Первым с критикой законопроекта выступил руководитель Следственного управления ФСКН Сергей Яковлев. “Есть диспропорция, дубляж многих правовых аспектов УПК и подготовленного законопроекта. Его необходимо облегчить и привести в соответствие с другими законами”, — заявил он. Кроме того, по мнению Яковлева, “возникает правовое неравенство следователей СК и других ведомств. Пока есть другие следователи, на них (на период, пока идет формирование единого СК. — Ред.) можно было бы распространить ряд статей по принятию правовых решений, возложенных на следователей СК”. Как считает представитель ФСКН, “на первом этапе общего объединения работа будет неэффективной”.
Владимир Маркин, руководитель Управления информации СКП, заявил в свою очередь, что пока нет смысла говорить о едином комитете, который появится когда-то в будущем. По его мнению, “закон, который сейчас будет, — вполне нормальный, и мы (СКП. — Ред.) готовы по нему работать”. Что же касается объединения, то глава СКП Александр Бастрыкин на выступлении в Совфеде сказал, что расследование некоторых видов преступлений СК мог бы постепенно забрать под себя. В первую очередь это преступления, наносящие ущерб государству, а также преступления против детей. Поскольку последние, как правило, “связаны с должностными лицами. Так потихонечку все темы и будут набираться”.
Серьезные разногласия вызвал и вопрос о том, имеет ли право следователь знакомиться с материалами оперативников на этапе оперативно-розыскной деятельности.
Например, в ФСКН считают, что “взаимодействие и расследование преступлений идет не всегда оптимально. Если следствие оторвать от оперативной составляющей, негатив будет, и вопрос надо решать в комплексе”. Руководитель главного организационно-инспекторского управления СКП Анатолий Коротков заявил в свою очередь, что “если говорить о праве следователя знакомиться с материалами ОРД, то мы говорим только о финансовой деятельности. И только. И никто не отменяет прокурорского надзора. Оперативник работает со своими данными. Но он иногда не может дать правильную оценку происходящему. Почему же не дать возможность оценить происходящее следователю? Что касается резонансных дел, то там и так идет плотный обмен информацией. Мы просто хотим дать этому законное обоснование. Иногда нужна оперативная информация на стадии решения, надо ли возбуждать уголовное дело. И, на наш взгляд, в этом ничего плохого нет”. Юрий Алексеев, заместитель руководителя СК МВД, отметил, что в этом вопросе все зависит от конкретного человека, а с материалами в руках принять решение гораздо проще.
В свою очередь заместитель генпрокурора Виктор Гринь заявил, что “чрезмерное сближение следствия и оперативников — очень опасный момент. У них разные методы работы. И эти методы можно в итоге перепутать. В законе прописан механизм ОРД. В организационном плане работать единой командой проще. Но можно взаимодействовать за счет общих указаний и координации прокуратуры”. Также многие эксперты отмечали, что следователь может стать заложником оперативной деятельности и ситуации в целом, знакомясь с агентурной информацией и заранее вставая на определенную сторону в процессе расследования.
Кроме того, Виктор Гринь озвучил и замечания Генпрокуратуры к законопроекту, связанные с надзорными функциями. Так, по проекту, следователь вправе обжаловать решение прокурора об отмене постановления о возбуждении дела. “Мы считаем, что этого делать нельзя”, — сказал Гринь. Кроме того, вызывает беспокойство и ограничение роли прокуратуры в вопросе приостановления предварительного расследования. “В проекте это предусмотрено только по жалобам сторон. Это очень ограничивает прокуратуру. В прошлом году по нашим жалобам отменили полтора миллиона постановлений. Нельзя отменять процессуальный контроль. Нужно менять редакцию закона”, — заявил замгенпрокурора.
