Старый анекдот. С «бородой». ЦРУ решило заслать в СССР своего супершпиона. На его подготовку ушли годы. Он изучил наизусть весь словарь Ожегова, все пословицы и поговорки Даля, 40 томов Маркса—Энгельса, 30 томов Ленина и 11 — Сталина. Он в совершенстве владел ленинградским говорком, московским произношением, волжским оканьем. И вот это чудо шпионской природы забросили в нашу тайгу. Избавившись от парашюта, идеальный разведчик вышел на дорогу. Через некоторое время ему повстречалась стайка пионеров. «За дело Ленина—Сталина будьте готовы!» — приветствовал их супер-Бонд. «Всегда готовы!» — отвечали пионеры. И тут же сдали шпиона чекистам. Шпион был потрясен: «Дети, как вам удалось меня разоблачить?» «Да по цвету лица. У нас в тайге негры не водятся!» — хором ответили всегда готовые пионеры...
Современная реальность. Чисто выбритая. Американцы, хлебнув горя с ковбоем Бушем-младшим, втянувшим их в две войны, навлекшим на страну финансовый кризис, наделавшим триллионные долги, сделавшим глубокое обрезание демократическим правам и свободам, решили привести в Белый дом интеллектуала. Искали долго, но, наконец, нашли. И не просто интеллектуала, а суперинтеллектуала. Он был блестящим выпускником Гарвардского университета, имел степень доктора юридических наук, сам писал свои книги, не прибегая к услугам писак-«призраков», был большим любителем поэзии и баскетбола, имел опыт работы не только с истеблишментом Вашингтона, но и с народной общиной Чикаго. К тому же он был молод, высок, красив, хорошо воспитан и не клал на стол ноги, обутые в ковбойские сапоги, хотя бы уже потому, что ни при какой погоде не носил подобной обуви. В отличие от Буша он был против войны в Ираке, против тюрьмы в Гуантанамо и иных нарушений прав и свобод.
Вполне естественно, что этот политический супермен выиграл президентские выборы с подавляющим большинством. Его инаугурация вылилась во всенародное торжество. Но не успел супермен вселиться в Белый дом, как пришедшие в себя от эйфории американцы обнаружили, что избрали президентом негра. С сугубо неамериканским именем Барак Хуссейн Обама! Не хватало того, что его отцом был кенийский негр, его матерью оказалась хиппарка-бунтарка из Канзаса! Абсолютно гремучая смесь черного ислама и белого марксизма!
«Он не наш!» — воскликнула политкорректная Америка. Неполиткорректная была более откровенной: «Пусть возвращается к себе в Африку и залезает на дерево, с которого слез!» (Это не мое «изобретение». Фраза была произнесена одним конгрессменом-республиканцем.) Слова «не наш» не были, так сказать, лишь эмоциональным всплеском. За ними стояли обвинения в узурпации власти. Согласно Конституции США, президентом страны может быть лишь тот, кто родился на американской территории. А Обама, утверждали «прозревшие», родился не на Гавайях, а в Кении. Значит, его пребывание в Белом доме антиконституционно, а выдворение из оного любыми средствами — законно.
Синдром летучей мыши
Битву за изгнание Обамы из Белого дома возглавил миллиардер Дональд Трамп. Началась охота под лозунгом «Покажи сертификат о твоем рождении!». Обама долго отказывался. Он считал ниже своего достоинства доказывать, что он американец. Но компания «Покажи сертификат!» приняла такой размах, что Обаме пришлось смирить гордыню. Белый дом опубликовал оригинал свидетельства, согласно которому Обама родился в 7 часов 24 минуты 4 августа 1961 года на Гавайях, а не в кенийском городе с труднопроизносимым названием Ньянггома Когело. Дональд Трамп был посрамлен.
Конечно, трудно доказывать, что ты не верблюд, но еще труднее, что ты не коммунист, не социалист, не фашист, не исламский экстремист, не «черная пантера». К сожалению, Обама пошел по этому пути. И это было почти фатальной ошибкой. Отнимало пропасть времени от государственных дел. И роковым образом влияло на эти же дела.
Я называю эту коллизию синдромом летучей мыши. У Эзопа мышь захотела стать птицей и летать. Боги наказали ее и дали ей крылья. Но с тех пор ее не признают за свою ни мыши, ни птицы. Обама пришел в Белый дом, располагая мандатом на радикальные перемены. Избиратели дали ему карт-бланш. Но Буш оставил ему в наследство две войны, финансовый кризис и лежащую в развалинах автомобильную промышленность. Как тут быть?
