Во вторник, мы все фактически стали свидетелями заочного спора между Минобороны и ОПК, когда замминстра обороны Анатолий Антонов хоть и завуалировано, но однозначно опроверг громкое заявление Дмитрия Рогозина, сделанное им в прошлую пятницу. Выступая на научно-практической конференции «Быть сильным: гарантия национальной безопасности России», вице премьер сказал: «Уже более десяти лет в США прорабатывается концепция молниеносного глобального удара. Она предусматривает нанесение удара неядерным вооружением по любой точке планеты в течение одного часа. Согласно результатам военной игры, проведенной в Пентагоне в конце прошлого года, с помощью 3,5—4 тысяч единиц высокоточного оружия США могут за 6 часов уничтожить основные инфраструктурные объекты противника и лишить его возможности к сопротивлению».
Если такой удар будет нанесен по нашей стране, то главными целями станут силы стратегического ядерного сдерживания. «По существующим в США экспертным оценкам, - сказал Рогозин, - в результате такого удара может быть уничтожено 80-90% нашего ядерного потенциала».
Противостоять подобной угрозе, по мнению Рогозина, можно, лишь создав «автономные вооружения», не зависящие от современных телекоммуникационных технологий. Но с этим могут возникнуть серьезные проблемы, так как «сегодня отставание по ряду критических базовых технологий от ведущих стран Запада составляет по некоторым направлениям до десятков лет».
Это выступление Дмитрия Олеговича наделало много шуму в интернете: как так, выходит, наш ядерный щит, вовсе и не щит, а всего лишь дырявый зонтик? На такой эффект вице-премьер, видимо, не рассчитывал. Его доклад сводился по сути вовсе не к тому, чтобы в очередной раз запугать россиян американской угрозой — к этому уже все привыкли, а к тому, чтобы привлечь внимание к проблемам ОПК, за который он сегодня отвечает. Ну и заодно, похоже, подстраховаться: масштабом заявленных преобразований «оборонки» оправдать неминуемый провал сроков исполнения ряда военных программ. Дескать, противник нас технологически обогнал аж на десятилетия, а потому «в ближайшее время догнать и перегнать другие, прежде всего высокотехнологичные державы Запада России вряд ли удастся», так как «научный потенциал нашей страны был фактически разрушен за годы политического безвременья».
Посыл про «годы политического безвременья» присутствующими на конференции был воспринят как весьма смелый (в это время я находилась в зале и слышала реакцию с мест — Авт.). О каком безвременье речь, дружно шептался зал, если те, кто обладает реальной властью сегодня, имел ее и десять лет назад?
Это заявление вице-премьера прозвучало особенно крамольно в свете того, что название конференции — «Быть сильным: гарантия национальной безопасности России» - это заголовок одной из предвыборных статей Владимира Путина, с которой он выступил, будучи кандидатом в президенты на очередной срок. А сама конференция посвящалась как раз обсуждению этой статьи, что многим сразу напомнило советские времена и былые обсуждения книг Леонида Ильича Брежнева «Малая земля», «Целина» и «Возрождение».
Но главным вызовом, который Минобороны явно приняло на свой счет, все же стали слова Рогозина о том, что США способны в первые же часы уничтожить до 90% нашего ядерного потенциала.
Мы привыкли слышать, что ядерный потенциал — это наше все! Пока он есть, нам никто не страшен: мы сильны, уверены, нас боятся, а значит, вынуждены уважать. И чтобы так было всегда, мы не должны жалеть денег на ядерные ракеты. Они нам нужны всякие: маленькие и большие, жидкостные и твердотопливные, морские и наземные, мобильные и не очень... Но вдруг теперь целый вице-премьер — главный по «оборонке» - во всеуслышание заявляет, что ядерный потенциал в случае войны с США нас не спасет.
Понятное дело, что такую крамолу в Минобороны снести не могли — веру в несокрушимость нашей армии надо было вернуть народу незамедлительно. Кроме того, столь принижать значение ядерных вооружений не выгодно и с точки зрения внешней политики: ну какой аргумент, если не ядерный, может стать нашим козырем в переговорных процессах с США в том числе о сокращении СЯС?
Видимо, поэтому ответ на яркую речь Дмитрия Рогозина прозвучал при первом же удобном случае из уст замминистра обороны Анатолия Антонова, который, кстати, является руководителем российской делегации на переговорах по подготовке нового Договора о СНВ. Антонов заявил, что военно-политическим руководством РФ “сегодня делается все, чтобы не допустить ослабления нашего ядерного потенциала”. “В рамках модернизации Вооруженных сил, приоритет отдается повышению эффективности и надежности наших СЯС, которые являются основой безопасности нашего государства. Необходимые объемы финансирования для этих целей предусмотрены в Государственной программе вооружений до 2020 года”, - сказал Антонов.
В принципе понятно, и про объемы финансирования вопросов давно ни у кого не возникает. Вопрос в другом: зачем тратить на ядерный щит столько денег, отрывая их у стариков и детей, если по словам вице-премьера, в конфликте со страной, превосходящей Россию по уровню технологий (США), когда война будет вестись бесконтактным способом, мы сразу же теряем 90% своего ядерного потенциала?
Из этого следует, что те, кто сегодня отвечают за оборону страны, видимо по-разному представляют себе, к каким войнам нам следует готовиться. Может для начала следует об этом договориться? Затем определить, какие технологии развивать. И уж потом заглядывать в общий кошелек на предмет финансирования. Иначе все эти речи сильно напоминают конфликт финансовых интересов.
