Народному фронту не стукнуло еще и недели от роду, как директора предприятий Саратовской области приняли решение: “Все — на Фронт!”. Порешили и за себя, и за того парня. Так, с легкой руки руководящего звена, к ОНФ присоединились и стар и млад. Но куда и зачем они вступили — большинство новобранцев до сих пор не поняли…
Директор школы: “Несогласные — это неработающие, ленивые люди…”
Передо мной список организаций Саратовской области, вступивших в ОНФ. В лидерах — Базарно-Карабулакский район. Добровольцами на Фронт от этого района записались порядка 20 поселковых школ, детсады, техникумы, интернат для умственно отсталых детей, птицефабрики, крупные совхозы, муниципальный отдел культуры, десяток ЗАО и ООО… Всего около 3000 человек. Но на этом точку ставить рано. Набор на фронт продолжается. И то ли еще будет.
До райцентра Базарный Карабулак — два часа езды от Саратова. Первым делом отправляюсь в школу № 2, сотрудники которой пополнили ряды ОНФ.
На здании школы реет российский флаг. Во дворе кучкуются дети под зорким оком учителей.
Подхожу к преподавателям. Услышав про Народный фронт, женщины спешно ретируются: “Решение принимало руководство, мы тут ни при чем”.
Руководство — это директор школы Наталья Викторовна Трошина.
— В Карабулаке живет активное население. Мы всегда поддерживали позицию президента, стараемся идти в ногу со временем, — объясняет Наталья Викторовна. — Формирование Народного фронта восприняли как призыв к действию. Нам необходимо было вступить в эту организацию, дабы сплотить народ на общую работу. И теперь мы обязаны идти до конца.
Разглядываю кабинет директора. На самом видном месте — портрет президента, рядом — двуглавый орел, на стене — текст гимна России. У нас в школе — 73 сотрудника. 68 из них вступили в Народный фронт, — продолжает Трошина.
— Остальные — в оппозиции?
— Вы что? — искренне удивляется женщина. — Просто 5 человек находились в декрете — мы их не стали беспокоить. Среди наших не нашлось таких, кто бы сказал: “Не хочу присоединяться”. Это раньше новые решения принимали в штыки, потому что единогласия в коллективе не было. Теперь все изменилось. Ведь я четко дала понять сотрудникам, что, только объединившись, мы многого добьемся.
Чего именно добьются сотрудники школы — директор не пояснила. Зато поведала, как ковался Народный фронт в Базарном Карабулаке.
— Глава администрации собрал нас на конференции, посвященной Народному фронту. Среди присутствовавших насчитывалось 23 члена “Единой России” и 27 сторонников правящей партии…
— Вы сторонник?
— Я член партии “Единая Россия”, — с гордостью рапортует женщина и продолжает: — Собирали еще общественный совет, где присутствовали руководители предприятий — им тоже объясняли идеи Народного фронта. Инициатива внедрить на Фронт коллектив школы № 2 исходила от меня.
— И как это происходило?
— Написали заявление на имя Владимира Владимировича Путина, что готовы вступить в ОНФ. Вот и все.
— Паспортные данные людей переписывали?
— Нет. Даже фамилии не требовали. Просто отправили заявку, что коллектив в составе 68 человек готов пойти на Фронт. Наверное, данные потребуют, когда начнется непосредственное формирование ОНФ. Абы кого не возьмут. Вообще в Карабулаке уже давно есть свой народный фронт. Например, в мае весь наш поселок добровольно вышел на уборку территории. Никто никого не принуждал. Трудились совершенно бесплатно! Видите, какой здесь сплоченный народ живет.
— И все-таки — несогласные были?
— Несогласные всегда есть, — вздыхает Трошина. — Но, как правило, это неработающие, ленивые люди. А рабочий класс всегда тянется за руководителем. Стоило спросить: “Вы пойдете на Фронт?”. И тут же лес рук: “Мы пойдем!”.
Женщина подытожила разговор репликой из советского прошлого: “От Фронта я жду единства и согласия…”.
На том и расстались.
…Следующим пунктом моей программы значилось: муниципальное учреждение “Отдел культуры” администрации Базарно-Карабулакского района. На Фронт от этой организации записались аж 234 человека.
Отправляюсь в местный Дом культуры. На пороге меня встречает женщина лет сорока.
— Вы вступили в Народный фронт? — вопрос, кажется, немного смутил работника культуры.
