- Рита, как они нашли твой телефон?
- Не спросила, как они нашли мой телефон. Но его нетрудно найти в интернете, он у меня не менялся лет 15, и мне все время звонят самые неожиданные люди.
- Ты знала, что Петров и Боширов тебе позвонят в самое ближайшее время? Тебя предупредили? Гордишься, что у тебя эксклюзив?
- Я удивилась их звонку, конечно. И обрадовалась, поскольку для любого журналиста это огромная удача.
- Мне понравилось, как ты держалась, просто пригвоздила их к позорному столбу. То есть, тебе никто установок не давал, как с ними беседовать?
- Спасибо, Саш. Я думала, ты заметил, что я уже вышла из того возраста и профессионального статуса, когда кто-то мне может давать «установки», как брать интервью.
- Как вообще тебе показались эти ребята? Что значит такая их зажатость, скованность?
- Люди эти заметно нервничали, я им даже налила коньяка, чтобы расслабились. Потели сильно. Уж не знаю, что это значит, я не психолог. Для меня убедительно то, что я вижу своими глазами.
- В своих ответах они были убедительны для тебя? Что ты вообще про них думаешь?
- Как журналист, я давно отношусь скептически ко всему, что не видела сама. У меня нет оснований верить этим незнакомым мне людям, как отцу родному. Еще меньше у меня оснований верить тем, кто их обвиняет.
- Ты спросила всё, что хотела (по-моему, да) или понимала, что о чем-то спрашивать нельзя ни при каких обстоятельствах?
- Они категорически настаивали, чтобы не было вопросов, которые могли бы помочь журналистам выйти на их близких и родных - от одноклассников до бизнес-партнеров. Это было их условие.
Читайте материал: "О чем умолчали «отравители» Скрипалей Петров и Боширов: каминг-аут ГРУ"
