Бой у кремлевских курантов

Разогрев

После поминальной акции на Кронштадтском бульваре болельщики отправились в центр города разрозненными группами по 5—10 человек. Это стандартная для них практика, отработанная годами походов на футбол под надзором милиции. Большую группу агрессивно настроенных молодых людей можно остановить и заблокировать в одном месте. Малые группы пройдут через кордоны и потом соберутся вместе. Так что небольшие “мобы” можно было наблюдать не только на прилегающих к месту сбора станциях, но и на “Тверской”, “Китай-городе”, “Библиотеке им. Ленина”.

Проблема была в том, что болельщиков никто и не собирался останавливать. Представители ГУВД Москвы заранее встречались с лидерами основных фанатских группировок и договорились, что все пройдет мирно. Поразительно, но в столичной милиции этому поверили. За полчаса до назначенного времени начала акции на площади находились лишь три дежурных автобуса милиции, которые там можно наблюдать и в любой другой день. Правда, доступ на Красную площадь и в Александровский сад все же закрыли.

Дальнейшие события разворачивались в основном на крыше подземного торгового комплекса на Охотном Ряду.

В 14.30 на ступенях, обращенных в сторону Государственного исторического музея, заняли места первые группы фанатов. Вели они себя абсолютно так же, как вели бы на трибунах родного сектора стадиона. Пили пиво из пластиковых стаканчиков, скандировали любимые речевки, “кидали зиги”. Текст речевок изменен: если обычно в них оскорбительно отзываются о сторонниках команды-противника, то в этот раз все направлено против приезжих с Кавказа. Новые группы продолжали прибывать. На собравшихся видны цвета не только “Спартака”, но и остальных трех московских “грандов”.

В 14.40 (назначенное время — 15.00) на ступеньках набирается уже человек 700. Слышится вой сирен — к площади стягивают дополнительные силы милиции. За всем происходящим с крыши гостиницы “Москва” наблюдают работающие там над отделкой гастарбайтеры. Большинству из присутствующих нет 20 лет, хотя есть и те, кому за 30. Зажигаются фаеры и сигнальные огни. Над толпой несутся националистические лозунги.

Из оцепления у входа на Красную площадь за происходящим спокойно наблюдают люди в сером камуфляже. Из одинокой милицейской “Газели” через мегафоны собравшихся вяло просят разойтись. За криками фанатов обращения никто не слышит. Многие в масках или медицинских респираторах, но большинство не скрывают своих лиц. Собравшихся уже явно больше двух тысяч. Прямо посреди толпы сотрудница торгового центра сбивает лед с гранитного пандуса. Если кто-то поскользнется, то ей влетит. Время от времени толпа запевает “Катюшу” и гимн России. Когда болельщики заводят “мусора — позор России”, становится понятно, что миром дело не кончится. Площадь тонет в пиротехническом дыму.

Так продолжается около получаса. В какой-то момент кажется, что, не дождавшись контакта с ОМОНом и не получив повод выместить свою злость на бойцах отряда, болельщики так и разойдутся. Но в этот момент, на свою беду, из торгового центра, из дверей, обращенных в сторону Александровского сада, выходит группа молодых людей кавказской наружности. Ближайшие болельщики немедленно прыгают на них. Жертвы пытаются отбиваться, бегут в сторону Манежа, их прикрывают собой трое милиционеров. Но несколько сотен человек уже почувствовали вкус крови и ринулись за кавказцами. Не особо понимая, что происходит, толпа сдвигается в сторону “аллеи Церетели”, вслед за преследующими.

Бои

У южного угла здания Манежа припаркована карета “скорой помощи”, к ней и прибегают сначала избитые молодые кавказцы, пытающиеся защитить их милиционеры, а за ними и кровожадная толпа. Парни, которые, на свою беду, решили отпраздновать день рождения на Манежной площади, теперь вжимаются в белый бок “скорой” и пытаются отклониться от ударов. Трех стражей порядка явно недостаточно, чтобы остановить разъяренных фанатов. Им чудом удается выстоять до прихода подкрепления, спрятав потенциальных жертв под машиной.

Основная толпа тем временем движется в сторону этой разборки вдоль Александровского сада. В самом саду появляются “кентавры” — конная милиция. На противоположном от них конце площади мечутся испуганные “гражданские” — несколько человек, которые просто пришли на площадь погулять и не ожидали, что на них вдруг двинется толпа. Среди них женщина с коляской. Они оказались прижатыми к метровому барьеру, отделяющему площадь и улицу Моховую. Сотрудники милиции помогают им забраться сверху, ответственные фанаты подсаживают снизу.