— А что, надо было? Нам никто не предлагал. Но если надо — вступим, — нашлась собеседница. — У нас в здании располагается отделение “Единой России” — у них обо всем и спросите.
Компанию единороссов я застала за чаепитием. За накрытым столом сидел и глава Базарно-Карабулакского района Александр Сергеевич Романов. Собственно, кому, как не ему, держать ответ за родную вотчину.
— Наши люди берегут власть, которая есть. Мы не хотим и боимся изменений. Курс ВВП и президента — верный, — чеканит Александр Сергеевич. — Трудности, конечно, есть — перебои с водой, техникой, волнуют нас и проблемы малокомплектных школ, но мы все преодолеваем. И Народный фронт нам поможет.
Дальше Романов упомянул эпизод с уборкой территории, про который мне ранее поведала директор школы.
— Мы ведь людям тогда подарки вручали за самый красивый дом, лучшую территорию, — добавляет Александр Сергеевич. — Пароварки, чайники дарили, кому-то перепала микроволновка…
Пламенную речь главы города прервала депутат Народного собрания Лариса Петровна.
— Присоединение к Фронту усилит наше общество, улучшит жизнь! — с оптимизмом заявляет собеседница. — К нам ведь даже коммунисты переметнулись. Вот недавно приходила записаться в Народный фронт пенсионерка — она домоуправ, ярая коммунистка.
— Неужели не нашлось ни одного человека, который отказался бы от своего участия в ОНФ?
— Не нашлось. Правда, некоторые сомневались, просили время на обдумывание решения. Но на следующий день давали согласие. Вот с нами сидит и представитель Пенсионного фонда, — кивает в сторону молодой девушки. — У них тоже все присоединились к Фронту.
Представительница названного фонда неожиданно зарделась:
— Нет, мы еще не вступили…
— Как не вступили? Так обязательно подавайте заявление, пока не поздно, — пожурил даму глава района.
Не сомневаюсь, что списки ОНФ пополнятся как минимум еще одной организацией.
Директор детсада “Теремок”: “Все должны присоединиться. Такова роль партии! “
Из ДК отправляюсь прямиком на птицефабрику Карабулака. Как-никак 30 работников фермы теперь являются членами ОНФ.
В разгар рабочего дня двери фабричной администрации заперты на амбарный замок. Зато настежь распахнуты ворота — несмотря на предостережение: “Вход и въезд посторонним строго воспрещен!”.
На территории ни души. Не слышно даже кудахтанья птиц. Цеха, где содержатся куры, построены в 1979 году. И с тех пор, по всей видимости, ремонта не было. Участок вокруг тоже выглядит заброшенным. Успеваю сделать несколько кадров, как из-за кустов выныривает мужик с лопатой: “Фотографировать запрещено! И проходить сюда нельзя — санитарная зона”.
Но, услышав про Народный фронт, работник птицефермы сменил гнев на милость.
— У нас все вступили — руководство приказало, — говорит собеседник, пожелавший остаться неизвестным.
— А если бы отказались вступить?
— А ну как отказались? Да бросьте вы. Кому охота работы лишиться? Хотя многие наши так и не поняли, куда и зачем нас записали.
— Вы поняли?
— Вот лично я ничего и не понял. Ясно одно — работать надо, а государство не помогает.
— Директор не разъяснил вам, что это за движение?
— Директор наш был на каком-то совещании, после чего пытался до нас донести услышанное. Но мы народ дремучий, не до политики нам. Прокормиться бы на 4 тысячи рублей в месяц. Короче, дали свое согласие, авось зарплату прибавят…
По поводу прибавки к зарплате мужик, конечно, загнул. Но чем черт не шутит…
Я тем временем отправилась в детский садик “Теремок”.
— Все вопросы к нашему директору, — услышав слово “фронт”, испуганно отмахнулась от меня воспитательница.
— Ну так вы же тоже член Народного фронта?
— Что-то такое припоминаю, — хмурит лоб женщина. — Куда-то нас действительно записывали, но я толком не поняла…
Директор “Теремка” Ольга Владимировна — человек партийный, строгий и, как все начальники, подозрительный. Сначала даже думала звонить в Министерство образования за советом — стоит ли вести беседу с приезжими журналистами. Неожиданно передумала.
— Я секретарь регионального отделения партии “Единая Россия”. Всегда была лидером, давно участвую во всех общественных мероприятиях, поддерживаю политику правящей партии. Вот послушала послание Путина и решила идею ОНФ донести до сотрудников детсада.