Выяснилось, что его ахиллесова пята не Кения, а Гарвард, не популизм, а элитизм. Когда-то президентов Кеннеди и Джонсона во вьетнамскую авантюру затянула блистательная когорта выпускников университетов «Лиги плюща» — Гарварда, Принстона, Йеля. Они получили название «The best and the brightest» — «Самые лучшие и способные». Сначала это звучало похвалой, затем превратилось в насмешку. Для менеджмента финансового Вьетнама Обама призвал под свои знамена новое поколение «Самых лучших и способных» из тех же кущей «Лиги плюща». Ни один из них не был негром. Все лилейно белые. Никто с «Main street» («главной улицы»). Все с Уолл-стрита. Естественно, эти «The best and the brightest» стали спасать свою стрит, а не главную, бороться за прибыли «одного процента», а не против безработицы. 800 миллиардов долларов были откачаны из карманов налогоплательщиков в основном среднего класса в сейфы главных финансовых институций страны. Автомобильную промышленность взвалило на свои плечи государство, то есть те же налогоплательщики.
Иного и нельзя было ожидать от команды, в которой министром финансов был гарвардский птенец Тимати Гейтнер, а главой Совета по трудоустройству — Джеффри Иммелт, бывший главноуправляющий «Дженерал электрик», той самой, которая, заработав в 2010 году $14,2 млрд., ухитрилась не заплатить ни цента (!) налогов, зато сократила на одну пятую число своих служащих. Вот это верительная грамота! Вся эта гоп-компания находилась под крылом еще одного гарвардца, но уже не птенца, а стервятника — Роберта Рубина. Окопавшись в Citigroup, где он получал 15 миллионов долларов в год, Рубин заставил налогоплательщиков заплатить за спасение этого банка 45 миллиардов долларов и лишил работы 52 000 его служащих.
А ведь Обама вселился в Белый дом как подлинный популист. Почему же он пригрел этих «The best and the brightest»? Почему не прогнал? Почему в его риторике были слова «надежда» и «перемена», но не было гроздьев гнева?
А потому, что пуще всего он боялся выглядеть «рассерженным черным человеком», которым белые матери пугают своих детей. Не будь он политиком, он выбелил бы себе лицо, как это сделал Майкл Джексон. Недавно журнал G.Q. опубликовал портрет «идеального» Обамы. У него на голове была прическа... Рейгана. Обама, если вы заметили, всегда очень коротко стрижет себе волосы, чтобы они не закурчавились. Америка не перенесет президента с прической «афро».
«Шишки на дороге» и «жирные коты»
Летучая мышь не в состоянии угодить ни птицам, ни мышам. Вместе с маской «разгневанного черного человека» Обаме пришлось зачехлить мяч популизма. И тут же «чаевники» («tea-party», недавно возникшее движение лжепопулистов) обрушили на него обвинения в том, что он не общенародный президент, а яйцеголовый профессор, читающий стране нотации. Самым опасным оказалось то, что «чаевники» толкнули Обаму на стезю псевдопопулизма. Он вдруг заговорил о финансовом аскетизме, хотя для создания рабочих мест как раз необходимы государственные расходы.
Финансовый аскетизм оказался не только плохой экономикой, но и плохой политикой. Дефицит, долги, потолок долга никогда не были политическим приоритетом американцев. Согласно данным Института Гэллапа, только 2% американцев считают дефицит главным приоритетом, а 11% — безработицу. По данным опроса телеканала CBS, на вопрос: «На чем должен концентрировать свою деятельность Конгресс?» — 56% ответили «экономика, безработица» и только 4% — «сокращение дефицита».
Когда Обама стал президентом, безработица в стране составляла 7,8%. Сейчас она дошла до 9,1%. Это более 14 млн. человек. Пресса трубила, что после Рузвельта, переизбранного на второй срок при безработице в 7,2%, ни один президент не переизбирался, если безработица была выше этого показателя. (Рейган был переизбран в 1984 году при уровне безработицы как раз в 7,2.) И тем не менее Обама зациклился на дефиците, а о безработице умудрился сказать, что она «шишка на дороге». Возмущение охватило 14 миллионов «шишек» и их семейства. Республиканцы поймали Обаму на контрприеме. Ромни, его основной соперник на предстоящих президентских выборах, запустил в Интернет такую видеорекламу: по пустыне шагают безработные. Когда их лица показывают крупным планом, каждый из них произносит в объектив: «Я американец, а не шишка на дороге».
