Как бы сегодня там ни рассказывали про то, как здорово наши танки грохотали по просторам Забайкалья и востока страны, из сообщений информагентств в первый же день все услышали главное: вылет самолетов военно-транспортной авиации (ВТА) в ходе внезапной проверки был задержан на 10 часов.
Выдержке Сергея Шойгу можно было позавидовать, когда на селекторном совещании он сказал: «Задержка в десять часов — это очень много, тем более для того количества транспортной авиации, которую мы привлекаем. От этой задержки у нас, естественно, идет скопление техники на аэродромах отправки. Поэтому я прошу обратить на это внимание».
А внимание на это должны были бы в первую очередь обратить соответствующие органы. И вот почему.
В сообщении пресс-службы Минобороны от 17 июля говорится: «С начала учения ВТА выполнено более 200 самолето-рейсов, перевезено более 10 тыс. военнослужащих, 482 единицы вооружения и военной техники, а также свыше 930 тонн материальных средств». Для этого было привлечено 28 самолетов Ил-76, базирующихся в Оренбурге, Таганроге, Пскове и Твери.
Все это, ясное дело, происходило уже после 10-часовой задержки. Но вряд ли у кого-то есть сомнения, что в реальной современной войне с применением космических систем слежения, наведения, высокоточного оружия, беспилотников (список по желанию можно продолжить) это привело бы к тому, что через те самые 10 часов задержки взлетать было бы некому, неоткуда, да, собственно, уже и незачем.
Теперь к вопросу: почему случилась задержка?
Как сообщил командующий ВТА Владимир Бенедиктов, «аэродром «Хомутово» в Южно-Сахалинске не выдал подтверждение о приеме самолетов командования на безвозмездной основе». Аэропорт, правда, тут же стал все отрицать (еще бы, так ведь и измену Родине припаять могут!), а Интернет кинулся обвинять: как непатриотично! Деньги для них важнее обороны страны!
Минуточку, граждане, а кто недавно рапортовал нам, что обслуживание авиатехники на аэродромах ВВС и совместного базирования («Хомутово» по типу именно такой) отдано гражданским структурам на аутсорсинг? Кто перевел обеспечение войск на принцип «утром деньги — вечером стулья»? «Эффективные менеджеры» во главе с Сердюковым. Разве не тайный Герой России генерал Макаров обещал: «С 1 января 2012 года в армии и на флоте все хозяйственные задачи будут выполняться сторонними организациями способом аутсорсинга» (17.11.2011). Мужик сказал — мужик сделал! Так какие претензии к «гражданским»?
Они на аэродроме должны выделить стоянку, заправить самолет, провести аэродромное обслуживание... И это не в угрожаемый период, не в военное время, а в обычное, когда их самолеты летают по расписанию и любая задержка пассажирского рейса грозит финансовыми потерями. Мало того, у них еще и трудовой кодекс имеется, где никакой внезапности не прописано, а сверхурочная работа — за отдельную плату. Поэтому вопрос: когда и сколько Минобороны заплатит — прозвучал оправданно.
Но меня больше смутило другое: ладно, пусть «гражданские» недостаточно патриотичны, чтобы бесплатно работать на оборону, но почему военные не использовали для переброски войск свои аэродромы? Что стало с ними?
По словам командующего ВТА Владимира Бенедиктова, «аэродромная сеть центрально-восточных регионов и топливно-заправочный комплекс Минобороны не позволяют в полной мере использовать возможности командования, в частности, аэродромы «Улан-Удэ», «Воздвиженка», «Кневичи».
На эти слова никто особо не обратил внимания, а, по-моему, они звучат как приговор Сердюкову и его реформам. Более всего меня задело упоминание Воздвиженки. Я помню, каким этот аэродром был во времена моей молодости. Он принадлежал 37-й воздушной армии, куда с мужем-лейтенантом мы попали по распределению. В Воздвиженке базировался 444-й Берлинский орденов Кутузова 3-й степени и Александра Невского полк. На его вооружении стояли тяжелые сверхзвуковые дальние бомбардировщики-ракетоносцы Ту-22М3, которые постоянно перелетали из Воздвиженки в Белую, Украинку. Теперь эти аэродромы 37-й армии «не в полной мере…». На фото в Интернете Воздвиженка — это бетонка, поросшая травой, с остовами ракетоносцев, ожидающих разделки на металл.
Конечно, в этом вина не столько Сердюкова, сколько его предшественников, однако окончательно уничтожить ВВС как вид позволил именно он. При нем упразднили воздушные армии, армии ВВС и ПВО, корпуса ПВО, авиадивизии, авиаполки... Все самолеты и вертолеты согнали на несколько авиабаз, в результате чего авиация потеряла свое главное преимущество — мобильность.
Я как-то приводила на этот счет слова бывшего главкома ВВС Анатолия Корнукова и хочу их повторить: «У нас ни один аэродром не приспособлен для одновременного базирования стольких самолетов. В случае неожиданного воздушного налета противника командир их несколько часов разгонять будет. Ну-ка посчитай: если на руление и взлет каждой машине дать по 2 минуты, сколько это по времени, когда их там порядка 90–100 штук? А как на такой авиабазе укрыться от первых ракетных ударов? Летчиков всегда учили: где бы ни сели, главное — рассредоточиться, чтобы одним ударом не накрыло всех. А на авиабазе все в куче — крыло к крылу. Это только в мирное время для показух удобно. Для войны — верное поражение. Пройдется сверху F-16 из пушечки — никаких бомб не надо. И все: верти дырку для главного натовского ордена…»
Реформаторы, конечно, отмахивались: наветы недоброжелателей! «Мобильность авиации при создании авиабаз не теряется, — уверял меня полковник — командир такой авиабазы в Забайкалье. — У нас на запасных аэродромах «Улан-Удэ», «Бада», «Степь» есть авиационные комендатуры, чтобы мобильно перебазироваться. Там имеются запасы материальных средств и топлива».
И где все это было сейчас? Почему про аэродром в Улан-Удэ командующий ВТА говорит, что он «не в полной мере…»?
Как-то мне удалось спросить бывшего начальника Генштаба генерала Макарова:
— Вот вы все укрупняете. А не боитесь, в случае чего ведь одной высокоточной ракетой бабах — и нет воинской части в несколько тысяч человек?
На что генерал философски заметил:
— Знаете, внезапно такие вещи не происходят. Все равно какой-то период, когда явно вырисовывается опасность, существует. Эту опасность только вовремя надо обнаружить.
Но если «внезапно не происходят», зачем тогда армии внезапные проверки? А с появлением в Минобороны Сергея Шойгу, а в Генштабе — Валерия Герасимова они стали чуть ли не регулярными. Хотя наследство, доставшееся им от предшественников, во время таких проверок явно «не позволяет в полной мере…» рассчитывать на успех.
Спрашивать с наших бывших военачальников надо именно за это. Продажа земель, зданий, квартир — весь этот материальный ущерб ничто по сравнению с тем ущербом, который своими «реформами» они нанесли армии.
Но формулировки «за подрыв боеготовности» или «нанесение ущерба обороноспособности страны», видимо, нет в нашем законодательстве, если до сих пор по этим статьям не ответил еще ни один автор подобных реформ.
