В 1951 году на корейском полуострове произошли события, которые едва не привели к Третьей мировой войне. Глава “войск ООН” в Корее, прославленный американский генерал Дуглас Макартур устал воевать с поддерживающими войска правителя коммунистического севера страны Ким Ир Сена “китайскими добровольцами” на чужой для них земле. Макартур задумал перенести боевые действия на территорию Китая и применить при этом ядерное оружие. Учитывая, что за год до этого между Москвой и Пекином был заключен пакт о взаимопомощи в случае вооруженной агрессии, это автоматически втягивало в конфликт с США еще и СССР.
В западных политических кругах было полно людей, считающих план Макартура чистым авантюризмом, а самого генерала – опасным безумцем. Но вот незадача: американская публика в своей массе относилась к тогдашнему президенту США Гарри Трумэну как к некомпетентному слабаку, а к Макартуру – как к великому воителю и национальному герою. Трумэн опасался, что любая его попытка сместить Макрартура с должности может привести к импичменту президента США, но в конце концов собрался с духом и уволил генерала. Ядерной войны на корейском полуострове и окружающих Корею территориях удалось избежать.
Почему я сейчас вспомнил этот не слишком известный в нашей стране исторический эпизод? Потому, что в прошлом году перспектива ядерной войны на корейском полуострове вновь перестала казаться ненаучной фантастикой. В 2017 году, желая испугать Ким Чен Ына, Трамп с трибуны ООН пригрозил “ полностью разрушить” Северную Корею. Но в Пхеньяне американских угроз не испугались и американские требования – прекратить создание ядерного оружия- не выполнили. Трамп оказался перед выбором: или признать, что он блефовал и что на самом деле у него “кишка тонка” начать боевые действия против режима Ким Чен Ына или попытаться выполнить на практике свой ультиматум, что грозило бы всему миру непредсказуемыми последствиями.
Из этих двух неприятных альтернатив президент США выбрал третью – очень даже приятную. Приятную для самого Трампа: теперь у него есть возможность объявить себя “великим миротворцем”. Приятную для Ким Чен Ына, который из лидера самого изолированного политического режима на земле превратился в “уважаемого коллегу” президента США. Приятную, наконец, для жителей всех окружающих Северную Корею территорий: оказаться в эпицентре ядерной войны никому не хочется. Вот и вся подоплека “эпохального саммита” в Сингапуре – саммита, по итогам которого Вашингтон, Пхеньян с удвоенной энергией возобновят попытки друг друга обхитрить.
Задача Трампа – размахивая перед носом Пхеньяна “морковкой” в виде перспективы отмены или ослабления международных экономических санкций, заставить Северную Корею по максимуму избавиться от своего оружия массового поражения. Задача Ким Чен Ына – добиться ослабления международных экономических санкций, не нанеся при этом значимого ущерба своему военному потенциалу. Лидер Северной Кореи прекрасно понимает: Трамп с ним любезничает только потому, что у него нет другого выхода.
Как нетрудно заметить, стратегические цели “ высоких договаривающихся сторон” прямо противоречат друг другу. Но из этого вовсе не следует, что мирный процесс на корейском полуострове непременно зайдет в тупик. Многие политологи повторяют сейчас как мантру: Ким Чен Ын должен помнить о судьбе ливийского лидера Муаммара Каддафи, который пошел на замирение с Западом и вскоре за это очень жестко поплатился. А вот я считаю, что проводить прямые параллели между ситуациями в Ливии и Северной Корее нельзя. Иностранцев, желающих увидеть крушение режима Каддафи было множество. Иностранцев, желающих увидеть коллапс нынешнего политического режима в Северной Корее на самом деле не так уж много.
Как такое может быть? Очень даже просто. Для капиталистического юга Кореи перспектива поглощения “коммунистических братьев” с севера – это то, что официально считается “великим счастьем”, а неофициально – самым страшным несчастьем. Богатым южанам не хочется тратить свои деньги для подтягивания северян до своего уровня: ведь средств на это придется потратить не просто много, а очень много. Сеулу, конечно, некомфортно жить на вулкане, который в любой момент может начать извергаться – например, запускать ядерные ракеты. Но крушения режима в Пхеньяне ему при этом тоже не хочется.
Еще меньше этого хочется и Пекину. Северная Корея, разумеется, далеко не всегда и не во всем слушается своего “старшего китайского брата”. Но при этом объективную зависимость Пхеньяна от Китая невозможно отрицать (обратите внимание, скажем, на то, на чьем самолете Ким Чен Ын прилетел в Сингапур). Северная Корея – это один из козырей, которые Пекин использует в своих играх с Вашингтоном. Использует – и будет по максимуму использовать и впредь. Нет, Северная Корея – это гораздо более “твердый орешек”, чем режим Каддафи. Орешек, который вряд ли Трампу удастся “раскусить” - или, вернее, “проглотить”.
Читайте материал: "Странности саммита Трампа и Кима: зачем северокорейскому лидеру биотуалет в машине"
