Алексей Макаркин, политолог, вице-президент фонда «Центр политических технологий»:
«Думаю, Владимир Жириновский это все-таки феномен. Но феномен ведь может быть и проектом на каких-то жизненных этапах.
Он появился в политике в ситуации, когда тогдашнему советскому руководству нужна была третья сила. То есть была власть и была оппозиция - Межрегиональная депутатская группа, Ельцин, Сахаров, другие популярные лидеры. Вот тогда и появился целый ряд политических организаций, которые все, кроме одной, сегодня забыты, растворились. И единственный из их лидеров, кто сделал такую блестящую карьеру, это Жириновский.
Эти партии и организации претендовали на роль конкурентов тогдашней оппозиции, при этом конкурентов, договороспособных в отношениях с властью. Для них стали создаваться благоприятные условия, их лидеров стали цитировать в союзной прессе. И здесь есть большой соблазн сказать, что Жириновский был создан как политик тогдашним союзным руководством. Но это не совсем так. Потому что он один из всех поднялся, раскрутился, преодолел раскол в собственной партии, когда его пытались исключить из ЛДПСС, так она тогда называлась. Он отбился, сохранил контроль над партией, исключил своих так сказать оппонентов, о которых после этого никто ничего не слышал. То есть у него все-таки действительно есть талант политика. Хотя ему тогда помогло, конечно, что он оказался востребован у союзного руководства.
И вот 1991-й год, Владимир Жириновский выдвигается кандидатом в президенты России. Задача у союзной власти в тот момент была растащить ельцинский электорат. Для этого были выдвинуты разные кандидатуры, которые должны были не дать Ельцину возможность победить в первом туре. Там были Тулеев, Бакатин, Макашов. Перед вторым туром они должны были объединиться вокруг Николая Рыжкова, бывшего союзного премьера, который был главным кандидатом от КПСС. Но тогда ничего не получилось, потому что Ельцин победил в первом же туре выборов и стал президентом России. Вся эта политтехнология союзного руководства оказалась неудачной. Но Жириновский получил доступ на центральное телевидение, и не от случая к случаю, и не на 30 секунд, а как кандидат в президенты, по максимуму. На этом он смог раскрутиться, использовал этот свой шанс.
Если бы он не был таким харизматичным и сильным политиком, то, для него политическая карьера на этом бы и закончилась, вместе с СССР, в 1991 году. Но он сохранил свою партию, и более того, в 1993-м его партия по партийным спискам получила относительное большинство на думских выборах. Как? Жириновский использовал тренд, который был связан с разочарованием и в коммунистических политиках, и в демократических. Та третья сила, которую конструировала союзная власть для своих технологических целей, не имея в виду что-то более серьезное, она оказалась востребованной в совсем другой ситуации. Кстати, это работало не только в России, потому что такой запрос был более масштабным, выходил за рамки одной страны. В Польше, например, в тот период появился Стаст Тыминьский, миллионер, бизнесмен, сделавший свои деньги где-то за границей, не коммунист и не представитель «Солидарности». Он взял второе место на выборах президента в 1990 м году, оттеснив и коммунистического кандидата, и Тадеуша Мазовецкого, первого некоммунистического премьера Польши. Только во втором туре его смог победить нобелевский лауреат Лех Валенса.
То есть в лице Жириновского в России третья сила зажила уже своей жизнью, без КПСС и союзных силовиков. Жириновский запомнился в 1991-м, получил уникальную раскрутку в период огромного интереса к политике, суперполитизации, больших надежд. А в 1993-м, когда в Москве только что закончился конфликт между Ельциным и его оппонентами, вызвавший шок у населения - в столице так не стреляли с 1917-го года, люди стали искать, кто же ко всему этому не причастен. И тут появился Жириновский.
Его удачная идея, находка, состояла в том, что главное для политика, у которого есть свой электорат и цель пройти в парламент, это не антирейтинг, а рейтинг. У тебя может быть высокий антирейтинг, но если ты не рассчитываешь стать президентом, а Жириновский никогда реально на это не рассчитывал, ты в первую очередь должен думать о рейтинге. Поэтому вождь ЛДПР об антирейтинге и не думал. И очень долго был политиком с очень высоким антирейтингом. Его сравнивали с Гитлером, он это оспаривал, шел в суд, выигрывал. Но для него главное было, чтобы его не забывали. Если можешь получить 15 процентов голосов, то тебе все равно, что 50 процентов к тебе плохо относятся. 15 процентов -то обожают.
Еще один момент, который для Жириновского был принципиально важен, то, что он публично противопоставил себя элитам. Причем не только словесно. Помимо него таких было много, кто говорил «я-новый-человек-я-против-элит», но им не верили. А Жириновский подкрепил слова стилем. Он был первым успешным российским политиком-шоуменом. Его стиль, действительно, отличал его от представителей элит. Они все были серьезными, независимо от того, был ли это Ельцин, Руцкой или Хасбулатов, они говорили правильные серьезные вещи, А Жириновский стал первым, кто начал вести себя абсолютно отвязано. И, несмотря на то, что некоторые люди стали в нем разочаровываться, некоторые из них продолжали за него голосовать, просто потому что он интересный, или как говорили тогда прикольный. Но нельзя сказать, что он какое-то исключение. Политики-шоумены были и во Франции, и в Италии – там, например, основатель движения «Пять звезд» Беппе Грилло вообще профессиональный артист комического жанра . 90-е годы вообще были эпохой эстрады, шоуменов, юмористов. И Жириновский вписался в этот тренд, только с политической стороны.
И третья сторона этого феномена - очень высокая степень адаптивности и договороспособности с властью. Жириновский вполне мог сломать себе шею из-за головокружения от успехов, но этого не произошло. Оказавшись в парламенте, он пошел по очень прагматичному пути договоренностей. И этот путь обеспечил ему будущее, благоприятный для него политический климат, который существует уже четверть века. Часть тех, кто голосовал за него в 1993-м году от него отвернулись, но его ядерный электорат оказался столь большим и стабильным, что он выдержал все испытания. Тому избирателю, который за него голосует, не очень важно, с властью Жириновский или нет, реальная он оппозиция, или имитирует оппозиционность. Его избирателю важно, что он интересный, шоумен, другой. Вот в этом его феномен».
Алексей Мартынов, политолог, директор Международного института новейших государств:
«Владимир Жириновский это и есть российская политическая история в новейший период. Ее лицо. Хотя при том, что он человек энергичный, я думаю, это будет последняя его федеральная кампания на посту лидера партии. Скорее всего, он останется почетным председателем, но уйдет с позиции лидера.
Ну а если посмотреть на него как на политический институт… На определенном этапе карьеры любой яркий политик становится своеобразным политическим институтом. Это не значит, что он будет «упразднен», просто потом будет как-то иначе называться, и будут какие-то новые люди, не обязательно из партии ЛДПР, может из другой, а может вообще без партии, кто будет выполнять такую же функцию драйвера в нашем политическом дискурсе. Но возраст берет свое, и тяжеловато это все на себе нести, и думаю, надо его отпустить. Он еще много принесет пользы стране, но уже в другом каком-то качестве. Может быть, напишет подробные мемуары про эти 30 лет. Это будет очень интересно и важно для следующих поколений российских политиков».
