В течение 18 дней весь мир, затаив дыхание, наблюдал за драматическим противостоянием площади Тахрир и президентского дворца, народа и диктатора. Народ “пересидел” современного египетского фараона. Недаром “тахрир” означает по-арабски “освобождение”. Мубарак вынужден был отречься.
18 дней противостояния были лишь финальным катарсисом. Борьба против диктатуры Мубарака началась уже с того дня, когда он принес президентскую присягу. 11 февраля количество перешло наконец в качество: количество страданий и мук — в качество народного гнева, сметающего тирана.
Фейерверки победы над Тахрир-сквер в Каире озарили не только Египет. Отблески этих фейерверков пали на весь Арабский Восток и на весь мир. От Бейрута до Газы сотни тысяч людей приветствовали победу своих египетских братьев как свою. Народ радовался искренне, правительство — вынужденно. Иордания, Ирак и Судан официально приветствовали египетскую революцию, но на улицах городов этих стран в это же время бушевали антиправительственные демонстрации.
При первых же вспышках победных фейерверков над Тахрир-сквер арабские диктаторы затворились со своими советниками и стали обсуждать: что делать? Саудовский король Абдулла выбрал кнут. Король Бахрейна Хамад Бин Иса аль-Калифа — пряник. В ожидании “дня гнева” он повелел раздать каждому жителю Бахрейна эквивалент $2650. В Йемене под нажимом народных масс президент Али Абдулла Салех тоже прибег к прянику, но не монетарному, а реформистскому. Он отказался от своего пожизненного президентства! Тоже мне — реформатор!
В Ираке официальные власти поспешили сократить — да-да, сократить свои жалованья. (Достаточно награбили?) В Алжире правительство обещало отменить военное положение, которое существует аж с 1992 года. Последние события в Алжире показывают, что эта страна может стать следующей “костяшкой” арабского домино.
Даже в Сирии, где военное положение действует уже полвека (!), власти отменили запрет на Facebook и YouTube, а над предместьями Дамаска вспыхивали победные фейерверки.
В Ливане руководство “Хезболла”, в Газе — руководство “Хамаса” немедленно протянули руку новому египетскому руководству.
Да, весь Арабский Восток находится в неоднозначном брожении. Но в нем явно превалирует брожение молодого вина. Недаром именно египетская молодежь стала закоперщиком революции, и на нее равняется вся арабская молодежь. “Сегодня мне хочется быть египтянином!” — восклицает 23-летний Джаммал Амар, студент Бейрутского университета. Тему нового поколения затронул в своем замечательном выступлении 12 февраля президент США Барак Обама. Он процитировал слова одного египетского юноши, сказавшего: “Впервые в моей жизни я чувствую, что я что-то значу. Мой голос услышан, хотя я всего лишь один человек. Но так действует настоящая демократия”.
С посланиями и приветствиями к новому Египту обратились и другие западные лидеры. Они сделали это, как только стало известно, что режим Мубарака пал. Можно только сожалеть, что в хоре этих голосов не было слышно голоса российского президента — именно голоса, ибо все вышеупомянутые лидеры не ограничились письменными заявлениями, а выступили “живьем” по телевидению. Вместо президента на события в Египте отреагировал министр иностранных дел России. Но как отреагировал? Вот отрывок для “дегустирования”: “Глава внешнеполитического ведомства России Сергей Лавров рассчитывает на то, что египетские власти смогут обеспечить нормальное функционирование государственных органов, а также на то, что оппозиционные силы проявят готовность к стабилизации ситуации. Как заявил Лавров журналистам, последние новости из Египта позволяют рассчитывать на такой результат”, — сообщал ИТАР—ТАСС.
Комментарии, как говорится, излишни…
Буквально в канун падения Мубарака с ним встречался спецпредставитель Президента РФ по Ближнему Востоку, заместитель министра иностранных дел Александр Салтанов. Он передал Мубараку устное послание президента Медведева. Как сообщали РИА “Новости”, “в свою очередь руководство Египта проинформировало российскую делегацию о планах по преодолению кризиса”. Каких планах? Какого преодоления?.. Господин Салтанов говорил о “диалоге” и “решениях в правовом поле”, в то время как народ Египта отвергал любой диалог с диктатором, а его, народа, правовым полем была брусчатка Тахрир-сквера.
Только на следующий день, 12 февраля, прозвучало заявление президента Медведева. Его контрапункт — сдержанность и политико-юридическая отточенность. Но как не хватает в нем порыва ветра Истории!
