Первая реакция британского политического класса на это события оказалась очень приглушенной. В понедельник в Лондоне разразился правительственный кризис: отставка министра по делам выхода страны из Европейского союза поставила под вопрос судьбу всего кабинета министров. Но смерть 44-летней Дон Стерджесс точно не останется без политических последствий. И без того едва просматривавшаяся перспектива нормализации российско-британских отношений стала еще более туманной и отдаленной.
Пару месяцев назад я пересекся на камерной международной конференции с видным депутатом британского парламента. Публично этот человек периодически выступает с идеями максимального ужесточения санкций против России. Но на нашем мероприятии, воспользовавшись его закрытым характером, он выступил с идеей совсем иного плана: нельзя ли найти какую-нибудь формулу, которая позволила бы Москве и Лондону нормализовать свои отношения без признания Россией своей вины за отравление Скрипалей?
Тогда я порадовался тому, что у представителей британского истеблишмента появляются ползучие сомнения в правильности и разумности бескомпромиссной позиции официального Лондона.
Но сегодня я вынужден забрать эту свою «робкую радость» обратно. Я беру ее обратно потому, что причина смерти Дон Стерджесс — это не только тот отравленный предмет, который оказался на ее пути.
Другая, не менее важная причина — отравленное и глубоко ненормальное состояние российско-британских отношений, которое не позволяет Лондону и Москве осуществлять между собой цивилизованное взаимодействие. Еще приблизительно за год до начала «саги Скрипалей» я поинтересовался у отставного британского внешнеполитического чиновника причинами постоянных «непоняток» между нашими странами. В пространном ответе моего собеседника были в том числе и такие слова: «В Британии любят ненавидеть Россию. Для политиков из Консервативной партии антироссийские заявления и инициативы — это верный способ завоевать дополнительные голоса избирателей».
Сегодня «дополнительные голоса избирателей» нужны правящей Консервативной партии как никогда. Воспринимавшаяся сразу после своего прихода к власти два года назад как «новая Маргарет Тэтчер», премьер-министр Тереза Мэй на поверку оказалась очень слабым политиком, который ковыляет от одной политической катастрофы к другой и удерживается на своем посту только в силу отсутствия привлекательного сменщика. Антироссийская риторика— это для Терезы Мэй одна из немногих «безопасных тем», которая позволяет ей генерировать со стороны публики похвалу, а не презрительные усмешки. Но вот какую выгоду Великобритании принесла политика, основанная на мгновенном и безапелляционном возложении на Россию вину за отравление Скрипалей?
С моей точки зрения, никакую. Попытка разговаривать с Москвой «языком ультиматумов» фактически заблокировала возможность полноценного совместного российского-британского расследования странного происшествия в Солсбери. И вот результат: у «Новичка» (или у того, что британцы называют «Новичком») новая жертва — жертва, которая в отличие, скажем, от Сергея Скрипаля никогда не подписывалась на участие в «шпионских играх». Конечно, в истории нет сослагательного наклонения. Мы не можем знать, помогло бы это совместное российско-британское расследование избежать смерти Дон Стерджесс. Я уверен, что шансы на что-то подобное были. А еще я уверен в том, что большинство британских комментаторов оценят мою позицию как смехотворную и как или глубоко наивную, или абсолютно лицемерную.
И вот в этом-то «ментальном разрыве» я и вижу главный корень зла. В ситуации с Солсбери и Эймсбери и Россия, и Великобритания рассматривают себя как невинную жертву, а своего соперника как жестокосердного и циничного провокатора. Сегодня у нас нет возможности доказательно назвать реального виновника химической атаки на британской земле. Но у нас есть возможность прийти к выводу: если смотреть на произошедшее с точки зрения национальных интересов наших стран, то жертвами в ситуации с «Новичком» оказались и Великобритания, и Россия. Великобритания понесла ущерб физически, Россия — репутационно, морально и политически.
Повторю поэтому свою мысль. Пусть я глубоко наивен и не имею доступа к закрытой информации, которая есть у высших лидеров в Лондоне и Москве. Но я твердо верю: положение дел, при котором эти самые высшие лидеры в Лондоне и Москве говорят не друг с другом, а мимо друг друга, аномально и неправильно. Я понимаю, что на британский политический класс давит «навес недоверия», имеющий глубокие корни в прошлом — во временах «большой игры» XIX века, когда в Лондоне опасались, что русский медведь «наложит свою лапу» на Британскую Индию. Но может, хватит жить прошлыми предрассудками и фобиями — фобиями, необоснованность которых показала сама жизнь?
Возможно, лондонские политики этого уже не помнят, но Индию в итоге Великобритания «потеряла» совсем не из-за наших козней. От контроля над Индией Великобритания в 1947 году отказалась сама. Отказалась с радостью, отказалась с неприличной спешкой, вызванной тем, что эта территория из источника доходов превратилась в источник расходов, который был непосилен для находившегося тогда в состоянии финансового банкротства Лондона. Извините меня, конечно, за этот экскурс в историю. Но бывают моменты, когда без экскурса в историю просто не обойтись. Да, в истории российско-британских отношений было множество эпизодов, когда мы отчаянно соперничали. Но там были и есть эпизоды совсем другого плана, когда мы были союзниками в двух мировых войнах ХХ века.
Конечно, все это «древняя» история. Но в последнее время я все чаще вспоминаю эпизод, непосредственным свидетелем которого был лично. Покидая в 2004 году свою должность, тогдашний британский посол в Москве заявил на своем прощальном брифинге, что между нашими странами нет не то что неразрешимых, а даже острых проблем. Разумеется, мы не можем вернуться в тот благословенный для российско-британских отношений момент. Но вернуть в эти отношения цивилизованность еще не поздно. Дон Стерджесс это, увы, уже не спасет. Но кто знает, сколько еще невинных жертв уничтожит «Новичок», пока Лондон и Москва «заперты» в борьбе не с ним, а друг с другом?
Читайте материал «Любовница отравленного в Солсбери «Новичком»: «Мы все — община бездомных»