— Но ваши воспитатели так и не поняли, куда их записали…
— Ну что же, до некоторых не сразу доходит — сказывается недостаток образования.
— Так, может, не стоило тогда им навязывать идеи Фронта?
— Все должны вступить — значит, все! Такова роль партии! И люди меня поддержали. Я новый человек в коллективе, но вижу, что здесь трудится сплоченный народ. Воспитатели, нянечки дружно решили: “Надо, значит, надо”. “Не хочу, не буду! “— капризов не звучало. Но, заметьте, никто никого не принуждал. Я у каждого поинтересовалась: “Вы точно не против?”. Отвечали: “В принципе не против”.
Действительно, как тут воспротивишься?
Самый большой резонанс в прессе вызвало присоединение к ОНФ коллектива Базарно-Карабулакского детского дома-интерната для умственно отсталых детей. Там меня встретили враждебно.
— Ни в какой фронт не вступала и не собираюсь вступать, — не поднимая головы от компьютерного монитора, бросила девушка-секретарь.
Я зачитываю официальный список членов регионального координационного совета ОНФ, подтверждающий, что от интерната заявлено 152 человека.
— Комментарии излишни, — только и ответила собеседница.
Баба Валя из Содома: “Мои данные переписали, сказали: собирайся, старуха, на Фронт. Война, что ли, началась?“
Самую большую славу в связи с ОНФ в районе снискало село Большой Содом. И все благодаря своему названию. 45 работников сельхозартели “Содомская” дружно присоединились к Народному фронту.
По дороге в Содом заезжаем в небольшое село Нееловское. В списках ОНФ оно не значится. Вот тебе и противостояние.
Первая остановка — лесхоз. При въезде — шлагбаум и покосившаяся будка охранника. Тут же на лавке лузгают семечки пожилой мужчина и молодой парень. Вопрос о Народном фронте заставил обоих серьезно призадуматься.
— Че это такое? Слыхом не слыхивали… — кряхтит старик.
— Ты нам расскажи подробнее, может, мы тоже туда запишемся, — ухмыляется второй.
А не слышали эти товарищи про ОНФ по одной простой причине — в Народном фронте не место пьяницам и тунеядцам — так решили в районной администрации.
— Работы здесь нет. От лесхоза осталось одно название, — поясняют собеседники. — Всех разогнали — осталось 10 человек на весь лес. Шишей-то нет, платить нам нечем. Ну а мы так, считай, за спасибо тут время убиваем. Даже похмелиться не на что.
— Не всем на Руси жить хорошо! — философствует дед. — Таких, как мы, даже на Фронт не зовут!
Еще полчаса езды по разбитой трассе — и я в Большом Содоме. Сельхозартель встречает запахом навоза и свежескошенной травы. Мимо идет рыжеволосый юноша лет 25.
— Вы присоединились к Народному фронту? — останавливаю парня.
— Да, вступил. У нас тут все вступили.
— Как это происходило?
— Собрали всех в Доме культуры около месяца назад, рассказали, что надо вступать, — ну я и вступил.
— Вы поняли, что это такое?
— Не-а, не понял.
— Что говорили на собрании?
— Я же говорю — ничего не понял…
— Зачем же вступили?
— Я че, рыжий, что ли? Все записались, и я записался…
Разговор явно не клеился.
Замечаю около комбайна рослого молодого человека. Он представился: “Клычев Фархад Назарович”. И отчитался: “В совхозе работаю газоэлектросварщиком с 2005 года”.
— Все сотрудники артели вступили в Народный фронт, — говорил Клычев с неподдельной гордостью. — Сначала в ДК провели сход. Явка была 100-процентной. Собрались жители близлежащих деревень — пришли с Малого Содома и Холиневки. Наш председатель артели держал речь. Ну что я понял про Народный фронт? Чтобы быть первыми во всем, надо объединяться. Вот все и вступили. Никто не сопротивлялся. Я до этого даже не знал, что такое ОНФ.
— Теперь знаете?
— Ну… это, кто за Путина и Медведева. Мы здесь все давно за них голосуем.
— Ну так что же это все-таки за Фронт, какие идеи там продвигают?
— Политика Путина и Медведева ясна, — гнет свою линию Клычев. — Нас всех все устраивает. Зарплата 12 тысяч рублей — это когда уборочная пора. Зимой получаем поменьше — 4 тысячи. Но тоже хорошо.
Пока мы беседовали, в совхоз подъехал председатель Петр Алексеевич Бутунин. Тот самый, который проводил сход на селе.
