В тот самый момент, когда комиссия по сохранению и развитию общественной культуры объявила, что подготовила заключение к законопроекту, содержащее компромиссные поправки, и готова направить его в Госдуму, часть общественников объявила о своем несогласии с документом. И потребовала его отозвать. Мы предоставили слово обеим сторонам.
Василий Бычков, председатель комиссии ОП по сохранению и развитию отечественной культуры:
— Нужно было найти компромисс между позициями музейного сообщества и церковных организаций. Музейное сообщество считало, что этот закон вообще не нужен, потому что уже существующие нормативные акты детально описывают процедуру передачи ценностей церкви. Итогом согласований стало принятое большинством заключение ОП, в котором говорится, что палата в целом не возражает против этого закона, но рекомендует перед принятием его во втором и третьем чтениях учесть наши поправки, которых всего семь. Они направлены на то, чтобы привести законопроект в соответствие с российскими и международными нормами и гарантировать доступность и сохранность ценностей. По большому счету гражданам все равно, в чьей собственности — государственной или церковной — находятся произведения искусства. Никто не против того, чтобы историческая справедливость восторжествовала и ценности вернулись в собственность церкви. Главное — чтобы эти шедевры не погибли. Жалко, что дискуссия вокруг законопроекта иногда срывается на повышенные тона. Это вредит тому традиционно доброму отношению к церкви, которое существует в обществе. К сожалению, только музейное сообщество изначально было склонным к компромиссу, а религиозные организации заняли непримиримую позицию. В ответ на аргументы музейщиков они приводят примеры того, что и в музеях с ценностями часто обращаются плохо. Я надеюсь, что Госдума прислушается к рекомендациям, принятым Общественной палатой.
Сергей Реховский, член ОП, епископ церкви пятидесятников:
— Я не согласен с заключением палаты, потому что оно сделано в защиту определенной корпорации — музейных работников. Это, с одной стороны, логично: после революции все богатство, которое было когда-то у церкви, стало достоянием народа, и музейщики опасаются, что оно будет у него отнято. И все-таки очень плохо то, что в документе ОП недостаточно учтено мнение церковной общественности. Ведь есть какие-то сакральные вещи, таинства, особенности предназначения церковных шедевров, которые деятели искусства не учитывают. Я, как представитель протестантской церкви, — лицо наименее заинтересованное. Несмотря на огромное количество наших приходов, мы ничем не обладали, никаких произведений искусства не имели и требовать назад нам нечего. Тем не менее я подписался под призывом отозвать заключение Общественной палаты. Главная ошибка ОП: вместо того чтобы не спеша попытаться договориться хотя бы о принципах владения церковной собственностью, создан скороспелый документ. А спешить-то некуда. Я не думаю, что церкви сразу же бегом бросятся эту собственность забирать. До тех пор, пока не будут созданы возможности для обслуживания этих ценностей, их хранения и восстановления, служители их выносить из музеев не будут, ведь они же не враги своему собственному имуществу! Они могут забрать быстро только то, что в музеях хранится в еще худших условиях. Задача ОП была в том, чтобы продумать согласованные действия музейщиков и церкви, но как раз этого и не сделано, недоработано. Остается непримиримость, хотя причин для нее нет: и церковь, и музеи понимают, что ценности в любом случае принадлежат всему народу, людям всех конфессий. Я против заключения ОП потому, что если люди на слушаниях говорят громко, резко, категорично — значит, компромисс не найден и незачем притворяться, будто все решено. Вопрос церковной собственности нельзя решать односторонне: либо все отдавать, либо ничего не отдавать. Двух крайних точек быть не должно. Лично я — сторонник совместного владения церковными ценностями, в котором участвовали бы и приходы, и музеи, но возможны и другие варианты. Я за то, чтобы не спешить, а продолжать обсуждение в ОП, еще раз послушать друг друга.
