Потом наша страна приложила огромные силы, чтобы изолировать себя от подобных революций: с Саакашвили до сих пор не общаются, а на Украине, о радость, у власти те, кто, как убежден Кремль, “цветные революции” на дух не переносят.
Далее, чтобы не допустить подобное у себя, властями была сделана основательная политзачистка — в результате считается, что неожиданностей не будет. Она успешна: кроме Владимира Путина и Дмитрия Медведева, на политическом горизонте никого не видать.
В общем, в отношении феномена “цветных революций” было сделано все, кроме одного — попытки понять, а почему они, собственно, стали возможны, почему произошли.
История, однако, просит повторить пройденное. Сегодня мы — свидетели попыток новых “цветных революций”. И в каком регионе — в арабском мире! Тунис, Египет, Йемен, Сирия — это кажется невероятным, ибо где, как не на Востоке, велик тот, кто начальник.
Однако, видимо, и там что-то меняется, потому что даже беглый взгляд на страны, в которых начались выступления или звучат призывы к ним, с очевидностью демонстрирует в них общее — наличие несменяемого лидера, обязательной семейственности, клановости и коррупции.
Почему люди вышли на улицы? Тут аналитики расходятся. Некоторые говорят об отсутствии социальных лифтов — к примеру, в светском Тунисе. Кто-то видит исламистский фактор — это в Египте. Идет даже разговор о феномене СМИ — виртуальным “зачинщиком и провокатором” перемен называют телеканал “Аль-Джазира”.
Все эти причины имеют место, даже диковинная версия про “Аль-Джазиру”. Действительно, этот канал вещает со спутника для всего арабского Востока. Это вам не местное телевидение, где легко вызвать начальника и приказать ему заткнуть своих журналистов. Винят и Facebook — призывы к выступлениям в Сирии идут именно через него. Однако отметим: несменяемые лидеры были и вчера, и позавчера, так же как исламские радикалы. Да и “Аль-Джазира” начала вещать не на прошлой неделе. Но рвануло-то, что называется, сегодня.
Значит, сегодня в этих и других странах происходит нечто общее, что заставляет людей идти на бунт. Общее, независимо от наличия 7 миллионов туристов в год в Тунисе, от умеренности Хосни Мубарака в Египте, который мудро давал представительство радикальным “братьям мусульманам”, чтобы не загнать их в террористическое подполье.
И тут уместно вспомнить... о молоке. Да-да, именно об обычном молоке, потому что оно, как ни странно, имеет прямое отношение к происходящему. Правда, с неожиданной стороны.
Помнится, что некоторое время назад мир вдруг заговорил о дефиците молока и молочного порошка. Виновников дефицита быстро нашли — ими оказались китайцы, которые стали закупать в разы больше молока, чем раньше.
Для чего? Чтобы пить, к примеру. Или делать кашу.
А почему они раньше его не покупали? Да потому, что не было денег, а теперь у миллионов беднейших появились деньги, пусть хотя бы на молоко.
Кто сказал, что китайцы должны есть плошку риса в день — и все? Они, китайцы, хотят жить хорошо и пить полезное молоко, как и все остальные. Они умеют работать и хотят хорошо жить. И никто им этого запретить не может.
Так вот, в Тунисе до поры до времени никто и не думал выходить на улицы за переменами. Как-то считалось, что есть там свой прекрасный светский лидер Зин аль-Абидин бен Али, есть свободный выезд за границу, есть поголовное знание французского языка, высокий уровень образования среднего гражданина — чего еще надо? Но в какой-то момент этот средний гражданин задумался о том, что его страна могла бы жить еще лучше, если бы ее не останавливал тот самый замшелый лидер бен Али, его родственники и окружение.
Раньше это было как-то не очевидно, а теперь вдруг стало ясно и понятно, потому что все это есть в Интернете — с картинками, идеями и примерами. Потому что в современном мире стало привычно в Интернете обмениваться не только вопросами о летнем отдыхе и о том, на какую вечеринку пойти вечером. Оказалось, что Интернет вполне подходящ для вопросов “почему мы так живем?” и назначения встреч на улицах города для протестов или “цветных революций”.