Администрация выкинула лозунг «Выиграем будущее!» А президент решил восстановить равновесие, нарушенное «шишками», и впервые осмелился назвать «жирными котами» банкиров Уолл-стрита. Его немедленно заклеймили «фанатиком-антикапиталистом». Летучая мышь вновь оказалась меж двух огней. Ее отвергли и «шишки», и «жирные коты». Через несколько недель Обама взял назад свои слова о «жирных котах». Грядут выборы, а у «жирных котов» доллары — «нефть политики». Газета «Нью-Йорк таймс» вышла с первополосным заголовком «Обама пытается вновь заполучить уолл-стритовский нал». Речь шла об обеде в ресторане «Дэннель», о котором один из его участников сказал: «Странно. Тот самый президент, который обозвал нас „жирными котами“, пригласил нас на обед из шести блюд стоимостью в $195 на одну персону».
Ничего странного в этом не было. Но не было и искомого Обамой баланса, ибо «шишки» — это Эверест безработицы, а «жирные коты» — они и есть «жирные коты». Маленький человек может потерять работу, а большие банки слишком большие, чтобы допустить их банкротство. (Вторая часть этой фразы стала заклинанием и Вашингтона, и Уолл-стрита.) Выскочив из кризисного водоворота, банки расплатились за него деньгами «шишек». А затем вообще закусили удила.
Обещать — не значит жениться
Настоящего баланса между мышами и птицами быть не может. Это утопия. Налогоплательщики в годы кризиса вызволили элиту. Сейчас очередь элиты подсобить налогоплательщикам. Но элита едет, когда-то будет. Республиканское большинство в палате представителей Конгресса США выступает против любых расходов, создающих рабочие места. Его кредо — никаких повышений налогов! А ведь речь идет лишь об одном проценте населения — мультимиллионерах и миллиардерах. И корпорациях. В своей инаугурационной речи Обама провозглашал: «Нация, заботящаяся только о преуспевающих, не будет преуспевать». Но вот ради достижения «двупартийного» решения проблемы долга и долгового потолка Обама пошел на принципиальные уступки — на сокращение расходов на 4 триллиона долларов! Но республиканцы говорят «нет», хотя это больше того, что они сами предлагали. Почему? А потому, что их истинная цель — свергнуть Обаму. И вот любая инициатива, исходящая от Белого дома, отвергается. Бедные становятся беднее, богатые — богаче. Законы писаны только для первых. За все время президентства Обамы под суд пошли около миллиона незаконных иммигрантов. Но ни одного банкира не наказала Фемида за прошлый год. Сейчас губернаторы и генеральные прокуроры штатов готовят «национальное финансовое урегулирование» — закрытие дел тех лиц и банков, которые были виновны в недавнем кризисе. Это даже не амнистия. Это скорее укрывательство преступников.
В политике, включая внешнюю, Обама также отступил от своих предвыборных обещаний. Он не ликвидировал тюрьму на Гуантанамо. Не отменил антиконституционные указы своего предшественника, разрешающие подслушивание граждан без судебной санкции. Сделал войну в Афганистане из бушевской — своей, обамовской. Застрял на полпути в Ливии. «Перезагрузка» в отношениях с Россией то и дело буксует. Шаг вперед в «перезагрузке» чередуется с шагом, а то и двумя назад. Хотя надо признать, что солидная вина в этом ложится и на Москву. Единственный осязаемый успех — это ликвидация лидера «Аль-Каиды» Усамы бен Ладена.
Приход Обамы в Белый дом породил надежды среди негритянского населения Соединенных Штатов на то, что «свой президент» поможет в ликвидации социального и экономического неравенства. Но и эти надежды не оправдались. Обама больше всего опасается ярлыка «негритянского президента» — в смысле президента негров, для негров. Он отстраняется от вмешательства в дела, имеющие расовую подкладку. Под влиянием правых он «отбортнул» своего духовного наставника преподобного Райта, поскольку его проповеди звучали слишком радикально для слуха белого человека. Пожертвовал Обама и дружбой с профессором Биллом Эйерсом, взгляды которого показались обществу слишком уж социалистическими. Вместо Райта и Эйерса в свите Обамы гарвардские профессора и кудесники с Уолл-стрит. Либеральное крыло демократической партии стало по существу оппозицией власти Обамы. А негры? Согласно последним данным Института Гэллапа, вилка уровня жизни «белые—черные» еще больше возросла и составляет сейчас 20:1.
Заслуженное лицо Америки
Первое, что сразу бросается в глаза при взгляде на Обаму, это то, что его волосы значительно поседели, а складки вокруг рта стали резче и углубились. Увеличились мешки под глазами, что делает его взгляд усталым, а выражение лица утомленным. На вид президент несколько похудел, хотя соотношение веса и роста у него идеальное. Пульс и давление крови превосходные: пульс — 56 ударов в минуту, давление — 105 на 62...
