Тему снижения ставок страховых взносов поднял президент Дмитрий Медведев около месяца назад. С 1 января текущего года их совокупная ставка была повышена с 26 до 34%, что, по мнению главы государства, может оказаться непосильным для многих видов деятельности. Как сделать так, чтобы и бизнесмены были целы, и доходы из бюджета не выпали, Путин недавно уже обсуждал с профсоюзным лидером Михаилом Шмаковым. И предостерег в среду в своем отчете перед депутатами Госдумы от применения “простых, линейных решений, перекладывая проблемы с бизнеса на плечи рядового гражданина”. “Профсоюзу олигархов” вчера он обещал “помочь нарастить мускулы для будущего развития”, в т.ч. за счет снижения фискального бремени, но вновь подчеркнул необходимость баланса между интересами государства и бизнеса.
В ответ глава РСПП Александр Шохин вчера заявил, что бюджетные расходы можно было бы покрыть за счет отчисления части доходов от приватизации в Фонд национального благосостояния и “более агрессивной” приватизации в принципе. Но для этого необходимо грамотно просчитать, каковой должна быть оптимальная доля участия государства в экономике как предпринимателя.
Заодно Шохин пожаловался Путину, что, хотя у бизнеса есть льготы, зачастую ими невозможно воспользоваться — процедура идентификации предприятия как льготника слишком сложна, да и предоставление льготы предполагает дополнительные проверки на предприятиях, на что не все готовы пойти.
Между тем премьер, памятуя, что встречается все-таки с работодателями, поставил цель — вдвое увеличить производительность труда. “Мы намерены определить обязательный перечень мероприятий по охране труда, которые предприниматели должны финансировать”, — заявил премьер. И сообщил о планах ввести новую систему признания рабочего места вредным. На этом месте, кстати, Путин сделал лирическое отступление, признанное, очевидно, дать понять работодателям, насколько значимой может быть “вредная профессия”. “Когда я ездил на известной “Ладе-Калине”, один из рабочих, причем без всяких претензий к кому-либо, говорил: вот я на гранитодробилке работаю (это машина такая, гранит дробить), так работать можно только в маске, а оно (производство. — “МК”) не считается опасным”, — поведал ВВП. И предупредил, что, как показал случай на той же шахте “Распадская”, если происходит сбой, платить приходится много больше за последствия, чем за обеспечение безопасности.