Наиболее яростные фаны постепенно собираются у входа в Манеж. Без драки они с этой площади уходить не собираются и ищут способ ее спровоцировать. Решение перекрыть Моховую возникает спонтанно, ведь во время шествия на Ленинградском проспекте это легко удалось. Но напротив Никитской уже успела выстроиться хоть и тонкая, но все же цепь из милиционеров в шлемах и с дубинками. Их руководитель в мегафон призывает всех желающих воспользоваться подземным переходом, предупреждает о недопустимости выхода на проезжую часть.

— Граждане, соблюдайте спокойствие, не поддавайтесь на провокации. Для вас организован коридор безопасности, двигайтесь в сторону метро “Театральная” и “Площадь Революции”, — говорит майор.

— Мы сами себе безопасность, — кричат ему в ответ.

Кто-то рядом кричит: “Это мой город, я русский, где хочу — там и хожу”. Наконец, у самого угла здания Манежа группа крепких парней бросается на прорыв. Милиционеры не выдерживают и отвечают, мелькают дубинки, толпа разворачивается и бежит. Пройдя метров десять и отогнав особо буйных, серая шеренга останавливается и отходит обратно к проезжей части. Там уже высадился десант спецназа в бронежилетах и военном камуфляже. Моховую срочно перекрывают. В сотрудников милиции летят фаера, куски льда, гранитные тумбы, куски железных ограждений, бутылки водки, игрушки с установленной здесь новогодней елки. Прямо под ногами громко хлопает пиротехника.

Буквально через минуту на месте появляется озабоченный руководитель пресс-службы ГУВД Виктор Бирюков. Он видит в толпе знакомое лицо — бритого мужчину лет тридцати — и бесстрашно направляется к нему. Что-то говорит на ухо, тот ему отвечает. По-видимому, это и есть один из националистов-провокаторов, о которых позже будут заявлять в ГУВД. Но среди тех, кто пытался прорваться на Моховую, его не было, там действовали люди помоложе.

Минут через десять попытка прорвать милицейский строй и перекрыть проезжую часть повторяется. Милиционеры действуют так же уверенно, но в этот раз проходят намного дальше, выхватывают из толпы людей и тащат их в автозаки. Без травм и рассечений не обходится. Корреспондент “МК” Дмитрий Кафанов помогает каким-то чудом оказавшейся рядом девушке-медику привести в чувство парня, которого до этого за ноги проволокли метров пятнадцать.

Посреди перекрытой Моховой Бирюков докладывает только что подъехавшему руководителю Московского ГУВД Владимиру Колокольцеву, что “спецсредства не применялись”.

Наконец милиция идет в третью атаку и очищает от погромщиков часть площади, прилегающую непосредственно к выставочному центру. Дальше действовать силой нельзя — толпа окружена со всех сторон и заперта на крыше торгового комплекса. Там много лестниц, пандусов, переходов, не говоря уже о стеклянных куполах. Привычная жизнь в “Охотном Ряду” не останавливается ни на секунду, и если купола разобьют, то осколки могут поранить кого-нибудь из посетителей торгового комплекса.

Переговоры

Постепенно смеркается, падает температура, а вместе с ней и запал бунтующих. Хотя они по-прежнему орут свои кричалки, оскорбляют милиционеров и кидают в них оставшиеся фаеры. Пока нет возможности вступить в бой с милицией, самые молодые из протестующих пытаются показать свою удаль на журналистах. Оператор одного из информагентств получает несколько ударов по лицу и камере. Становится понятно, что в массовом сознании пресса уже неотличима от остального государственного аппарата. Организаторы или по крайней мере те, кого толпа слушается, стараются не давать журналистов в обиду.

Из числа этих самых организаторов каким-то спонтанным образом выделяются четыре человека постарше. Они договариваются с Виктором Бирюковым о переговорах, и тот отводит их через оцепление к Колокольцеву. Переговорщики объясняют главному милиционеру города, что в толпе есть как и полностью отмороженные люди, так и вполне вменяемые, которые пришли выразить свою позицию. Генерала уговаривают выступить перед толпой.

Выступление это, и особенно выкрики из толпы, объясняет все произошедшее.

Вопросы бунтовщиков просты и понятны. Почему отпустили соучастников убийства Егора Свиридова? Кто за это будет отвечать? Где убийца Юры Волкова? Почему за полгода никто не найден? Почему надо было доводить до этого погрома? Если и были требования националистического характера (толпа кричала “депортация” и “отмени два-восемь-два”), то они шли в последнюю очередь.