Стало ясно и понятно, что тунисский мир, как, впрочем, и египетский, не говоря уже о йеменском или сирийском или любом другом, устроен так, что в руках у граждан “Айфоны” и “Айпады”, дома компьютеры с Facebook’ами, а за окном все тот же замшелый лидер, который бормочет что-то патриотичное, но “заточил” страну исключительно под себя. Но кто сказал, что для мира — тунисского, египетского, российского, украинского, узбекского или таджикского — писаны разные законы?
Люди видят, что другие страны живут лучше, люди спрашивают себя: а что делает этот “несменяемый” вот уже столько лет? Какова цена той “стабильности”, которая в нашей стране уже столько десятилетий? Что мы упустили за эти годы? Почему из страны уезжают лучшие?
А дальше люди выходят на улицы, потому что в современном мире для информации нет границ, люди знают всю правду о правителях и, видя другую жизнь, хотят лучшего, как китайцы хотят молока.
Молодые люди, которые не зависят от подачек государства, которые сами держат в руках свою жизнь, вдруг стали спрашивать: кто эти люди, которые управляют нами?
Почему они управляют нами так долго? Кто они нам?
Почему они воруют у нас нашу жизнь?
Почему мы должны уехать из страны, чтобы чего-то достичь?
И “Айфон” в руках лидера, которым он размахивает с телеэкрана, чтобы доказать свою поступь в ногу со временем, ровным счетом ничего не означает, потому что нельзя иметь дома компьютер, но управлять страной в эпоху Интернета так, как будто Интернета нет.
Но и Интернет — только средство. Лидер может опутать Интернетом всю свою страну, но лишь громче будут звучать вопросы: почему другие живут лучше, а мы хуже?
Почему у соседей есть цель для всей страны и есть результаты, а у нас ничего нет? Почему где-то есть выборы, но не у нас?
И логично появляется призыв смести эту замшелую власть; и люди выходят на улицы.
Можно признать эту действительность или смеяться над ней, но какие-то выводы сделать нужно.
Первый вывод: наступила эра принципиально новой коммуникативности граждан, которую я бы назвал “Гонка за лидером”. В любой стране благодаря Интернету отныне существует не только единый рынок товаров и услуг, но и идей, мнений, а главное — гуманитарных стандартов. Любой человек может представить свою позицию миллионам. Любой гражданин отныне имеет потенциально ту же аудиторию для изложения любых взглядов, что и власть.
Люди видят лучшее — люди хотят это лучшее. Лучшие кроссовки, лучшую медицину, лучшую политическую систему, которая все это обеспечивает. Но они не просто хотят — они готовы для этого упорно работать, только не смейте им мешать коррупцией, рейдерством и неправедным судом.
Если у других есть нормальная жизнь, то почему ее не должно быть у нас?
Вывод второй: не имеет значения, о какой стране идет речь и какой лидер ее возглавляет. Не имеют значения религия и традиции — для них свое время и место. Имеет значение лишь то, насколько лидер может ввести свою страну в шеренгу стран, обеспечивающих своим гражданам высокие стандарты жизни, которые они видят у других.
Если лидер “не может” — его переизберут. Если “не хочет”, мухлюет с выборами или долго сидит на троне — его сметет улица.
Важно понять — наступил новый век. Сегодня уже не лидер страны осчастливливает подданных своим присутствием, а наоборот — он лишь рычаг, который может ускорить движение граждан к высоким стандартам жизни.
Вот почему любая страна обязана подчиниться правилу — либо выборы, где методом проб и ошибок к власти постепенно придет лучший, либо улица, сметающая непрофессионалов. Эра “наследственной власти” или “просвещенного монархизма” любого толка закончилась.
Второго не дано. Тот, кто видит второе, — не более чем мистификатор.
Люди хотят лучшей жизни и стали обращать внимание на упущенные возможности. Люди стали выходить на улицы, чтобы сметать диктаторов и политических наперсточников.
Но не следует радоваться буйству “улицы” — это буйство не всегда “оранжевое” или “розовое”. Бывает буйство “красное”, кровавое, как, к примеру, в Киргизии.
Поэтому любой власти не следует прятаться от реальности — не лучше ли взглянуть на причины происходящего?
Не лучше ли работать на опережение?
Ведь если ты тащишь свою страну назад, полагать, что тебя обойдет какая-нибудь “цветная революция”, наивно.
Единственное исключение, которое тут допустимо, — это то, что в России она будет “белой”, все-таки у нас чуть ли не восемь месяцев в году зима.