— Вот была “Единая Россия” — мы за нее голосовали, а теперь появился “Единый фронт”… — начал Бутунин.
— Народный фронт… — поправляю.
— Да какая разница, — машет рукой председатель. — Нам хочется стабильности. А правящая партия за нас радеет. Вот в прошлом году была жуткая засуха, так государство нам хлеба выделяло. А то бы друг друга сожрали. Технику недавно купили не без участия правительства. И как тут их не поддержать? Позвольте… Вот сейчас слух прошел, что во многих регионах саранча губит урожай. А нам она не страшна — нет у нас брошенных полей. Все зреет! А на прошлой неделе мощный град обрушился на Содом. А нам хоть бы хны! Вреда он нам не нанес. А все потому что, как только мы вступили в Народный фронт, дела сразу пошли в гору…
Главный зоотехник Сергей Вакаев берется продемонстрировать мне образцовое хозяйство. Но по дороге в хлев не выдерживает:
— Мы — как то стадо баранов — куда нам скажут, туда идем. А жизнь здесь на самом деле хреновая. Молодежь из села бежит, зарплаты маленькие. И лучше уже не будет — в Народном фронте ты или нет… Но я все равно вступил. Пользы от этого никакой, но и худа нет… Жена моя в районной администрации работает — она вроде как из другого стада. Но мы с ней встретились в ОНФ — их тоже обязали вступить.
Навстречу бодро шагает миловидная женщина.
— Наша красавица, дежурная телятница Татьяна Епифанова, по совместительству член Фронта, — представляет даму зоотехник.
Дежурная телятница немного смущается.
— Мы всей семьей вступили, но что это за Фронт такой — я не поняла, — разводит руками Епифанова. — Главное, что взносов никаких платить не надо. Вот и наши активистки-коммунистки — баба Роза с бабой Валей тоже вроде пополнили ряды Фронта.
Валентине Викторовне Грачевой далеко за 70. Баба Валя в Содоме — местная знаменитость. Прожила здесь всю жизнь, войну прошла, а теперь взяла на себя роль местного батюшки — отпевает покойников.
— Приходила ко мне на дом библиотекарь, переписала мои данные, — вспоминает баба Валя. — Про Фронт что-то долдонила. Я же в свое время воевала, думала, опять собираться надо, что ли? Спросить постеснялась. Но документы свои отдала. Я ведь председатель слободы округа — не могу остаться в стороне от народа.
Гробовщики: “Согласия у нас не спрашивали”
Город-спутник Саратова Энгельс тоже отличился по линии ОНФ. Здесь волею судеб в Народном фронте оказались коллектив музыкального лицея имени Шнитке, МУП “Ритуал”, мясокомбинат и молочный комбинат, все пять поликлиник города. Правда, некоторые сотрудники названных предприятий узнали о своем новом статусе от спецкора “МК”.
На фасаде музыкально-эстетического лицея имени Альфреда Шнитке красуется логотип “Единой России”. Но при ближайшем рассмотрении замечаю некоторую разницу — вместо медведя изображен бык, вместо надписи “ЕР” — “Энгельс Покровск”. Наверху приписка — “Создавая новое, сохраняем лучшее”.
— Как только мы вступили в Народный фронт, нам велели изготовить баннер и повесить его на фасад лицея. Правда похоже на символику “ЕР”? Даже цветовая гамма сохранена. Такие плакаты и флаги развешаны по всему городу, — разговорились сотрудники школы. — Что такое Народный фронт, нам никто не объяснял. Сразу поставили нас перед фактом. Решение принимала директор. Записали туда всех преподавателей и обслуживающий персонал в составе 76 человек. Собрание, может, и проводили, но мы там не присутствовали.
А вот как разъяснила ситуацию директор лицея Ирина Владимировна Сергеева.
— На собрании присутствовали директора всех школ. Поймите, я — музыкант, далека от политики, никогда ею не интересовалась, не стремилась в партию. Мне 57 лет — я независимый человек, и заставить меня пойти против воли невозможно. Тем более со многими тезисами в декларации ОНФ я не согласна. Но раз пошла такая тенденция — лучше быть в тенденции, чем вне. Присоединиться к Фронту нужно было обязательно. Это наша система. И ее надо уважать.
— А баннер кто сказал повесить?
— Баннер — тоже тенденция…
На выходе из лицея меня догнала преподаватель живописи Татьяна Анатольевна Бурмистрова.
