Они были тезками — политик и хозяйственник Виктор Черномырдин и поэт Виктор Боков. Один был родом из Оренбургской области, другой написал знаменитую песню “Оренбургский пуховый платок”, которая стала своеобразным позывным степного края. На этом и спелись.
Виктор Черномырдин, когда был премьером России, любил приезжать в Переделкино, в бревенчатый дом, в гости к поэту-песеннику Виктору Бокову.
— Мы хорошо знали, что Виктор Степанович родом из Оренбургского края, казак, — рассказывает вдова поэта, Алевтина Ивановна. — Однажды признался: “Песня “Оренбургский пуховый платок” — моя судьба. Когда я ее слушаю, у меня на глаза наворачиваются слезы”. Гость рассказал, что их было пять детей: Николай, Александр, Наталья, Виктор, Екатерина.
Они росли без отца. Чтобы поднять ребятишек, их мама — Марфа Петровна — вязала оренбургские платки и продавала их на базаре. А дети помогали ей обрабатывать пух, очищая его от грязи и волос. Виктор Степанович рассказывал, как они с братьями и сестрами трижды прочесывали сырье на гребнях, тростили пуховую нитку с ниткой натурального шелка, мотали в клубки, мыли, натягивали связанные платки на раму.
Премьеру Черномырдину и поэту Бокову было о чем поговорить.
Виктор Федорович не единожды бывал в Саракташском районе, где жили талантливые рукодельницы-пуховницы.
Виктор Степанович вырос в тех краях. Часами они могли говорить о тайнах производства шалей с кистями, теплых платков и палантинов ажурной вязки.
Мастерицы показывали поэту авторские рисунки, которыми украшали платки. Боков знал, что иногда они копировали для этой цели морозные узоры окон. Черномырдин рассказывал, что рисунки носили затейливые названия: “кошачьи лапки”, “шашечки”, “тройная ягодка”, “круглая малинка”, “пшенка”.
Оба знали, что “шиком” у пуховязальщиц считалось, чтобы изделие проходило через кольцо и помещалось в гусином яйце.
Сидя под яблонями у дома Бокова, премьер Черномырдин брал в руки баян и вспоминал, как в детстве старший брат из армии привез разбитую гармонь. Вместе они и осваивали самостоятельно инструмент.
Потом у Виктора Степановича было много баянов, один из них ему подарил, например, немецкий канцлер Коль, но ту первую гармошку премьер помнил всю жизнь.
В Переделкине они с поэтом Боковым выводили под баян: “Пусть буран все сильней свирепеет, мы не пустим его на порог. И тебя, моя мама, согреет оренбургский пуховый платок”.
Виктор Степанович хоть и знал историю написания хита, но просил поэта рассказать все в подробностях.
— Текст к песне “Оренбургский пуховый платок” муж написал на почтовом бланке, — рассказывает Алевтина Ивановна. — Создавая в степном крае народный хор, местный обком партии попросил Виктора Бокова написать песню о гордости края — оренбургском платке. С композитором Григорием Пономаренко в Оренбурге они стали ходить на репетиции хора, шли дни, но идея песни так и не приходила. Муж не любил писать “датские стихи” — под заказ.
Помог случай. В выходной день они попали на колхозный рынок, где на площади стояло море степных казачек, и в руках у каждой был роскошный оренбургский пуховый платок. На одних красовались ландыши, на других — кисти рябины. Виктор оказался вовлеченным в этот пестрый хоровод, вспоминал этот поход как стихийный праздник. От мастериц он выслушал десятки жизненных историй и понял, что платок — это не просто головной убор, но и память человеческого сердца.
Купив понравившийся, Виктор Боков тут же помчался на почту, чтобы отправить посылку своей маме. Пока укладывал подарок и заколачивал ящик, сочинил стихи. На почтовом бланке остались строки: “В этот вьюжный неласковый вечер, когда снежная мгла вдоль дорог, ты накинь, дорогая, на плечи оренбургский пуховый платок!”
С почты поэт отправился прямиком в гостиницу, с порога сообщил Пономаренко: “Гриша, я написал песню!” В гостинице было очень холодно. Под утро поэт и композитор, укутавшись с головой в одеяла, пели только что рожденную песню.
Выслушав рассказ, Виктор Степанович Черномырдин заметил: “Я знаю, как нужно любить свою мать, чтобы написать такую песню!”
Премьер считал, что всем лучшим в себе он обязан своей маме — Марфе Петровне, стойкой, семижильной в труде, незлобивой и сдержанной простой русской женщине.