Российское телевидение освещало драматические и исторические февральские события в Египте в соответствующей, лавровской тональности. Иногда создавалось впечатление, что суть этих событий состоит в том, как вызволить с пляжей Шарм-эль-Шейха забронзовелых российских туристов. Даже тогда, когда СМИ всего мира оповестили о падении Мубарака, наши главные каналы не прервали трансляцию своих священных сериалов и не оповестили россиян о случившемся. Они терпеливо ждали наступления часа “Времени” и “Сегодня”. Это не было профессиональным дефектом моих телевизионных коллег. Они лишь выполняли так называемый социальный заказ. Впрочем, подкачали и мы, телезрители. В то время как на улицах многих столиц мира, включая и западный, люди вышли на демонстрации, радуясь победе египетской революции, наша Златоглавая преспокойно дремала в ожидании уик-энда…
Помните знаменитую фотографию: Китай, Пекин, площадь Тяньаньмэнь, перед танком стоит одинокий человек, пытаясь преградить ему путь… Не преградил. Китайская армия осталась верной правителям и подавила в крови студенческую революцию.
В отличие от площади Тяньаньмэнь, на площади Тахрир танки не стреляли. Молодежь облепила их, браталась с танкистами. Позиция египетской армии, которая “слила” Мубарака, оказалась решающей.
Сейчас власть в Египте находится в руках высшего военного командования. Все они — люди Мубарака, им назначенные, им выпестованные. Забывать об этом не следует. Армия сбросила Мубарака под нажимом народа и… Вашингтона. И об этом тоже не следует забывать. Вашингтон платит миллиарды на поддержание египетской армии. Многое перепадает ее генералам. А кто платит, тот и музыку заказывает.
Свержение Мубарака — даже не начало конца, а скорее, конец начала. Перед Египтом открылось несколько путей: путь военной диктатуры, путь исламистского государства, путь государства буржуазно-демократического. Какой он выберет, по какому пойдет? Сейчас об этом можно только гадать, ибо нынешний постмубаракский Египет — это уравнение со многими неизвестными, это загадка Сфинкса. Некоторые комментаторы уже утверждают, что, мол, военная власть в Египте — всего лишь переходная к гражданскому правлению. Звучит успокаивающе. Но давайте вспомним, сколько десятилетий длился этот “переходный период” в Турции, Индонезии, Латинской Америке, сколько лет там правили огнем и мечом военные хунты. Упаси Аллах Египет от такого “переходного периода”!
Исламистские силы, главным образом в лице наиболее влиятельной оппозиционной партии “Мусульманское братство”, ведут себя пока весьма осторожно, избегают экстремистских эксцессов, не “светятся”, играют в респектабельность, заигрывают и с генералами, и с толпой. С их точки зрения, это правильная стратегия — стратегия выжидания. Но путь, который они могут предложить Египту, опасен и для Египта, и для региона, и для международного сообщества. Если Египет, самая большая на Арабском Востоке страна, станет исламистским теократическим государством, это будет означать исламизацию всего региона.
Итак, остается лишь третий путь, наиболее труднодостижимый. Пример Ирака, Афганистана и Пакистана показывает, как “прививается” демократия в странах с аналогичными режимами. А для России буржуазно-демократический Египет будет лишь наименьшим злом, поскольку он окажется целиком в американской орбите. Но это куда лучше, чем возникновение исламистского колосса. Напомню, что население Ирана и Египта вместе взятое равно населению России…
Сейчас невозможно предугадать, в какую сторону качнется чаша весов в Египте и на всем Арабском Востоке после падения режима Мубарака. Любая песчинка на этой чаше весов может оказаться решающей, как 18 дней на Тахрир-сквер, которые потрясли мир. “Все режимы сейчас дрожат. Они становятся все более и более хрупкими и ломкими. И это лишь начало”, — говорит известный ливанский писатель Фаваз Трабулси.
...В столице Иордании Аммане 11 февраля многотысячные толпы собрались перед зданием египетского посольства. Демонстранты провозглашали: “Аллах велик! Фараон мертв!” — и жгли портреты Мубарака. На этом фоне как-то странно звучало скандирование толпы: “Мабрук! Мабрук!” Но скандировавшие имели в виду отнюдь не Мубарака. “Мабрук” по-арабски означает “поздравляем”. Даже небольшая перестановка букв меняет смысл слова. Так скажем же сегодня египетскому народу: “Мабрук!”
