В первые месяцы войны Донецк и Луганск имели в своем распоряжении лишь несколько бронемашин, пару минометов и проржавевшие автоматы Калашникова. Впрочем, очень скоро ополченцы обнаружили в угольных шахтах танковый парк, сотни единиц тяжелой артиллерии и так далее. По крайней мере так об этом рассказал глава департамента по вопросам новых вызовов и угроз России Илья Рогачев, когда выступал на слушаниях Международного суда ООН в Гааге.
Ополченцы ДНР утверждают, что на их вооружении стоит 69 «Градов», 10 «Ураганов», 5 «Смерчей», 6 «Солнцепеков», около 400 танков Т-64, 300 единиц Т-72, 57 Т-80 и даже 3 Т-90. Количество бронемашин перевалило за 700, а тяжелых артиллерийских установок у ополченцев около 500 штук. Другими словами, военный потенциал Донецка теперь сопоставим со всей мощью Украины, танковый парк которой составляет около 1200 единиц.
Впрочем, Киев не намерен проигрывать в гонке вооружений. В частности, там начали производить реактивные пехотные огнеметы РПО-16, танки «Оплот» и минометы «Молот». Правда, «Оплотов» у Украины всего 20 штук, а «Молоты» запретили поставлять в армию из-за смертельной опасности для своих же солдат. Параллельно с этим Украину снабжает оружием Запад. В частности, Канада передала Киеву снайперские винтовки, а США — 37 комплексов Javelin и 210 ракет к ним.
«ДНР и ЛНР сформировали самостоятельные, современные и эффективные вооруженные силы. Они вполне могут отразить новые нападения ВСУ и различных добровольческих батальонов. Вместе с тем Донецк и Луганск решили еще не все свои проблемы, связанные с безопасностью. Им нужно подтянуть свою техническую оснащенность, наладить систему эффективной разведки в стане противника и разработать эффективные меры по борьбе с украинскими диверсантами, которые периодически заходят на территории республик. ВСУ тоже не стоят на месте. Украинским солдатам дали улучшенные обмундирование и экипировку. Запад поставил им свое снайперское оружие и средства контрбатарейной борьбы. Тем не менее моральный дух в украинской армии остается низким. В частности, продолжаются стычки между регулярными войсками и так называемыми добровольцами из числа украинских националистов», — рассказал «МК» Игорь КОРОТЧЕНКО, главный редактор журнала «Национальная оборона».
Тем временем в Донецке идет расформирование спецназов. До недавнего времени наличие «спецназов» у вполне гражданских министерств было особенностью ДНР. Александр Ходаковский этой весной, например, громко возмущался по поводу отряда спецназначения министерства транспорта ДНР — у того на балансе было 17 крупнокалиберных пулеметов «Утес», больше, чем было в свое время во всей бригаде «Восток». «Востока», кстати, давно нет — на его базе сформирован 11-й полк 1-го армейского корпуса ДНР и отдельные части внутренних войск МВД, а его бывший командир Ходаковский в мае 2018 года уехал из Донецка в Крым и больше не выходит на связь.
Зачистка «местных» вооруженных формирований идет полным ходом. Самым показательным процессом является расформирование местной РГСО (республиканской государственной службы охраны), в состав которой входила личная охрана Александра Захарченко. Источники в Донецке утверждают, что от РГСО останется 10% сотрудников, которых переведут в структуры МВД. Уничтожение идейной вольницы, полупартизанских формирований, местных вождей и формирование стройных контрактных силовых структур — главный итог 4 лет войны для самопровозглашенных республик.
Наведение порядка со «спецназами» может означать подготовку к большим переменам или быть следствием большого некомплекта личного состава в передовых частях. По признанию того же Ходаковского, в ротах на передовой иногда насчитывается до 28 человек, в тыловых подразделениях штат заполнен — военная служба в нынешних Донецке и Луганске приемлемая работа, заработная плата рядового в 15 тысяч рублей вполне конкурента на местном рынке труда, где ставка врача или учителя стартует от 5 тысяч рублей.
Вся тактика ВСУ на Донбассе строится вокруг обескровливания боевых частей самопровозглашенных республик, создания максимально некомфортного и опасного режима службы для передовых подразделений. В армии ДНР и ЛНР в первую очередь не хватает мотивированной и обученной пехоты. Ветераны 2014 года вымываются из частей вследствие усталости от бессмысленного сидения в окопах, возраста и ранений. Местных новичков передовая влечет не очень, поток добровольцев-россиян на ставку в 15 тысяч рублей в условиях рутинной окопной службы практически прекратился.
Фронт держит артиллерия, позиции пехоты фрагментарны, взводные опорные пункты в пять-восемь бойцов разбросаны редкой цепочкой вдоль всей линии фронта. Между ними просачиваются ДРГ и просто поисковые группы противника. Иногда случаются казусы, этой весной российский новобранец одного из полков ДНР устал от службы и пошел сдаваться украинцам. Прошел он через все минные поля и линии фронта и безуспешно пару дней блуждал по прифронтовым селам, покупая еду в местных магазинах. В итоге его «взяли в плен» глубоко спрятанные в тылу солдаты одного из артиллерийских дивизионов, куда «боец» вышел после посещения сельского магазина в Павлополе.
Тем не менее у ВСУ, по идее, позиции лучше, потому как в ДНР и ЛНР чаще всего присутствует одна линия обороны и главной охраной городов являются Минские соглашения. В свою очередь украинское правительство в 2015 году выделило 1 млрд гривен на строительство трех линий укрепленных ВОПов, но с тех пор прошло три года под дождями и снегами и как сейчас чувствуют себя тыловые укрепрайоны — неизвестно.
Читайте материал "Украинский гимн в центре Москвы: как "предатель" Усик превратился в героя"
