11 апреля в дверь белорусского дома постучалась беда. Это страшно, когда в мирное время приходит похоронка. Взрыв на станции метро “Октябрьская” в Минске траурным эхом отозвался в сердцах миллионов. Убиты, покалечены десятки ни в чем не повинных людей. По предварительным данным, речь идет о полутора сотнях раненых и погибших.
Что это было? Теракт!
Даже официальное телевидение, а иного у нас в Беларуси и нет, сразу же запустило в эфир это страшное слово. Для сравнения: летом 2008 года, когда в Минске прогремел взрыв, на слово “теракт” было введено табу. Считалось, что это может происходить где угодно, только не в тихой, упитанной, счастливой Беларуси.
Если судить по месту трагедии, то у преступления — ярко выраженный политический почерк. Автограф террористов оставлен в двух минутах ходьбы от Красного дома, резиденции Александра Лукашенко.
Вариант криминальных разборок следует исключить. Нашли бы задворки подальше и говорили бы друг с другом гораздо тише.
Как повлияет эта трагедия на дальнейший ход событий в стране?
Мне кажется, что количество жертв теракта будет гораздо большим, чем список, представленный министерством здравоохранения. Ведь, кто бы ни стоял за преступлением, несложно предугадать, как распорядится произошедшим официальный Минск.
Страна потеряла привычную устойчивость. Экономическая лихорадка, приступы социальной аритмии видны невооруженным взглядом. В кои-то времена на полках столичных магазинов не было сахара? Когда это подсолнечное масло скупали ящиками? Когда еще очередь в пункт обмена валюты занимали с вечера? В лихие девяностые!
Люди бухтят и ропщут. Недовольство выливается из курилок и кухонь. И тут — этот ужасный взрыв.
Есть большой соблазн подсадить народонаселение Беларуси на шприц белорусского телевидения. Напрашивается общенациональная кампания по выстраиванию и ранжированию жизненных приоритетов для граждан Беларуси. Пропагандисты и агитаторы уже говорят напористо и громко, что нет ничего ценнее жизни. Это правда. Но исподволь в мозги белорусам будут вдалбливать, что для сохранения жизней необходим порядок. Железный и бескомпромиссный. Что порядок и личная безопасность перевешивают на чаше весов и материальное благополучие, и права человека.
Самоограничение в правах и добровольное увеличение списка обязанностей — вот что будет ждать и требовать власть Лукашенко от своих подданных. Силовики получат очередной карт-бланш на восстановление стабильности. А когда силовые структуры рубят, от политической оппозиции летят щепки.
Еще пару дней назад я был бесконечно счастливым человеком, вышедшим из тюрьмы на свободу. Из тюрьмы, где меня на протяжении трех с половиной месяцев держали как политического заложника. Недавнее прошлое вспоминалось как страшный сон...
А сегодня в мой мозг закралась мысль: только находясь в следственном изоляторе КГБ, я имел железное алиби. Нынче же я, как и вся белорусская оппозиция, автоматически зачислен в списки подозреваемых.
В такой ситуации как не воспользоваться возможностью проверить содержимое ваших карманов? Не заглянуть в замочную скважину? Ради вашей же безопасности.
Летом 2008 года после аналогичного теракта в Минске сняли отпечатки пальцев и осуществили слюнозабор в первую очередь у всех неблагонадежных.
И независимой прессе подскажут, как правильнее осуществлять освещение происходящего. Непонятливым организуют похороны за государственный счет — на кладбище, где уже похоронены десятки закрытых и ликвидированных в Беларуси газет.
Поставлена задача: вывернуть все наизнанку. И сомневаться не приходится: вывернут!
Руководитель Белтелерадиокомпании господин Давыдько уже заявил, что события 19 декабря в Минске и теракт — звенья одной цепи. Пропагандист заявил, что нам объявлена война. Сначала, дескать, беспорядки в ходе президентской кампании, потом — исчезновение сахара и валюты и вот теперь — взрыв. Ну а на войне, как известно, законы мирного времени не действуют.
Беларусь для терроризма — как вечная мерзлота для кукурузы. Для этого явления здесь нет совершенно никаких предпосылок. Ни политических, ни религиозных.
До завершения следствия мы можем разговаривать только языком версий. Но совершенно очевидно, что из списка подозреваемых должна быть вычеркнута белорусская оппозиция. Это не ее оружие.
Впрочем, нельзя исключать, что это дело чьего-то вскипевшего или забродившего ума. Радикализм иногда возникает как реакция на грубую, немотивированную силу. Но если нам продемонстрируют скальп некоего радикала-оппозиционера, то я советую присмотреться, кто его родители. Речь идет, конечно же, не о биологических предках. Система выпестовывает контингент такого рода.
С другой стороны, признавать, что это дело рук каких бы то ни было собственных граждан — факт неприятный. Это никак не стыкуется с имиджем покладистых белорусов. Поэтому нужен международный след. Вот заблудшие белорусы, запрограммированные на теракты заграницей, — это версия может стать заглавной для следствия.
В сложившейся ситуации Беларусь нуждается в присутствии экспертов не только из России, но и из стран Европейского союза. Только в таком случае расследование может быть объективным и беспристрастным. Только в такой ситуации есть шанс избежать “охоты на ведьм”.
Ждать, впрочем, осталось недолго. Дожить бы до завтра...
