Кто спорит, хорошо бы почувствовать себя полноправным европейцем если не в России, то хотя бы на ее границе. Но любопытно, как Путин иллюстрирует ускорение интеграции, а отмена виз должна стать ее прорывом. Он вспоминает 1990 год, когда “канцлер Германии Гельмут Коль принял очень смелое решение. Не ждать, пока ГДР будет готова стать частью объединенной Германии. А объединяться — немедленно”. Тогда Горбачев с его “европейским домом” оказался в тупике, из которого сумел выйти, став героем для одних и предателем для других. Кому сегодня выпала роль ГДР? Вопрос риторический, но сравнение Путина стоит запомнить.
До отмены виз пока дело не дошло, президент Франции Николя Саркози, например, отводит на нее 10—15 лет. Зато связи в сфере поставок газа еще недавно было принято считать интеграционным эталоном. Однако эталон проходит проверку на прочность. О чем пишет и российский премьер. Он по традиции критикует так называемый “третий энергетический пакет”, принятый Европарламентом в апреле 2009 года. Речь в нем идет о недопустимости превращения в собственников транспортных сетей поставщиков энергоресурсов. Эти антимонопольные нормы бьют по интересам “Газпрома”.
Но его проблемы далеко не ограничиваются препонами на приобретение трубопроводов. “Газпром” вынужден вести в Европе тяжелые арьергардные бои под натиском конкуренции поставщиков сжиженного газа. Вот цифры: в сентябре “Газпром” объявил об очередном снижении прогноза экспорта газа по итогам 2010 года — до 140—145 миллиардов кубометров, в 2009 году он экспортировал 142,8 миллиарда кубометров, в 2008-м — 179 миллиардов.
Путин привычно встает на защиту крупнейшей российской монополии. И делает это инновационно, внедряя в политическую практику собственные открытия: “Непродуманная либерализация финансовых рынков во многом спровоцировала финансовый кризис”. Однако не либерализация, а расширение производства сланцевого газа (это технологическое направление, как, собственно, и сжижение газа, “Газпром” по-монополистски откровенно проспал, делая исключительную ставку на трубу) привело к тому, что США из импортера превращаются в экспортера газа. Поставщики сжиженного газа переключаются на Европу, где цены падают, а это как раз фактор преодоления кризиса. С другой стороны, откровенная неготовность “Газпрома”, по-прежнему настаивающего на долгосрочных контрактах с ценами, игнорирующими спотовый рынок, воспринять новую реальность отодвигают провозглашаемую Путиным идею “единого энергетического комплекса Европы”.
Есть в статье и другие инновации. Путин пишет о “многолетней деиндустриализации” Евросоюза, что стало структурной слабостью его экономики перед лицом кризиса. Эту слабость предлагается ликвидировать за счет совместной промышленной политики, основанной “на сложении технологических и ресурсных потенциалов России и ЕС”. Речь идет о “высокотехнологичной индустрии постиндустриальной эпохи”. На деле это может означать перенос отнюдь не самых высокотехнологических производств в Россию. Для нас это станет прогрессом, шагом если не на вершины модернизации, то хотя бы той самой доиндустриализацией, о которой Путин пишет применительно к Европе. Достаточно вспомнить производство “российских” иномарок.
Но главная проблема не в сложении потенциалов и не в решениях высокопоставленных чиновников, а в том, что выберут сами предприниматели. Канцлеру Германии Ангеле Меркель однажды уже был нанесен ощутимый репутационный ущерб, когда она вместе с Владимиром Путиным безуспешно пыталась вопреки интересам собственника — General Motors — пролоббировать покупку Сбербанком компании Opel. Урок наверняка извлечен. Здесь решающий фактор — не статьи и призывы политиков, а оценка российского инвестиционного климата. Барометр — движение капиталов. Председатель ЦБ Сергей Игнатьев 23 ноября обнародовал в Госдуме статистику: чистый отток капитала за 10 месяцев 2010 года составил $21 млрд. Это, конечно, гораздо меньше, чем на пике кризиса, но бегство явно обгоняет официальные прогнозы. Напомним, еще недавно Минфин исходил из того, что отток в 2010 году “будет стремиться к нулю”, а ЦБ называл куда более скромную цифру — $8,4 млрд. В конкурентной борьбе за прямые иностранные инвестиции (а на рынке благодаря решению ФРС США, нагрузившему печатный станок заказом на $600 млрд., предложение капиталов существенно увеличивается) Россия расположилась на аутсайдерских позициях. И статьей положение, увы, не исправишь.
Вот и вся модернизация.