Владимир Колокольцев отвечал как мог, в рамках своих полномочий. Он оправдывался, что отпустили задержанных следователи прокуратуры (“хорошо, вопросов нет, давай сюда прокурора”), что идут разбирательства, что милиция уже поймала двух отпущенных соучастников. Генерал просил людей разойтись и дать ему и его сотрудникам доказать делом, что они понимают чувства восставших. Он даже намекнул на какие-то свои убеждения, о которых он не может говорить.

Полчаса Колокольцев спокойно выносил все оскорбления и не замечал пролетающих мимо него сигнальных огней. И ему самому, и людям в толпе перед ним было понятно, что полномочий отвечать на поставленные вопросы у него нет, а договариваться с толпой как-то надо. Из толпы требовали позвать Собянина, а то и Медведева, но все понимали, что пора расходиться. Буквально через полчаса площадь была пуста, по Моховой прошла уборочная техника — и снова пустили движение.

Избиения в метро

Но это было еще не все. Вакханалия продолжилась в теплом метро, к чему милиция почему-то оказалась не готова. На проходной станции “Охотный Ряд”, у пункта милиции, в небольшом импровизированном загоне собирались люди нерусской внешности. Больше всего там было чернокожих. Прикрывали их своими телами три сотрудника линейной милиции, причем одна из них — девушка. Но основные события разворачивались на платформе. Лампы на эскалаторах были разбиты, толпа бесновалась в середине станции. Погромщики ждали каждого нового поезда, заходили внутрь, вытаскивали наружу или избивали прямо на месте всех находящихся внутри приезжих. Как только поезд отходил, крепкие парни перебегали к другому пути и повторяли свою кровавую инспекцию с новым поездом.

Находившихся на станции милиционеров просто не хватало, чтобы остановить избиения. Кавказцы, никогда не ходящие в одиночку, в свойственной им манере воспринимали драки довольно горячо: хоть и ретировались в сторону милиционеров, но кричали преследователям что-то оскорбительное. Приезжие из Средней Азии умоляюще поднимали руки и старались уклониться от ударов. На моих глазах высокому и крепкому парню, лет 20, сначала “прилетело” от одного из проходящих мимо, а когда он упал, то другой разбил ему нос ударом ноги. Однако добивать его никто не стал — ясно было, что погромщики хотели лишь показать, кто в доме хозяин.

Так продолжалось минут 10, пока на станцию не прибежал взвод ОМОНа. Все нападавшие тут же разбежались по вагонам и разъехались в разных направлениях. Омоновцы было встали в цепочку посреди платформы, но тут поступил сигнал, что на соседней “Театральной” нападают уже на самих милиционеров. Часть бойцов побежали туда по длинному переходу, но, когда они туда прибыли, молодчики уже ретировались.

Комментарии экспертов

Галина КОЖЕВНИКОВА, заместитель директора правозащитного центра “Сова”: “И политические власти, и милиция стараются работать с объединениями болельщиков. Официальные организации болельщиков заявили, что они не хотят участвовать в акциях, связанных с беспорядками, тем более расистского толка. В данном случае вся ответственность ложится именно на ультраправые организации. Они конкурируют с организациями болельщиков, играя на радикальных настроениях фанатов. Александр Белов, основатель Движения против нелегальной иммиграции, едва ли не прямо призвал к вооруженным нападениям. Был опубликован текст, который нельзя истолковать иначе. На Манежной были лидеры ультраправых движений Тор и Демушкин. Они пришли туда и привели своих боевиков. Я не понимаю — притом что деятельность “Славянского союза” официально запрещена, она продолжается под брендом “Славянская сила”, а правоохранительные органы делают вид, что ничего не происходит”.

Всеволод ЧАПЛИН, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви: “Нужно, чтобы власть, диаспоры, представители коренного населения собрались вместе и подумали об общих правилах поведения, о том, что можно и чего нельзя делать в наших городах и селах. Ситуация очень тревожная, и отвести Россию от роковой черты межнационального кровопролития могут только быстрые и серьезные меры. Сегодня существуют две грандиозные опасности, грозящие большой кровью. Первая — это наглое и развязное поведение некоторых представителей диаспор и связанных с ними криминальных структур. Это поведение не приемлется абсолютным большинством нашего общества, а значит, должно быть прекращено. Любые факты бездействия чиновников и правоохранителей по отношению к этническим преступным группировкам должны быть совершенно немыслимы. Другая опасность — использование существующих противоречий экстремистскими группировками. Эти люди не хотят по-настоящему добра России. Их задача — разжечь конфликт, чтобы при его помощи набрать политических очков, а то и прийти к власти. Этого допустить Россия не может. Организаторы и провокаторы столкновений должны быть найдены и наказаны”.

