на телеканале “Россия”, которую вел Владимир Соловьев, очень четко указывала на изменившееся сознание общества. Сергей Шаргунов и Ирина Ясина, Константин Ремчуков и Игорь Юргенс, Ирина Хакамада и Николай Злобин говорили так, что могло показаться: мы вернулись в годы, предшествовавшие разгрому НТВ и посадке М.Ходорковского, построению “вертикали власти” и воцарению на Кавказе Р.Кадырова. Конечно, это пока только удел относительно узкой аудитории и прерогатива одного-единственного “электорального” вечера, но тенденция налицо.
Вернуть в Россию единомыслие “Единой России” не под силу. Пространство свободы расширяется. Последнее не означает, что со дня на день по стране начнутся волнения, спровоцированные объявлениями в Facebook'e. Их-то как раз наверняка не случится. Просто общество перестанет врать самому себе. Начнет понимать, что власть не только не безгрешна, но и уязвима. Сменяема. Подвижна.
“Единой России” не стоит надеяться на успех на региональных выборах в марте и октябре 2012 года. А это значит, что даже при нынешней системе назначения губернаторов Кремлю придется принимать во внимание интересы и желания регионов. И как только на местах поймут, что путь наверх открывается не только членством в правящей партии, ее монополия будет сломлена, что означает быстрый закат всей существующей системы управления.
Новый уровень свободы не появился в программе В.Соловьева — он в ней лишь проявился, а формировался на протяжении нескольких предшествующих лет. Все-таки мы нормальная европейская страна, и наш народ — не бессловесное стадо, каким его хотела бы видеть власть.
На это некоторые скажут, что существует другая проблема: политический вектор смотрит влево, люди хотят отнять у “силовой олигархии” власть и богатство — и далеко не факт, что они смогут оптимально ими воспользоваться. Но это сейчас не самое важное: любая жизнь лучше комы, любое развитие лучше “стабильности”.
