Александр Васильевич узнал о сочинениях г-жи Юмашевой от “МК”. А ознакомившись с ними, прокомментировал те сюжеты, что касаются его лично…
— Сейчас многие гадают: почему молчавшая долгие годы дочь Бориса Ельцина вдруг решила выйти на публику? Сама она пишет, что ее цель — всего лишь рассказать о том, что “на самом деле” происходило в 90-е, рассказать про своего отца, “разгребать ложь, которой накрыли то время”...
— Понятия не имею, зачем ей нужно все ворошить, ведь саму же грязью и накроет. Но, видно, забава у нее такая сейчас — Интернет. Все другие развлечения, видно, наскучили. Но вот зачем он все это редактирует? (Стучит пальцем по фотографии в газете, где рядом с Татьяной ее муж, Валентин Юмашев.)
— Вы считаете, Валентин Юмашев тоже приложил руку к дневнику супруги в “Живом журнале”?
— Да. Она-то косноязычная, а его стиль я узнаю.
— Г-жа Юмашева утверждает, что по поручению Бориса Ельцина вы отвечали за контроль над финансами во время выборов президента в 1996 году. После неудачной попытки арестовать на выходе из Белого дома активных участников предвыборной кампании Лисовского и Евстафьева с предназначенными на оплату выступлений артистов 500 тыс. у.е. в коробке из-под бумаги для ксерокса вас уволили. Но, уходя, вы будто бы украли все финансовые документы, и они стали достоянием гласности. Она оценивает это как “тупость, подлость и предательство”.
— Финансами я не занимался, за эту сторону дела отвечали Черномырдин, Чубайс и замминистра финансов Кузнецов. А ту конкретную операцию я провел по просьбе самого Ельцина — слухи пошли, что деньги, предназначенные на выборы, воруют. Я их и задержал — не арестовал, как она пишет, а задержал. Потом провели проверку и отпустили... И откуда, интересно, у меня могли появиться ВСЕ финансовые документы, если меня уволили задолго до конца выборов? (20 июня 1996 года, а второй тур выборов прошел 3 июля. — “МК”.)
Еще весной в том году стали кричать, что я за отмену выборов президента. Ничего подобного! Просто японская журналистка меня спросила: “Как вы относитесь к этим выборам?” А я сказал: настолько, говорю, от них устал, будь моя воля — передвинул бы их на более поздний срок, т.к. считал, что сейчас Борис Николаевич не в лучшей форме и кого выбирать будем, не знаем... Получается, надо воевать с Зюгановым, а чем? Все эти годы мы занимались реформами, деньги добывали на зарплаты, пенсии — я сам лично с Берлускони познакомился, когда у него получили миллиард. Чем угодно занимались, только не подготовкой к выборам... Вот что я ей ответил. И когда поднялся шум, Ельцин мне сказал просто: “Александр Васильевич, если хотите идти в политику, то идите”. Я принял к сведению его совет, когда он потом меня уволил, то есть снял с должности начальника службы безопасности. Ну какие документы я мог украсть? Я просто не пришел тогда на работу, и все! У меня до сих пор и удостоверение сохраняется. Никто у меня его не отобрал. А оружие я сдал сам.
— Какие же документы опубликованы в вашей книге “Борис Ельцин: от рассвета до заката”?
— Конечно, не финансовые, но подлинные.
— Откуда они у вас?
— Я подтверждаю: мои книги (а я написал две) правдивые, и документы никакие я не выкрал. Они у меня просто были как у члена Совета по выборам — по должности. Документы не секретные... Но, повторяю, то, что я осуществлял контроль за финансами и все эти отчеты поступали мне, — это неправда. Да Татьяна вообще не знала, “кто и что”, потому что она хотя и была в предвыборном штабе, но конкретно ни за что не отвечала.
— Она, может, и не знала всего, но Юмашев, наверное, знал.
— Зачем тогда молчать 15 лет? Повторю: я выпустил по этому поводу две книги, но не было ни одного иска на меня в суд с обвинениями в клевете. А когда Борис Николаевич умер, не у кого было спросить, как на самом деле все происходило, и она вдруг решила вспомнить былое. И ей теперь верить, что ли?
— А кому вообще верить, если Ельцина уже нет, и получается, что ее слово против вашего слова?
— Вот если бы она при живом Ельцине рассказывала, что было, а чего не было, тогда вопрос можно было бы так ставить. Я-то написал при живом Ельцине! Много ли в России при живых правителях о них писали? Да, при Иване Грозном князь Курбский писал про него, но из-за границы, и “Семьи” никакой тогда не было, и СМИ не было, и народ знать не знал об этих писаниях. А я никуда не уезжал, жил в Москве, работал в Думе, а до этого вообще был без работы... Ну чего же она тогда молчала?
— Но сейчас г-жа Юмашева вас обвиняет во лжи, воровстве, обвиняет публично. Говорит, что и вы, когда в 1997 году шли в Госдуму по тульскому одномандатному округу, “черным налом” платили артистам за концерты в свою поддержку. И что Ельцину показали соответствующие документы и предлагали вас остановить, но он не дал делу ход...