Александр БРОД, член Общественной палаты: “Эта драка была спланирована и подготовлена радикальными националистическими организациями, которые уже неоднократно использовали криминальный инцидент для разжигания межнациональной розни. Радикальные националистические организации в связи с убийством футбольного болельщика накачали ненавистью толпу и направили ее на мигрантов. А милиция несколько дней заигрывала с фанатами, вместо того чтобы выявить националистов-зачинщиков. Субботняя акция в центре Москвы страшна потому, что может привести к дальнейшим стычкам и беспорядкам по всей стране. Сейчас избили несколько кавказцев, завтра поднимутся кавказские диаспоры и станут мстить. В результате мы можем прийти к новым столкновениям, а можем — и к гражданской войне. Этот инцидент показал, что у нас никто серьезно не занимается молодежной политикой, воспитанием молодежи, культурой межнационального диалога. Этот упрек я направляю в сторону Министерства по делам молодежи, Министерства образования и науки и Министерства культуры. Это их прямая обязанность — воспитывать и просвещать людей, чтобы они не попадали на крючок провокаторов и радикальных националистов. Общественная палата давно предлагала реализовать программу профилактики экстремизма и развития межнационального диалога, однако Министерство образования и науки нас не услышало”.

Ждать ли ответа от кавказцев?

Сразу же после трагических событий на Манежной площади по Москве поползли слухи: выходцы с Кавказа готовят ответ. Названа даже дата — южане планируют собраться на митинг 15 декабря в 18.00 у торгового центра “Европейский”. Появились провокационные призывы — приходите, протестуйте… Вот что по этому поводу сказал “МК” сопредседатель общественного движения Российский конгресс народов Кавказа Деньга ХАЛИДОВ:

— Вчера по “горячей линии” в правозащитный центр РКНК поступало очень много звонков как от пострадавших на Манежной площади, так и от тех, кто хотел идти к ним на помощь. Наши активисты остановили тех, кто рвался на площадь. У нас создана на такой случай достаточно широкая сеть активистов, которые нейтрализуют конфликт, примиряют, разводят стороны. Мы работаем в тесном контакте с милицией. Вчера мы связывались с ГУВД, омоновцами, по нашим просьбам омоновцы помогали пострадавшим избитым кавказцам. То, что произошло вчера на Манежной площади, — это из ряда вон выходящее событие. Симптоматично, что это стало возможным рядом с Кремлем, в столице России. Мы собираемся принять по этому поводу заявление. Естественно, я не защищаю тех, кто виноват в убийстве. Но надо разобраться во всех обстоятельствах того, что произошло: не провоцировал ли убийц сам пострадавший, возможно, с его стороны были какие-то оскорбления? Мы противники мести. Хотим предложить лидерам националистов и футбольным фанатам сесть за “круглый стол” и разобраться, что происходит. Акция 15 декабря? Мы к ней отношения не имеем.

Самое дикое: горячие головы из числа фанатов тоже поговаривают о новой акции протеста. И якобы хотят устроить ее... 15-го у “Европейского”. Складывается впечатление, что кто-то намеренно сталкивает враждующие стороны, пытаясь спровоцировать новые беспорядки.

Почему так действовала милиция?

По всей видимости, столичная милиция не ожидала такого развития событий. Как с грустью сказал корреспонденту “МК” посреди погрома знакомый сотрудник центрального аппарата ГУВД: “А ведь все так хорошо начиналось. Утром я был на Кронштадтском бульваре — все тихо, спокойно”.

Вероятно, у ГУВД была договоренность с лидерами фанатов, что на Манежке тоже все пройдет мирно. Но вместо “хардкора” — старых, организованных фанатов, на площадь приехало много молодняка, с которыми никто не договаривался.

Сергей, болельщик “Динамо” со стажем 15 лет:

— Туда почти никто из “старых” не пришел, потому что было понятно, что любая акция, прописанная в Интернете, привлечет тех людей, которым интересно будет только участие в беспорядках. Одно дело доехать до бульвара, тихо помянуть Егора, другое — ехать на Манежку, где понятно, что произойдет. Тем более что опыт Манежной площади всем известен после 2002 года. Тогда всех тягали в ФСБ, спрашивали, кто где был. Камеры там кругом опять же. Я совершенно уверен, что там были какие-то ребята из основы “Спартака”, те, кто организовывал акцию, но беспорядки в их планы не входили.