Но я, кажется, отдалился от лица Обамы. Брови его по-прежнему густы и без седины. Подбородок тверд, шея упруга. Запишем это ему в плюсы. Большие уши — инспирация для карикатуристов — тоже плюс. Как говорит старлетка Тайра Бэнкс, «большие уши президента свидетельствуют о том, что он слышит страну, а его сверкающие глаза — что он визионер-провидец». В прошлом году в Университете Тафта был проведен эксперимент. Студентам показали пачку фотографий, чтобы они определили, кто есть кто — кто республиканец, кто демократ. Студенты почти безошибочно решили этот ребус. Республиканцы, говорили они, выглядят скорее властными, демократы — более человечными. Обама в свои 50 лет выглядит, так сказать, властно-человечным. Это вполне укладывается в его положение летучей мыши, в двойственность его политического портрета, характера.
Старение еще не закралось в лицо Обамы. По словам доктора Джулиуса Фью, пластического хирурга из Чикаго, существует «святая троица» возрастных перемен в лице. Во-первых, морщины и возрастные пятна, а также другие поверхностные изменения, вызванные солнцем и курением. Во-вторых, то, что пластические хирурги называют «потерей в массе», — сокращение жировых наслоений на щеках, что придает лицу изможденный вид и еще больше делает заметными мешки под глазами. И наконец, общее «ссутуливание». Доктор Фью считает, что «троица» пока обходит стороной Обаму, хотя он и курит. Этому способствует смуглый цвет кожи его лица, защищающий от солнечных лучей. Кроме того, смуглая кожа содержит больше жиров и поэтому упорнее сопротивляется появлению морщин. У цветных уже в детском возрасте щеки толще, чем у белых. Поэтому к 50 годам у негров потеря жировых прослоек не так заметна, как у белых, и они продолжают выглядеть молодо. Зато у черных глаза с годами западают быстрее, чем у белых.
Подводя итоги своим наблюдениям над лицом Обамы, доктор Фью говорит: «Некоторые мужчины с годами выглядят лучше. Детскость исчезает с их лица. Седина и морщины свидетельствуют об их опыте и мудрости. Президент Обама — один из тех людей, которые с годами хорошеют. Когда я смотрю на президента, я вижу комбинацию хорошей генетики и добавочной защитной пигментации. Конечно, он поседел, но седина не старит его лицо, наоборот, делает его более привлекательным. Седина говорит одно, лицо — нечто другое». Как видите, все тот же синдром летучей мыши.
Капитан «Титаника»
Невольно позавидуешь пластическим хирургам. Как легко они набрасывают портреты своей натуры! Набросать политический портрет того же Обамы куда сложнее. Это скорее как портрет Дориана Грея, где совпадение с натурой находится в постоянном движении и изменении. Одни, как, например, сенатор Крис Кунс, называют Обаму капитаном «Титаника». Другие говорят, что Обама не хочет рулить. Он, мол, хочет, чтобы его только любили. Итак, получается черный Нарцисс на капитанском мостике того же «Титаника». Одни сравнивают Обаму со сварливым профессором и строгим родителем. Другие — с обольстительным обманщиком-любовником. Одни тревожатся, что Обама «на глазах» превращается в безвольного Джимми Картера. Другие радуются тому, что из него вылупился волевой и образованный Джордж Буш. Если просеять все это сквозь сито эмоций, то в остатке останется: одни хотят видеть Обаму по-прежнему на пьедестале, другие, напротив, хотят сбросить его с пьедестала и даже готовы подложить под него динамит.
Здесь, как в греческих трагедиях, неизбежно возникает тема политического рока — переизбрания. Она роковая, но отдельная. Поэтому я ограничусь только предсказанием. Победит Барак Хуссейн Обама. В 2012 году он будет переизбран президентом Соединенных Штатов.
В 1934 году великий негритянский поэт Лэнгстон Хьюз написал «Балладу о Рузвельте». В ней есть такие строки:
Котелок был пуст,
Буфет и шкаф — тоже.
Я спросил отца:
В чем тут дело?
Я жду Рузвельта, сынок,
Рузвельта, Рузвельта,
Жду Рузвельта, сынок...
Современный Лэнгстон Хьюз, несомненно, написал бы «Балладу об Обаме». Несмотря на разочаровывающий первый срок, Америка все еще находится «В ожидании Годо», то есть Обамы. Беккетовская пьеса была театром абсурда. Ее балладный вариант — театр политического абсурда.
С войском ждущих Обаме не победить. Ему необходимы активные силы. И открытое забрало. Летучие мыши никогда не станут орлами. Здесь никакие пластические хирурги, даже из родного Обаминого Чикаго, не помогут.
Миннеаполис