— Неправда это все. Бесплатно артисты в мою поддержку выступали, и письма соответствующие от них есть. А она пишет, что какие-то силовики Ельцину документы на меня принесли. Какие, интересно, это силовики?
— Раз все неправда и клевета, судиться с Татьяной Борисовной будете?
— С этой мадам? Ни за что! Это она должна была со мной судиться — если считает, что я ее папу оскорбил. Но что-то ее папа не обиделся, хотя книгу мою он читал, я знаю. Папа, единственно, очень переживал, что меня рядом с ним нет — это я тоже знаю точно. Где-то два-три года он меня вспоминал постоянно. Более того, когда Ельцин Барсукова (Михаил, в 1995 -96 гг. возглавлял ФСБ) с Грачевым (Павел, в 1992-96 гг. бал министром обороны) решил трудоустроить, он их пригласил в Кремль на празднование 9 мая и сказал: “Жаль, что Александра Васильевича с нами нет, черт его дернул написать эту книгу!” То есть он и меня бы трудоустроил. Но этого уже я не хотел, я решал: быть мне в этой компании, где всегда чувствовал себя белой вороной, или не быть...
А у нас судиться с разными негодяями — себе дороже. Хотя вот сейчас в Интернете прочел книгу про Путина. Первая глава называется “Заговор Коржакова”. Я думал, книга художественная, но нет, и автор очень “знающий” оказался — такое на меня навесил! Мечтаю его найти, и, если книга выйдет, вот на него я в суд подам. И не чтобы миллион с него содрать, а чтобы посадить за клевету...
— Вы знаете, что среди откликов на записи в дневнике Юмашевой довольно много положительных, со словами поддержки?
— Число людей, которые ее поддерживают, сопоставимо с числом ее одноклассников. И не все читали книги Коржакова, не все встречались со мной. И потом, в Интернете в основном “путешествует” поколение, которое тех событий не видело и ничего о них не знает. Да и многие ли интересовались и интересуются политикой? К тому же вспомните: в 96-м году Коржакова обливали грязью на каждом углу, в каждой газете, на каждом телеканале. А дали ли мне право ответить? Вот в книге и ответил.
...Обидно, конечно, что люди правды не знают. Я не про то, что никогда не ошибался — ошибался, конечно, много всякого было. Но я с Ельциным один остался, когда все от него отвернулись. Она меня тупым, негодяем называет — а что же тогда ее отец такого тупого держал рядом с собой 11 лет? Прочтите, как он меня характеризует в своей книге. Это объективная характеристика. Конечно, у меня есть особенности, я из рабоче-крестьянской семьи, и военная среда людей огрубляет, но слова “честь” и “честность” для меня не пустой звук... Вот она пишет, что ни дворцов, ничего у нее нет. Да если сейчас по-настоящему начать искать, найти тех ребят из ее охраны, что ездили во Францию смотреть виллу, настоящий замок, который она собиралась купить на Лазурном Берегу...
— Ходили слухи про этот замок, но не подтвердились.
— Не подтвердились, потому что она его покупать не стала. А людей посылала, чтобы посмотрели, как там все, сфотографировали... Не знаю, может, конечно, она не себе замок искала, а для Бориса Николаевича, но ездили люди из ее охраны.
— А почему про Романа Абрамовича Татьяна Юмашева пишет очень хорошо, а про Березовского не очень, скорее нехорошо?
— Потому что Роман Абрамович, когда она села в Кремль в 1997 году (советником президента по имиджу. — “МК”), ей каждый месяц приносил нормальный такой чемоданчик с долларами. Я об этом, кстати, говорил в 97-м году на пресс-конференции: впервые назвал фамилию Абрамовича и сказал, что он кассир “семьи”... Ей, видно, было лень получать деньги у себя на даче или в тайном месте где-нибудь, и он приносил в Кремль, а его фамилия впервые стала появляться в заявках на заказных пропусках. Я тогда все знал, что там в Кремле творится. Что у них было с Чубайсом, что со всеми остальными — я все это знал, потому что люди их не любили и мечтали, когда я возвращусь, ждали этого. Но я ушел навсегда...
— Вот мы сейчас напишем, что Татьяне Борисовне носил Абрамович чемоданчики, это будет клевета, и...
— Но раньше я говорил про это, и она промолчала! А если уж дойдет дело до настоящего разбирательства, я найду ребят, которые стояли тогда на посту и все видели. Я говорю, что носили примерно по 180—200 тысяч, потому что чемоданчик, который таскали, примерно столько вмещает. Я же не говорю, что ей каждый месяц носили по миллиону — для миллиона чемоданчик нужен побольше.
— А Березовский, значит, не носил?
— Березовский свои деньги в жизни никому не давал. Заставить его заплатить? Да вы что, удавится! Чужие только передавал. Но она и про Березовского пишет, что он хороший!
— Ну уж хороший!
