Правда о национальной истории, о причинах национальных катастроф зависит не от временной дистанции от произошедших событий, а от морального, интеллектуального, духовного здоровья властвующей элиты. Страшно тем, кто считает, что смыслом русской истории является расширение территорий России, признаться в том, что страна в 1991 году как империя умерла раз и навсегда; страшно признаться в том, что на самом деле русский человек никаким имперским синдромом не страдает и что он окончательно устал от этой империи.
Нынешние патриоты, которые говорят, что если бы не было «предателя Горбачева», то СССР как великая держава сохранился бы, не знают, что еще в начале 1918 года Николай Бердяев написал статью «Россия и Великороссия», посвященную критике того, что семь десятков лет спустя Ельцин назвал «суверенитетом РСФСР». Бердяев считал, что русские не имеют права на сепаратизм, что они обязаны жертвовать собой и своим достатком во имя сохранения великой России, ибо «в русскую идею входит страдание как необходимый внутренний момент», и поэтому «пусть лучше существует страдающая, большая и неустроенная Россия, чем благоустроенные и самодовольные штаты Великороссии, Малороссии, Белоруссии и других областей, возомнивших себя самостоятельными целыми». И парадокс состоит в том, что враги патриота Бердяева, а именно большевики, спасли Россию от «великорусского сепаратизма» и снова превратили русских в вечно страдающий государственно образующий этнос советской империи.
Прошло 70 лет советской истории, и снова дала о себе знать усталость русских от империи, и снова вечно нищие и бедные русские сказали, что мы устали кормить и Кавказ, и Прибалтику, и Украину. Но на этот раз усталость от империи совпала с усталостью от советской мобилизационной экономики, которая могла все, кроме создания главного, на чем держится жизнь, — хлеба насущного и того, что необходимо для благоустроенной жизни. СССР, обладавший половиной чернозема всего мира, был не в состоянии произвести достаточно зерна для производства хлеба и корма скота.
Но лично меня сегодня волнует не вопрос о причинах распада СССР: ответ лежит на поверхности. Куда более важен вопрос о причинах нежелания политической элиты современной России увидеть правду о том, что мы называем «великодержавием СССР», увидеть, что во многих отношениях советская Россия была такой же отсталой страной, как и Россия царская. Неспособность отказаться от мифа о русском великодержавии, о том, что мы якобы являемся одним из центров современной цивилизации, мешает нам привести нашу внешнюю политику в соответствие с нашими возможностями, с долговременными интересами все еще страдающего от вечной бедности русского народа. Неужели не видно, во что обошлись русскому народу претензии идеологов «русской весны» 2014 года снова собрать воедино русские земли? Но, тем не менее, Владислав Сурков, который был одним из архитекторов «русской весны», несмотря ни на что, призывает нас снова вернуться к политике расширения русских территорий. Но не нужна эта империя, о возрождении которой мечтает Сурков, никому — ни русским, ни народам Кавказа, ни тем более народам Прибалтики. А сегодня, когда для Украины Россия стала главным врагом, все разговоры о возрождении империи — это откровенный абсурд, насилие над логикой, фактами.
На мой взгляд, во всем этом пространственно-державном подходе к нашей истории есть какое-то глубинное недоверие к русскому человеку. Получается, что у русского человека не должно быть ни радостей, ни ценностей, кроме восторга по поводу необъятных просторов своей страны. Тут есть многое от так называемой «русской идеи», согласно которой, как говорил Николай Бердяев, русский человек создан для того, чтобы страдать и жертвовать своей жизнью во имя бесконечного расширения русских территорий.
Надо быть справедливым: сам Сурков не противопоставляет пространственно-державные ценности ценностям свободы, человеческой жизни, праву на свободу вероисповедания и т.д. Но есть и другой, куда более радикальный взгляд на эти вещи. Я внимательно прослушал на YouTube лекцию доцента МГУ Андрея Шадрина о причинах распада СССР. Для этого историка патриотизм предполагает осуждение Горбачева как предателя, который развалил СССР, и одновременно оправдание террора Сталина как средства сохранения советской мобилизационной экономики и советской государственности. Для меня было важно, что историки, которые полагают, что мобилизационная модель советской экономики соответствует психологии «глубинного русского народа», считают, что русскость — это не только страдание, но и отказ от свободы. Они считают, что русскость — это труд по принуждению, что русскость несовместима с ценностью человеческой жизни. С точки зрения этого историка, сталинская мобилизационная модель экономики, основанная на государственном принуждении к труду и охраняемая всемогущими органами государственной безопасности, — это и есть рай для русского человека. Историк Андрей Шадрин считает, что трагедия русского народа состоит в том, что руководители КПСС, которые пришли к власти после Сталина, отказались и от его методов принуждения к труду, и, самое главное, отказались от главенствующей роли сталинского НКВД над всеми сферами общественной жизни.
И все это говорит о том, что нынешняя Россия страдает не только утратой желания сделать необходимые уроки из распада СССР, но и утратой человечности, утратой морального подхода к собственной истории. Уже звучит банальностью, что главная наша беда в том, что мы не осудили на государственном уровне преступления большевизма и большевистской эпохи. Но беда наша еще и в том, что мы своей трактовкой советской истории, где ценность государства вытесняет все основные человеческие ценности — свободы, человеческой жизни, — толкаем страну к духовной деградации. Почему произошла страшная катастрофа на шахте «Листвяжная»? Все очень просто: шахтеры закрывали перчатками мониторы, которые показывали содержание метана. Они получали мизерную зарплату — от 20 до 30 тысяч рублей. Но если реагировать на показания монитора, то просто придется прерывать работу и лишать себя заработка. Что стоит за этими рисками? Все просто: жизнь человеческая для нас, как и всегда в России, ничего не стоит.
Но, на мой взгляд, стремление подчинить нашу внешнюю политику тому, что Сурков называет «экзистенциональным смыслом русской истории», то есть расширению территорий, — тоже равносильно самоубийству. «Русская весна» 2014 года превратила Россию в осажденную крепость, во врага современной европейской цивилизации. Санкции, нежелание Запада инвестировать средства в нашу экономику привели к сокращению производства, росту количества людей, находящихся за чертой бедности. И вы представляете, что будет, если в нынешней ситуации кто-нибудь послушается Владислава Суркова и начнет расширять русские территории, к примеру, присоединит весь Донбасс к России?! Проблема не только в том, что мы спровоцируем новые санкции, которые будут душить нашу экономику, но и в том, что мы вызовем еще большее отчуждение в мире от России. Это, конечно, фантазии типа того, что грядущий кризис на Украине приведет к тому, что 2 миллиона украинцев побегут в Россию. Как видно, ни один из мигрантов, которые приехали в Белоруссию, чтобы попасть в Европу, и вынуждены сейчас возвращаться домой, не горит желанием хотя бы на время остаться в России.
Но самое страшное состоит в том, что страна, для которой главным смыслом остается расширение территорий, абсолютно не нужна не только моему поколению, которое уходит, но и новой России. В конце концов, надо видеть правду: Россия, которая «не Запад», которая готова устраивать войны во имя расширения территорий, не нужна нашему будущему, талантливой, одаренной части нашего молодого поколения. И поэтому пора все-таки извлечь уроки из распада СССР. Российская империя умерла раз и навсегда. Смысл нашего существования состоит не в расширении территорий, а в создании достойных условий жизни для свободного русского человека.