— Я первый раз слышу о том, что нас записали в Народный фронт. Я своего согласия не давала, ничего не подписывала.
— Так вас все равно записали…
— Да нет, вы, наверное, просто что-то не поняли, — наивно предполагает Бурмистрова. — Никто нас не записывал. Тем более зачем все это? Зарплаты ведь выше не станут. И вообще на данный момент мне ближе коммунистические идеи…
Недалеко от лицея — городская поликлиника № 3. Здесь ряды Народного фронта пополнили 240 человек — врачи, медсестры, санитарки…
Ответ за всех держит молодой специалист Алексей Валерьевич Супрунов.
— Сначала образовалась инициативная группа — главврач и его заместитель. Я же, как об этом услышал, сразу решил для себя — надо вступать. Потом провели собрание, разъяснили коллективу что к чему. Подавляющее большинство сотрудников высказались за вступление в ОНФ.
— А меньшинство?
— Меньшинству было все равно. Но мы специально для них готовили доклад, убеждали сомневающихся, что это нужное дело. Народ у нас лояльный — надо, значит, надо. В итоге все 240 человек — в списках Фронта.
— А главврач ваш имеет отношение к “Единой России”?
— Она член партии.
— А что вы ждете от ОНФ?
— Да не знаю… Просто мы все начинания поддерживаем. Говорят, Министерство здравоохранения разработало целую программу модернизации. Сайт у нас свой появился.
— Ну а при чем здесь Народный фронт?
— Народный фронт здесь ни при чем, — устало вздыхает мужчина. — Мы просто хотели высказать свою гражданскую позицию.
Кстати, недавно сотрудник 1-й ГКБ города Саратова оставил в своем блоге послание. Цитирую: “Добровольно-принудительное массовое вступление на Фронт уже стало доброй традицией. На днях прошло собрание в 1-й ГКБ. После выступления, в котором были озвучены все плюсы ОНФ: что жить станет еще лучше, что вступившие во Фронт могут непосредственно донести до власти все проблемы насущные, главврач спросил, кто желает вступить в ОФН? Леса рук не было, и он начал спрашивать каждого присутствовавшего. Одна из врачей сказала, что не может за 5 минут решить, нужно ей вступать в Народный фронт или нет… Гнев главврача не заставил себя долго ждать: “Что значит вы не можете решить! “— и предложил зайти к нему в кабинет после собрания. Поняв, что в добровольном порядке он не соберет достаточного количества голосов, начал назначать сам. В список “добровольцев” вошли даже те, кто не присутствовал на этом собрании. Наверняка они будут “приятно” удивлены оказанным доверием”.
А последним пунктом моей программы был ГУП “Ритуал”. 124 работника энгельских погостов тоже оказались в списках ОНФ.
Однако директор “Ритуала”, он же бывший федеральный судья, искренне удивился: “Я только из отпуска вышел. Не знал, что нас приняли”…
Думаю, директор таким образом попросту решил не вступать в дискуссию с журналистом. Мало ли что выйдет…
Зато его сотрудники не постеснялись в выражениях и выложили все начистоту.
— То нас на выборы загоняли автобусами и предупреждали, за кого голосовать. Теперь с этим Народным фронтом. Мы даже не знаем, что это такое. Главный инженер сходил на какое-то собрание, а потом поставил нас перед фактом, мол, теперь мы все — члены.
На старом кладбище СХИ информацию подтвердили сами гробовщики:
— Слышал, что нас записали в Народный фронт, — закуривает Сергей. — Но я согласия не давал, впрочем, меня и не спрашивали — записали и все. А что это такое, я позже в Интернете прочитал. Вроде какое-то молодежное движение.
Его напарник оказался менее продвинутым. О том, что он теперь член ОНФ, даже не ведал.
— Вот только от вас и узнал? Что это такое? Когда записывали-то? …
Работники нового кладбища “Эльтонское” и вовсе восприняли информацию как розыгрыш.
— Нас записали на Фронт? Да ну! И что теперь делать? — закидали вопросами могильщики. — А за это платить будут? Или мы еще должны вступительные взносы выплатить? Тогда — ну его на фиг, этот Фронт!
Мужики, видимо, хотели еще о чем-то расспросить, да передумали.
— Надо поподробнее узнать про этот Народный фронт, — почесал голову один. — И сообщить кому нужно — нечего меня записывать, староват я для Фронта — возраст у меня давно уже не призывной…
Саратовская обл. — Москва