Е., поклонник “Спартака” со стажем 24 года:

— По другому это закончиться не могло. В какой-то момент прошел слух, что на Тверской собираются чурки. По ходу, это было неправдой. Но менты не давали в ту сторону никому пройти, и дальше начался, как говорят на выездах, барагож. Как было, например, в Воронеже в 2000-м. Мусора, кстати, вели себя очень корректно. Правда, в какой-то момент были слышны выстрелы в воздух. Я насчитал около 15. Но омоновцы иногда так делают, когда чувствуют, что их продавливают. Когда пошли все эти тактические маневры, я ушел. На мой взгляд, все это было несколько бессмысленно.

Не были готовы к встрече с толпой и сотрудники УВД на метрополитене. Видеозапись запечатлела несчастного милиционера, которого едва не затоптали фанаты, бросившиеся избивать выходца из Средней Азии. Хотя было понятно, что оттеснят бесноватых тиффози именно в подземку.

Почему отпустили задержанных?

Как сообщила пресс-служба ГУВД, в ходе беспорядков были задержаны 65 человек. Поскольку милиционеры вынуждены были хватать людей не глядя, доказать, что кто-то из них совершил какое-либо серьезное правонарушение, не представляется возможным. Все были отпущены после составления протоколов об административных правонарушениях — в основном, неповиновение сотрудникам милиции.

— Сейчас идут проверки. Пока я всю эту ситуацию не комментирую, — заявил “МК” руководитель пресс-центра ГУВД Виктор Бирюков.

Уже в воскресенье появилась информация о том, что правоохранительные органы внимательно изучают записи с видеокамер и ответственные за избиения обязательно будут пойманы. Первое уголовное дело возбуждено в отношении шести жителей Москвы, жестоко избивших 27-летнего жителя Узбекистана на станции “Третьяковская”.

ЖЕРТВЫ КОНФЛИКТОВ

С Манежной площади кареты “скорой помощи” госпитализировали в московские больницы в общей сложности 20 человек. У большинства — гематомы, переломы, сотрясение мозга, а также дерматиты кожи, скорее всего от применения газовых баллончиков. Многие пострадавшие сразу после осмотра были отпущены домой. Самый молодой раненый — московский десятиклассник Сулейман Ибрагимов с колото-резаной раной левой лопатки.

Список пострадавших: в 1-й ГКБ — Ислан Кавтарашвили, 31-летний Леонид Панин, 24-летний Владимир Чиков, 20-летний Заробида Сиидов, 23-летний Сухраб Нусайриев, 18-летний Умед Лянгаров; в 67-й ГКБ — 21-летний Роман Сулаймонов, 21-летний Инамеджан Хакимов, 23-летний Мухамеджан Наврузов, 25-летний Азиз Кадыров, 25-летний Нурази Азматов, 23-летний Роман Шакиров; в НИИ Склифосовского — 26-летний Андрей Филатов, 26-летний Ярослав Юничкин, 22-летний Максим Сергеев, 20-летний Фитрат Музафиров, 30-летний Сергей Куравлев; в 36-й ГКБ — 17-летний Жамахон Ганиев; в НИИ неотложной детской хирургии и травматологии — 15-летний Сулейман Ибрагимов; ГКБ имени Боткина — 60-летний Дирк Чоппман.

Заметим: большинство пострадавших — представители южных национальностей. Кто-то попал под горячую руку непосредственно на Манежной площади, кого-то били уже в метро. Среди случайных жертв оказался даже иностранец. Господина Чоппмана привезли в Боткинскую больницу с подозрением на перелом шейки бедра. Но он довольно быстро покинул больницу, отказавшись от медпомощи.

Среди “русскоязычных” пациентов, доставленных в больницу с Манежной площади, — в основном те, кого “успокаивали” омоновцы.

“МК” связался с Виктором Юничкиным, отцом пострадавшего Ярослава.

— У сына медики определили сотрясение мозга и ушиб плеча, но вскоре отпустили домой. Фанатом “Спартака” сын не является, но он у меня такой, за справедливость. Ярослав прошел Чечню и после службы стал малообщительным, слова из него не вытянешь. Позвонил мне из больницы, коротко доложил, что случилось. Знаю лишь, что пошел на Манежную площадь вместе с друзьями. Очень возмущен был убийством Свиридова. Вообще сын сейчас временно безработный, после армии некоторое время трудился менеджером.

Похожая биография у многих участников “шоу”. Возраст от 20 до 30, нелюдимые, без постоянного источника дохода, из рабочих семей, прошли армию, ненавидят нерусских, ходят на футбол. В голове — каша из фанатско-националистических лозунгов. Такие парни — находка для провокаторов.

Манежная площадь уже во второй раз становится местом массовых беспорядков с участием фанатов. Первый погром произошел 8 лет назад во время трансляции матча Россия — Япония.