— Все равно чувствуется: ей не очень хочется писать, что он плохой. Но приходится, потому что нужно лизнуть и Владимира Владимировича, который, видите ли, терпел-терпел, но потом не вытерпел и выгнал Березовского за границу. Просто мы историю дружбы Бориса Абрамовича и Владимира Владимировича не трогаем — это будет потом... Все сразу вспомнят — и кто кому что сказал, и кто что слышал. Я много чего слышал тоже, но не могу утверждать, правда это или неправда. Например, читал интервью Березовского про его дружбу с Путиным, но Березовский мог и набрехать, потому что мошенник еще тот. Тем более что интервью давал из-за границы...
— А как вы прокомментируете историю, после которой, по словам Татьяны Борисовны, она перестала верить Березовскому? Речь идет о том, что Борис Абрамович записал на пленку ее конфиденциальный “антикоржаковский” разговор с главой Национального фонда спорта Борисом Федоровым...
— О-о-о! Это Юмашев, это вот он! (Стучит пальцем по фотографии в газете.) Этот “товарищ” интриговал против всех. Это он привел в Кремль Березовского. И серый кардинал был не Коржаков, а он. И всегда он был таким, потому что носил каждый месяц Ельцину деньги якобы с лондонского счета и несколько минут тогда мог быть с ним наедине, и никто тогда не проверял и не знал, что он ему говорил.
— Когда это началось?
— Это было в 1990-м, что ли, после того как вышла книга Ельцина “Исповедь на заданную тему”. Когда говорили, что Ельцин связан с масонами (усмехается), я всегда думал: да когда и как он мог с ними связаться-то? Ничего я не знаю об этом! Только потом догадался: да через Юмашева, не иначе — только он один человек неподконтрольный! (Смеется.)
— А Юмашев от кого деньги носил?
— Надо его спросить: загадка. Во всяком случае, Ельцину наплели, что открыли счет в английском банке, куда капает гонорар за его книгу, которую только и делают, что переиздают по всему миру. Ельцин поверил. Потом у нас многие политики стали писать книги, чтобы оправдать получение денег. Но это все сказки для дурачков...
Так вот этот человек (опять показывает на фото Юмашева) организовал Федорова, прости господи, негодяя, натравить Таню на меня. Юмашев привез ее к Березовскому в “ЛогоВАЗ” (отношений особых у них тогда еще не было, я знаю — я все про них знаю), и Федоров по договоренности с Юмашевым там ее настращал. Они были втроем: Березовский, Федоров и она. Но Березовский оказался хитрее всех: он потом сразу прибежал к Барсукову и принес пленку этого разговора... Это когда они захотели меня съесть, они придумали все эти сказки для Ельцина, как Коржаков мочит всех. Чего же тогда я ходил и хожу без охраны и ничего не боюсь, если у меня руки по локоть в крови? Она, кстати, и Чубайсу это наплела, и он думает, что у меня руки по локоть в крови...
Так вот Юмашев, когда узнал, что Березовский отдал кассету Барсукову, сломя голову побежал ко мне. Я-то думал, он больше не покажется, а он прибежал в спорткомплекс и там в раздевалке упал передо мной на колени в прямом смысле. Рыдал как маленький ребенок: “Саша, прости меня, я больше никогда не буду! Меня бес попутал, это Березовский!” И я, дурак, его простил! Надо было выгнать поганой метлой из штаба и еще по физиономии дать и сделать так, чтобы не пускали его никуда больше. Тогда деньги бы Ельцину он больше не носил! Я-то знаю, где они лежали...
— И где же?
— В сейфе, где хранились самые секретные документы советской власти, том самом, где пакт Молотова—Риббентропа лежал. Ключ от этого сейфа у меня был. Кое-что оттуда не предали огласке и при Путине, и долго еще не предадут — много чего власть у нас натворила. Я знаю, какие документы там лежали, но не скажу — подписку давал.
...И там аккуратненькими стопочками деньги положены были. Ельцин ведь по-своему честным был, денег-то никогда особенно не видел. Когда стал большим начальником, всю зарплату у него жена отбирала, а ему клала в карман десятку — мало ли, вдруг пригодится. И когда он получал эти пачечки — тысяч по 15, то столбиками их укладывал в сейф...
Еще раз скажу: он со мной был счастлив. Он без меня не мог. Я-то без него, как видите, смог.
МЕЖДУ ТЕМ
Блог Татьяны Юмашевой пополнился рассказами о ее прошедшем в выходные юбилее. Дети супругов Юмашевых, Полина и Борис, выпустили “что-то типа дружеского журнала”, посвященного юбилярше. Среди авторов — Игорь Свинаренко и Альфред Кох, Борис Немцов, целая когорта теннисистов — от Шамиля Тарпищева до сестры и брата Сафиных, и режиссер Сергей Соловьев, который пишет о семействе Ельциных так: “Это просто очень нормальная, хорошая, добропорядочная и благожелательная русская семья. Не в том похабном смысле, в котором слово “семья” употреблялось недоброжелателями в конце 1990-х, а в человеческом смысле, в котором вообще существуют на этом куске земли нормальные человеческие семьи”.
Еще Татьяна Борисовна сообщила, что муж и дочка Маша записали ей в подарок песни “Я леплю из пластилина” и “Синий цвет” на музыку Сергея Никитина. С аранжировкой и записью помог “старый друг Андрей Державин”.
Послушать, как поет г-н Юмашев:
