— Владимир Анатольевич, поздравляем вас с днём рождения. И первый вопрос, конечно же, — почему вы решили стать десантником?
— После окончания восьмого класса я поехал на летние каникулы в Барнаул, где родились моя мать и я. Как раз в это время в кинотеатре шла премьера фильма «Офицеры». После просмотра ленты я вышел из кинотеатра и принял внутреннее решение стать десантником. А жили-то мы тогда в Средней Азии, из родственников ни одного человека военного у меня не было... Но повезло, что в одном классе со мной учился сын военкома. Я к нему обратился: мол, так и так, хочу в ВДВ. И когда в девятом классе мы проходили приписное свидетельство, я уже четко и осознанно для себя написал, что буду поступать в Рязанское десантное училище.
— И как на это отреагировали родители?
— Обрадовались тому, что я сделал самостоятельный выбор.
— Известно, что ваша мама была спортсменкой...
— Да, она многократная чемпионка Алтайского края по лыжным гонкам, легкой атлетике, велосипедному спорту. Именно мать и привила любовь к спорту — всю жизнь это составная часть меня. В школе я занимался и различными единоборствами и командными видами спорта. Позже в армии, естественно, занимался спортом. И сейчас спорт мне помогает преодолевать последствия недавней автоаварии: обязательно плаваю, качаюсь на тренажерах и играю в настольный теннис.
— Владимир Анатольевич, а какие качества нужны, чтобы выживать и быть лидером в суровом мужском коллективе, в котором вы находитесь всю сознательную жизнь?
— Есть такое выражение: «лучше быть, чем казаться». Так вот, в таком коллективе нужно просто быть, а не казаться. Это первое. Второе: есть такое изречение: попал в десант — гордись, не попал — радуйся. И чтобы гордиться, нужно обладать целым набором качеств — это, безусловно, физическая готовность, сила. Независимо от того, солдат ты или офицер. Когда оказываешься один на один с противником, многое решает физическая сила, и когда оказываешься в окопе — нужно показать себя как настоящего мужчину. Кстати, еще именно вот в этом разница между «паркетными» генералами и окопными. Вот я — окопный генерал... Также важные качества — смелость и умение быть равным среди равных, но при этом стремиться быть чуточку лучше, чем остальные.
— А без какого внутреннего качества, по-вашему, невозможно стать десантником?
— Без обязательности. Посмотрите, чем сильна десантная дружба: слово, сказанное десантником десантнику, не вызывает сомнений. И поэтому 2 августа — действительно день братьев по службе в ВДВ.
— Вот вы говорили про смелость и отвагу. Но все равно же бывает страшно. Например, прыгать с парашютом...
— Страшно всегда, но важно преодолевать свой страх. Первый раз я прыгнул с парашютом в 1974 году. Это произошло в Средней Азии, стояла неимоверная жара, парашюты были старые, так называемые дубы — огромный такой, тяжелый мешок за спиной и не менее тяжелый запасной парашют. Первый прыжок я совершил в полусознательном состоянии. То есть понял, что прыгнул, только когда у меня раскрылся купол парашюта. И всю ночь после прыжка я до такой степени мучил себя самоанализом, что не сомкнул глаз. Так и пошел прыгать второй раз. И это было жутко боязно, но я себя преодолел. Вот второй прыжок я помню во всех деталях, все делал осознанно. И только потом я понял, что первый прыжок совершил с закрытыми глазами.
— То есть потом уже было не страшно прыгать?
— Страшно всегда. Просто нет уже такого животного страха. А боязно всегда, и если человек говорит: «я прыгал, и мне не страшно» — не верьте. Либо он дурак, либо просто бравирует. Каждый раз любой парашютист испытывает чувство опасения.
— Сколько у вас всего прыжков?
— 176.
— Как вы обычно проводите второе августа?
— В разные периоды времени — по-разному. В последние годы, уже став командующим, провожу более официально: в 10 утра встречаемся на Ильинке и вместе с представителями Русской православной церкви совершаем крестный ход на Красную площадь, где проводим митинг, и здесь же, на Васильевском спуске, проходит концерт. Ну а вечером — торжественное собрание, когда к нам в гости приходят звезды эстрады — Александр Маршал, Александр Буйнов, Александр Розенбаум, группа «Любэ».
— А по временам, когда с сослуживцами ходили в парк культуры, не скучаете?
— Как можно не скучать по молодости? Конечно же, скучаю, и, наверное, даже в первую очередь — по той самой поре, когда учился три года в академии Фрунзе. И, естественно, 2 августа все мы шли через Москву-реку в Парк Горького...
— А как вы встретили ваш самый необычный день рождения?
— Пожалуй, это было во время войны. Мне исполнилось 39 лет. Представьте, по колено в грязи, на границе Дагестана и Чечни... День рождения устроили мои боевые друзья из внутренних войск, а я даже и забыл, что у меня праздник. С утра-то коллеги поздравили, а потом закрутился и оказался в одном из предгорных районов. Тут мне докладывают, что я должен подлететь на вертолете в район для уточнения задач. Погода такая была непростая — зима, холод, я полетел, конечно. Прилетаю, а там накрыт стол. Я сначала не понял, думаю: что такое? — а потом меня поздравлять стали. Так приятно! Вот это необычный день рождения — никогда его не забуду.
— Кстати, в Рязанское десантное училище вот уже несколько лет нет набора...
— Да, минувшие два года не набирали, но в этом году, я думаю, зачисление опять возобновится. Это престижное учебное заведение, и конкурс туда всегда был высоким.
— Анализируя последние конфликты на мировой арене, создается впечатление, что приоритет теперь у высокоточного оружия, а не у живой силы. Как вы считаете, отойдет ли на второй план роль десантников в будущих войнах?
— Безусловно, анализ последних событий в Ираке, Афганистане, Югославии, Ливии показал, что возрастает удельный вес в решении даже тактических задач вооружений дальнего действия — это в основном стратегическая авиация и ударные силы корабельных группировок. Но это с одной стороны. С другой стороны, как показывает тот же Ирак, причем вторая кампания — более существенно, возрастает и требовательность к аэромобильности действий сухопутных группировок. И вот здесь действительно, анализируя опыт морской пехоты и воздушно-десантных соединений американских вооруженных сил, можно сказать, что при отсутствии сплошной линии фронта — это как раз тот действенный рычаг, способный точечно локализовать очаги сопротивления и в целом обеспечить бесконтактное продвижение главных сил группировки. На мой взгляд, в сегодняшних новых условиях, защищая национальные интересы в пределах России, наступает золотой век Воздушно-десантных войск. Потому что только силы ВДВ могут в течение от 2 до 24 часов быть переброшены в любой край страны и там решить поставленные задачи.
— Государство пообещало выделить на нужды армии колоссальные средства — более 20 триллионов рублей до 2020 года. Скажется ли это на переоснащении ВДВ? Какие новинки поступят к вам в войска?
— В графике перевооружения есть два этапа: первый до 2016 года, второй — до
— Известно, что у вас есть степень кандидата социологических наук. Почему вы решили написать кандидатскую диссертацию? Ведь для десантника это необязательно...
— У меня было время обдумать период, когда разваливалась наша великая страна. Становилась на крыло новая российская государственность. Престиж армии был ниже плинтуса. И тема моей диссертации не случайно возникла после первой чеченской кампании — тогда я поступил в Академию Генштаба. У меня были наработки по диссертации примерно процентов на 80. Ее тема посвящена влиянию общества на формирование армии как института и влиянию этого института на общество — ведь армия возвращает своих представителей обратно в гражданскую среду. Я защитил работу в Академии приборостроения и информатики.
— Какие у вас планы на будущее? Есть ли какая-нибудь мечта?
— План только один: командовать Воздушно-десантными войсками России. Знаете, я счастливый человек — ведь каждый мальчишка, поступая в Рязанское десантное училище, мечтает стать командующим ВДВ. Я стал. О чем мне еще мечтать...
— Расскажите о своей семье. Ведь во многом благодаря домашнему тылу вы сделали карьеру.
— Да, это так. Семья — моя отдушина. У меня замечательная жена, мы познакомились, когда я был на третьем курсе десантного училища. Поженились перед выпуском, в 1978 году. Так и живем. Она юрист, работает в частной компании.
— Были случаи, когда она пыталась не пустить вас на войну?
— Один раз, когда была война в Карабахе, она легла у двери и говорит: не пущу, и всё. Что делать: пришлось прыгать с третьего этажа. Слава богу, там клумба была, так что я удачно приземлился — и поехал воевать. Безусловно, каждый раз, когда уезжал, она переживала. И я не люблю, когда меня провожают, да и сам никогда никого не провожаю. Так что жене запрещал даже спускаться вниз, когда отбывал в командировку.
— Ваш сын — тоже военный?
— Он окончил Суворовское училище и юридический факультет Военного университета, но десантником не захотел быть.
— Вы дома такой же жесткий, как на службе?
— Да я вообще не жесткий. Это враги так говорят обо мне. Вообще, меня сложно вывести из себя, это нужно постараться. Но в доме больше командует жена. Я не скажу, что я подкаблучник, но вместе с тем дом — это область, где руководит она.
— Как проводите свободное время, если оно есть?
— Посвящаю себя семье, занимаюсь внуками. Еще — спорт. Иногда бываю на охоте, но это редко, раз в полгода. Также посещаю культурные мероприятия; из недавних — семидесятилетие Лещенко, спектакль «Тартюф» у Табакова... Бываю в гостях у Владимира Зельдина — мы дружим семьями.
— Кто ваш любимый государственный или военный деятель?
— Адмирал Ушаков. Он прошел непростой жизненный путь. Он основал город Севастополь, был талантливым офицером, а после окончания службы все свое состояние пожертвовал на благотворительность, сам же завершил свои дни жизни как монах. А с точки зрения влияния на российскую историю я бы на первое место поставил Петра Столыпина. Что касается военных деятелей — мне симпатичен военный министр Милютин.
— Десантники отличаются набожностью — все как один верят в Бога. А вы?
— Я верю в Бога. И каждый приходит к нему по-своему. Часто вспоминаю один эпизод во время войны в Нагорном Карабахе, когда я попал в артиллерийскую вилку: это когда один залп попадает перед тобой, один — за тобой, ну и следующий, соответственно, должен накрыть и попасть именно в твой окоп. Понимая всю ситуацию, присел на дно окопа и взмолился: «Господи, дай мне выжить, у меня маленькие дети, я должен их вырастить и воспитать». Затем отдал приказ, не зная, где находится эта артбатарея, чисто профессионально оценивая, где она может быть. И попал: больше не стреляли. И, наверное, десантники, во время прыжков с парашютом, ближе к Богу. Есть время поразмышлять о Нем, пока летишь. Ну и, кроме того, у десантника повышенный риск для жизни...
— Вы полностью восстановились после аварии?
— Вот отсюда на правой руке (она была сломана в 12 местах) надо вынуть титановую пластину. Вероятно, это решение будет принято в апреле, а вынимать будут осенью. А так — здоров, как видите. Как говорят наши медики, годен к военной службе!
